Ах, 2007 год – прекрасное время! Нефть текла рекой, отечественные звёзды купались в роскоши, а зрителям скармливали глянцевую версию жизни кинобомонда. И тут – из-за кулис выходит Марк Рудинштейн со своим блокнотиком и объявляет: "А знаете, что на самом деле происходит за дверями гостиницы "Жемчужина"? Сейчас расскажу!"
Создатель "Кинотавра" решил отправить в самостоятельное плавание свои мемуары под прелестно-киллерским названием "Убить звезду". В издательстве эту бомбу решили придержать на пять лет – возможно, чтобы дать фигурантам время набрать политический вес или, наоборот, сойти с исторической сцены. Но журналисты, выпросили у Марка отрывок. И, что тут началось!
Киношный бомонд взорвался негодованием настолько бурным, что Рудинштейн в конце концов решил свои мемуары в полном объёме не выпускать. Кидаться тапками в сторону бывшего босса "Кинотавра" стало национальным развлечением среди определённого круга лиц.
"Что же там было такого, отчего все так взбеленились?" – спросит наивный читатель. О, всего-навсего парочка сотен страниц о том, как наши народные, заслуженные и просто любимые артисты ведут себя, когда думают, что их не снимают для программы "Светская хроника". А Рудинштейн, оказывается, всё видел. И запоминал. И записывал.
Великий "Народный" и его мелкие прегрешения
Главным героем мемуаров, против воли, конечно, стал Олег Янковский, которого Рудинштейн иронично величает "Народным". Президент "Кинотавра", лицо фестиваля, образец аристократизма с грядки российской интеллигенции и... большой ценитель женской красоты с заметной скупердяйской жилкой.
"Ох, прижимист наш Народный, сильно прижимист! Ни копейки своей в Сочи не потратит. Элитный номер по девять сотен баксов в сутки? Оплачивает фестиваль. Банкеты для нужных людей? Тоже из бюджета "Кинотавра". Иногда, конечно, делится со мной денежками от "почитателей таланта", но даже эти крохи не покрывают его ресторанные аппетиты," – жалуется Марк.
А когда у Рудинштейна возникает форс-мажор с ведущим, и он на коленях умоляет Янковского выйти на сцену спасать ситуацию, "Народный" гордо задирает нос: "Я – символ фестиваля, а не какой-нибудь конферансье!" Ну да, конечно, зачем марать руки о микрофон, когда есть занятия поинтереснее!
В той же "Жемчужине" у предприимчивого Рудинштейна имелось пять "специальных" номеров – этакие будуары для временных союзов, несмотря на наличие у гостей фестиваля законных половин в тех же гостиничных стенах. С Янковским у Марка даже был разработан секретный код:
— Маркуша, — говорил "Народный" с особой интонацией, — пойду-ка поработаю с бумажками.
Что в переводе означало: "Будь другом, выдай ключик от одного из твоих запасных номеров, хочу немного нарушить семейный кодекс".
А вот вам случай с журналисткой, от которого у Марка чуть глаза на лоб не полезли:
— Врывается ко мне девчонка-журналистка – растрёпанная, взъерошенная. Я к ней: "Кто тебя так? Кто обидел?" — Да кто же ещё! Ваш Народный! – фыркает она. – Я у него интервьюшечку попросила, а он такой: "Без проблем, деточка, только надо укромное местечко найти". И потащил в номер. А там...
Что там было "там", Рудинштейн деликатно обходит стороной. Но вряд ли они обсуждали последние тенденции европейского арт-хауса.
При этом Янковский, если верить мемуарам, тщательно заметал следы: "До жены моей эти байки не должны дойти! В нашей династии женятся один раз и навсегда!" Да-да, конечно, это мы все поняли.
"Пятиминуточка" Ефремова, растянувшаяся на десятилетия
Если кто-то наивно полагал, что Михаил Ефремов начал своё эпическое падение в алкогольные глубины совсем недавно, Рудинштейн (называющий его "Митя Перфемов") спешит разочаровать. Уже на "Кинотаврах" начала 2000-х актёр демонстрировал редкостные таланты по части уничтожения спиртосодержащих жидкостей.
Особенно колоритен эпизод с презентацией фильма "Море.Корабль.Моряк":
— За кулисами, минута до выхода, и вдруг Митя выдаёт: — Надо отлить. — Какое отлить?! У нас выход через минуту! – я чуть кондратий не словил. — Всего пять минуточек! – обещает Перфемов и испаряется.
Обещание своё Митя сдержал – ровно через пять минут он вернулся. Правда, уже в таком состоянии, что язык заплетался, а ноги разъезжались в разные стороны. Дальше – комедия в трёх действиях: падение, ползание на четвереньках и финальная ария:
— Да что ты, б..., несёшь чушь! Что ты, п..., в киноискусстве вообще понимаешь!
Это он так обратился к Ренате Литвиновой (в мемуарах "Соната Ритвинова"), пытавшейся хоть что-то сказать о фильме. Высокий стиль, ничего не скажешь! Настоящий служитель Мельпомены во всей красе.
Но парадокс – Рудинштейн умудряется найти светлое пятно даже в беспробудно пьяном Ефремове. Он описывает, как "Митя", будучи в дрова, героически спас Баширова и самого Марка от человека с ножом:
"И вдруг эта черная куча тряпья у парапета оживает, откуда-то снизу вылетает нога и бьёт нападавшего прямо в пузо. А следом раздаётся пьяный рык: "Ты чё творишь? Ща сам тебя порешу, гадина!" Это наш Миша внезапно вступил в бой, а злодей сразу ноги сделал".
