Утром, батюшка Василий, не сомкнувший за ночь глаз своих, отправился на службу. Его жена, матушка Дарья, уговаривала его остаться дома и попросить другого священника служить Литургию. Однако, отец Василий не только отправился сам, но и прихватил с собой сынов своих, Лёньку и маленького Диму, да и Алёшу Панкратова.
В доме, под руководством матушки Дарьи, остались одни девочки: Варвара, Лиза и Анюта; Роза, Даша и Омела.
После завтрака, Даша решила расспросить матушку об их общей святой – мученице Дарии Римской.
Роза помогала Лизе мыть посуду.
Омела же, взяв за ручку двухлетнюю Анюту, повела её во двор.
Варвара медленно пила чай, дожидаясь, когда две Дарьи уйдут в комнату, читать житие, а Роза с Лизой закончат мыть посуду. Она самая старшая, ей уже было 18 лет, она с отличием закончила школу и планировала выйти замуж за семинариста. Однако, отец велел ей получить образование.
Оставшись на кухне одна, Варвара стала класть, в отдельные пакетики, мамины оладьи, по три штуки. Благо, их было целое большое блюдо. Набрав 12 пакетиков, она закинула их в сумку, с которой, до последнего звонка, ходила в школу.
Потом, Варвара позвонила подруге, прилично оделась и ушла, повесив сумку на плечо. Прямо у ворот, её уже дожидалась машина.
Омела видела, как она ушла. Оставив Анюту с куклами, она быстро вбежала в дом и крикнула:
– Матушка, матушка! Варя ушла куда-то!
– Она взрослая, не беспокойся! – донёсся ответ матушки Дарьи из комнаты.
Омела, услышав, из какой комнаты отзывается матушка, побежала туда. Забежав, она сказала:
– Она села в какую-то белую машину.
– Это Женя, брат Маринки, её подруги. Не волнуйся. Вернись к Анюте, не оставляй одну. – с улыбкой, сказала матушка.
– А я чувствую, что затеяла Ваша Варвара что-то. – упрямо говорила Омела.
– Так, "Елена-пророчица", изыди! У тебя Аня на поручении. Остальное тебя не касается. – так же, добро улыбаясь, сказала матушка.
Омела тяжело вздохнула и пошла к Анюте.
*****
Сосед Панкратовых, Магомед, оставленный хозяйничать в их дому и с их скотиной, в это время поливал многочисленные комнатные цветы. Зайдя в комнату Алёши, он долго разглядывал иконы и обложки книг. И тут, он увидел маленькую брошюру: "Житие Сергия Радонежского". Об этом великом русском святом он неоднократно слышал от Сергея, поэтому, недолго думая, взял брошюру и вышел с нею во двор. Так, за чтением, он не заметил, как настал полдень. Однако, Магомед осилил чтение до конца. Отнеся "житие" на место, он увидел икону Сергия Радонежского, стоящую на подоконнике. Там не было цветов, но стояла литровая банка со святой водой, лампадка и несколько свечей.
– Да, Сергий, ты был человек дивной высоты! – глядя на образ, сказал Магомед.
Весь день он был под впечатлением от прочитанного. Дома был молчалив и задумчив. Как-то особенно ласково стал общаться с женой и детьми.
Вечером, за ужином, дочь Саният не выдержала и спросила:
– Папа, что случилось с тобой? Ты так круто изменился в лучшую сторону. Даже не куришь!
– Да?! Я не заметил, честно! А курить-то не хочется... – удивлённо ответил Магомед и задумался.
– Что-то случилось... Не могу понять, что именно? – глядя на мужа, вопрошала Айна.
– Ничего. Я просто книжку интересную прочитал. Потом расскажу. Сначала надо самому всё обдумать. – с этими словами, Магомед вышел из-за стола.
Домочадцы переглянулись и пожали плечами. А Магомед, повернулся к ним и сказал:
– Как закончите кушать, позовите меня, я посуду помою.
Домашние ещё больше удивились, глядя на главу семьи, который не только съел мало, но и изъявил желание мыть посуду, чего раньше никогда не делал.
*****
За прошедший день, Сергей успел договориться о похоронах жены и Тимофея. Виталик всегда находился рядом с ним. Сергей, видя, как усердствует сын Лидии в помощи, спросил его, когда они вошли в гостиницу:
– Почто помогаешь мне?
– Как?! Она же мать моя! Он же братик мой! – выкатив глаза, ответил Виталик.
– Блажен ты, ибо бросившую тебя любишь, а не пинаешь душу её упрёками с досадою. – вздохнув, сказал вдовец, и удивился на речи свои.
– Сергей, можно я буду называть тебя папой? – глядя в глаза Панкратову, спросил Виталик.
– Я – последний грешник, убівший своего отца. Нужен ли тебе такой папа? Твой настоящий отец живёт хорошо. Правда, от Христа отрёкся. Думаю, что когда-нибудь он раскается. – ответил Сергей.
– Не хочу я того сперматозоида называть папой! Ты будешь моим отцом! – у призывника потекли слёзы.
Сергей и сам тихо заплакал. Они обнялись. Виталик, на ушко, сказал Сергею:
– Папа, ты мой папа. Наконец-то, я обрёл отца!
– Хорошо, хорошо, сын мой Виталий, буду и тебе отцом. Господи, буди милостив ко мне, грешнику! – шептал Сергей в ответ.
Продолжение следует...