Привет! Я снова разжилась нафталиновой книжкой за 120 рублей (интересные книги всё ещё иногда бывают дешёвыми) и хочу вам о ней рассказать.
Гавриил Левинзон – автор повестей и романов для подростков и детей, самый известный из них – «Прощание с Дербервилем, или Необъяснимые поступки», книга моего детства. Писать о жизни 12-, 13-летнего человека трудно, и влипание обеими ногами в назидательность и дидактизм тут не самая большая беда. Во многих книгах о подростках герои ощущают себя совершенно как маленькие взрослые, разве что пухлощёкие и в прыщиках. Редкому автору удаётся передать то странное чувство, когда вопросы тебя занимают уже крайне серьёзные (гений я или померещилось; где найти радость бытия), а жизненного опыта не хватает и ты ранишься об каждый угол. Левинзон пишет трогательно и бойко, если вам попадётся «Дербервиль» – стоит прочитать.
Повесть «На три сантиметра взрослее» показалась мне менее правдоподобной и несколько странной. Она состоит из трёх новелл. Главный герой, тринадцатилетний Юра Бушуев, живёт с мамой и отчимом, учится в школе – в общем, обычный советский подросток. В первой части, «Защитник посторонних», Юра решает чаще помогать людям и приводит домой чужую заплаканную деву с чемоданом. Во второй, «Вариации на жгучую тему», старается устроить свою личную жизнь. И в третьей, «Советчик», обретает внутреннего критика, подозрительно похожего на обожаемую учительницу.
Прежде всего бросается в глаза быт, от которого мы отвыкли. 45 лет – ерунда в историческом масштабе, но до чего изменилась жизнь. Герои постоянно что-то достают, бегают с апельсинами и свиными лытками в авоськах, по вечерам слушают пластинки, а захотев в дождь яблок, покупают их, смеясь, споласкивают под водосточной трубой и жуют – сейчас мало кто рискнёт такое проделывать.
Психологическая составляющая ещё интереснее. Давайте посмотрим, что Левинзон для нас приготовил.
Юра обещает себе приступить к «новой, осмысленной жизни» и стать лучше. Под «лучше» он понимает, конечно, не истовое, до надрыва пупа, саморазвитие, а воспитание в себе альтруизма. Ближним помогать неинтересно: мама и так уже отправляет золовке апельсины, а сводного брата надо подтягивать по математике. Другое дело – помогать посторонним.
«Очень хочется быть великодушным! Хорошо бы сделать для кого-нибудь почти невозможное. На улице я присматриваюсь к людям: вот бы организовать ночлег бездомному. Какой-нибудь бедолага с воспалёнными от бессонницы глазами, робкий такой – как он мне сейчас пригодился бы».
И Юра действительно помогает: приводит в дом девушку, которой негде жить, отказывается от путёвки в детский лагерь, узнав, что получил её по блату. Читая, я испытала амбивалентные эмоции. С одной стороны, Юрины наивные порывы на контрасте с сегодняшним тотальным эгоизмом очень симпатичны. С другой – смущает всеобщая, фоновая, бесцеремонность и нелогичное поведение родителей. Они в открытую поддаются давлению сына: не желая видеть дома постороннюю девушку, мучаются, но ходят на цыпочках и терпят, а путёвку сдают, раз ребёнок считает, что недостоин поездки. Мама дарит Юре за честность пять рублей и говорит: «Ты будешь последним дураком, если начнёшь из-за этого задирать нос перед нами». Как хотите, но тут отношения не родителя и ребёнка, а двух равных взрослых. Не знаю, считать ли подобное приметой времени, но скорее это что-то лично левинзоновское. Я немного младше Юры и представляю, как бы отреагировали отец и мама, вздумай я решать, кому жить у нас дома.
Ещё более пугающе поведение любимой Юриной учительницы Виктории, которая «умеет поступать так, что дух захватывает». Поймав мальчика на вранье, она перед всем классом говорит, что он себя унизил. Приводит Юру к себе домой, чтобы вместе проверять тетради – и его тетрадь «отбрасывает небрежно», а работу другого ученика долго расхваливает, говоря: «Смотри, что он придумал, вот умница». Потом выгоняет («Иди. Тошно с тобой разговаривать»). Наконец, когда Юра, защищая первоклашку от взрослого хулигана, получает камнем по голове, Виктория его навещает «со спокойной гордостью в глазах» и называет «мой мальчик». Беги, парень, хотелось завопить мне, это ж патентованная нарцисска. Кстати, сам Юра швыряет камнями в кошку, попадая «точно между глаз», но авторского осуждения мы не чувствуем: это просто иллюстрация смятения героя, душевного беспокойства.
Новелла про поиск девочки, с которой можно дружить и прогуливаться за ручку, мне понятнее остальных. Герою предстоит классический выбор между привлекательной, но пустой и корыстной особой, которую интересуют только импортные гвоздики, и славной тусклой девочкой, которой никак не получается увлечься. Все мы там бывали, в конце концов понимая, что это тот случай, когда лучше оставаться одному. Тем любопытнее, что же решит Юра.
А вы читали книги Левинзона?