Прямо Брюс Ли из подворотни! После такого начинаешь понимать, что поговорка "пьяному море по колено" – это ещё мягко сказано.
Женская половина "Кинотавра": не такая уж и прекрасная
А что же наши обворожительные кинодивы? Неужели все как одна – скромницы и паинькы? Ха! Рудинштейн безжалостно срывает эти маски.
Вот, например, Татьяна Догилева. Её планировали сделать ведущей фестиваля, но не срослось – поссорилась с благоверным Михаилом Мишиным. За что? За то, что супруга слишком активно обнималась с бутылочкой. Финал семейной разборки – эффектный фонарь под глазом актрисы. Не сценический грим, натуральный.
А вот ещё одна звезда экрана – Ирина Розанова. Ей тоже прочили роль ведущей, но:
"Помощники доложили, что актриса вторые сутки не показывается из номера – ушла в запой".
Какая неожиданность! Ситуацию, кстати, спас тот самый "Народный" Янковский, снизошедший-таки до роли конферансье. Видимо, решил немного отдохнуть от "работы с бумагами".
Особняком в этом параде звёздных "достижений" стоит Любовь Тихомирова.
Рудинштейн живописует её как даму, меняющую кавалеров со скоростью перчаток. Причём каждый очередной парень с придыханием рассказывал окружающим, что она – "настоящая богиня, созданная для любви". На что Марк ехидно замечает – чему удивляться, если учесть, что раньше актриса снималась в фильмах совсем другого жанра, где на титрах обычно пишут "только для взрослых"...
Абдулов: казино, церковь и тень подозрения
Не обошёл вниманием Рудинштейн и Александра Абдулова. С одной стороны, Марк демонстрирует сочувствие к его личной жизни (хотя сомнительно, что Абдулов в этом сочувствии нуждался). Рудинштейн заявляет, что Саша все эти годы любил только Ирину Алфёрову, несмотря на появление новых спутниц.
Но дальше – интереснее и мутнее. Марк рассказывает, как они с Александром собирали деньги на реставрацию церкви возле "Ленкома". И тут некий знакомый шепчет продюсеру на ухо: "Да Абдулов – игрок! Он в казино такие суммищи спускает – ого-го!"
И Рудинштейн начинает недоумевать: мол, как же так, столько времени собираем на храм, а он до сих пор не отреставрирован? Прямо актёра в присвоении не обвиняет, но... сами понимаете. Тень сомнения брошена.
Герои отвечают: кто в лес, кто по дрова
После того как журнал опубликовал отрывок из мемуаров, началось самое захватывающее – реакция "героев". Особый цинизм ситуации придавало то, что текст вышел в годовщину смерти Янковского. Рудинштейну пришлось каяться перед вдовой и невесткой:
"Я и подумать не мог, что так получится, не хотел вашего горя бередить."
Андрей Макаревич выступил достойно: — Каждый вправе писать, что в голову взбредёт. Но ты, Марк, моих товарищей обидел. Потому общаться с тобой больше не стану.
А вот Леонид Ярмольник, по версии Рудинштейна, "выжал из этой драмы все возможные дивиденды": — Если б не его стараниями, буря была бы в стакане воды. А так – раздул до вселенских масштабов и ещё приз имени Янковского отхватил!
Михаил Ширвиндт вообще пробил дно эмоциональности – в соцсетях разразился: "Рудинштейн – полная гадина!" А потом ещё намекнул на что-то совсем непотребное, хотя Марк сидел за экономику и был оправдан.
Самой здравомыслящей оказалась Татьяна Догилева. Она позвонила Марку со словами поддержки: — Держись, Маркуша! Не вешай нос!
А Любовь Тихомирова и вовсе восприняла всё как комплимент: — Именно такая я и есть! – улыбалась актриса, ничуть не смущаясь.
Номера "специального назначения" и демографический подъём
Забавно, что Рудинштейн, вываливая тонны компромата на актёров, себя считал белым и пушистым. Хотя, минуточку, а кто придумал эти "резервные" номера для свиданий?
— Это были зоны релаксации, — ухмыляется продюсер. — Между прочим, горжусь тем, что через девять месяцев после каждого "Кинотавра" у наших актрис случался бэби-бум. В стране подрастает целый выводок мальчишек и девчонок, зачатых на фестивале – в частности, у Вероники Долиной и Ларисы Гузеевой.
Вот это я понимаю – национальный проект по улучшению демографии! Может, Рудинштейна надо было не "Кинотавром" заниматься, а Минздравом руководить?
Когда Марк продал фестиваль, у него состоялся весьма откровенный разговор с новыми хозяевами:
— Наверное, не по себе тебе сейчас? — Да, многое поменялось. Но главное, думаю, вы сберегли. — Это ты о чём? — делают удивлённые глаза новые владельцы. — О пяти номерах, конечно... Ребята лукаво переглядываются: — А как же, Марк, естественно, целёхоньки. Такие традиции – святое!
В российском кинобизнесе могут меняться хозяева фестивалей, спонсоры, президенты страны, но "запасные номера" – это константа, нерушимая и вечная, как законы физики.