В российский прокат выходит хоррор-комедия студии A24 со звездной афишей и названием, которое следует понимать буквально: речь здесь действительно идет о смерти и единорогах (а также о капитализме). Несмотря на интересные темы, на фильме заскучал Станислав Зельвенский.
Станислав Зельвенский
Критик Кинопоиска
Юрист Эллиот (Пол Радд) едет на выходные в расположенное посреди заповедника поместье семейства Леопольдов, фармацевтических магнатов, на которых он работает. Патриарх Оделл (Ричард Э. Грант), окруженный близкими (Теа Леони, Уилл Поултер) и прислугой, умирает от рака. Эллиот рассчитывает стать партнером в компании и, чтобы произвести хорошее впечатление на семью босса, тащит с собой дочь-тинейджера Ридли (Дженна Ортега), которую воспитывает в одиночку после смерти жены. По дороге они сбивают животное, которое при ближайшем рассмотрении оказывается единорогом.
Дебют режиссера и сценариста по имени Алекс Шарфман — очередной эксперимент лаборатории A24 по скрещиванию интеллигентного хоррора с другими жанрами, в первую очередь комедией. И хотя получившийся единорог напоминает разных благородных мифологических животных, собственного волшебства в нем маловато. В титрах мелькает Ари Астер, но Шарфману до него далеко: драматургическая расфокусированность и ежеминутная смена тона автоматически не равны оригинальности.
Завязка, впрочем, действительно необычная: название оправдывает себя уже на первых минутах. Лихо сбив молодого единорога, как лося на Карельском перешейке, герои склоняются над его едва живым телом. Дочка осторожно дотрагивается до рога и отправляется во что-то вроде лилового психоделического трипа, из которого ее выводят глухие удары и брызги крови: папа успел сходить в машину за монтировкой.
Следом появляются Леопольды, и фильм немедленно превращается в сатирическую комедию, размашистую и, к сожалению, почти совсем не смешную. Грант, словно приехавший из «Солтберна», излучает аристократическую мизантропию, Леони выступает в манере Паркер Поузи в «Белом лотосе», а Поултер (лучший, пожалуй, из присутствующих) играет привилегированного социопата в преувеличенном абсурдистском ключе. В отличие от персонажей того же «Лотоса», Леопольды даже близко не похожи на живых людей, а рассматривать карикатуру — занятие, которое хорошо минуту, но уже на второй становится утомительным.
Взять воплощение негромкого голливудского обаяния Пола Радда на роль беспринципного папаши-карьериста, не столько дурного, сколько жалкого с его улыбочками и аллергическими платочками, было интересным решением. Однако автора хватает ненадолго, и нам начинают усиленно сигнализировать, что в душе Эллиот — человек неплохой, к тому же вдовец. Ортега привычно играет трудного подростка, единственного на всю компанию человека не без совести и с прыщами, которым посвящен отдельный микросюжет.
Поскольку единорог даже в неживом виде (насколько он мертв, впрочем, тоже вопрос) обладает магическими свойствами, фармацевтические олигархи предсказуемо пытаются его эксплуатировать — герой Поултера, в частности, норовит что-нибудь единорожье вынюхать. Добром все это кончиться не может, и вскоре сатира переходит в слэшер: что если единороги — далеко не такие мечтательные и пассивные существа, как нас веками пытались убедить гобелены? Зачем, если подумать, лошади этот рог? Эффекты сделаны явно незадорого, но в темных сценах смотрятся в общем сносно.
Если баланс между смешным и страшным найти традиционно сложно, не растеряв и того, и другого, совсем уж смертельный номер — добавить туда еще и сентиментальный мотив про чувство утраты и тонкие ниточки семейных связей. Без этого «Смерть» могла бы стать веселым фэнтези-трешем, как почему-то особенно любят снимать в Скандинавии. С линией про то, что Ортега через единорога каким-то образом прикасается к покойной маме, фильм принимает даже менее почтенную форму — жанровой солянки с претензиями из американской инди-столовки. Цинизм, как и истолченный рог единорога, лучше усваивается в неразбавленном виде.