Были в бабушкином сундуке и старые фотографии. Вернее, большие портреты в деревянных рамах. Самыми дорогими для бабушки были фотографии её бабушки и деда. Бабушку звали Чабахан, деда - Магомет. Это они её воспитали. Хотя у бабушки было две матери. Мать и мачеха.
Обеих я прекрасно помню. Они жили в Майкопе, у своих сыновей ( бабушкиных братьев), но регулярно приезжали погостить.
Чабахан и Магомет
Родная мать бабушки, Мелечхан, была из черкесской княжеской семьи. Говорят, в молодости была невероятной красавицей. Сама прабабушка мне рассказывала, что замуж за бабушкиного отца - Даута - выдали её против воли. Так договорились родители. Но сердцу не прикажешь. Красавица Мелечхан не смогла жить с нелюбимым мужем и вернулась к родителям, а трёхлетнюю дочку Разиет ( мою бабушку) пришлось оставить в доме бывшего супруга. Тогда у черкесов так было принято - дети оставались в семье отца.
Тот женился на другой. К слову, мачеху бабушка очень любила. Та тоже относилась к ней, как к родной. И уже своих кровных детей, которых у неё было трое, воспитала в почтении к старшей - Разиет.
Что примечательно, и мать, и мачеха были друг с другом в хороших отношениях.
«Через несколько дней после свадьбы новая мама встретилась с моей родной матерью на реке Марта (в ауле Джиджихабль), куда обе ходили за водой, - рассказывала бабушка.- Мама, увидев новую жену бывшего мужа, хотела быстрее уйти, но та её остановила и сказала: «Мы с тобой не враги, не убегай! В любое время заход повидаться с дочерью».
Но родная мать вскоре вышла замуж и уехала в другой аул. Отца бабушки забрали на службу, потом началась война, позже, пришло известие, что он пропал без вести. Приёмная мать сильно заболела и вместе с тремя маленькими детьми уехала к своим родственникам в аул Адамий. Бабушка осталась со своей бабушкой Чабахан и дедом Магометом Мугу.
Семья была крепкой и зажиточной. Магомет ещё в то время совершил хадж в Мекку, до этого учился в Самарканде, был Хаджой, и в ауле его почитали. Во дворе было несколько строений - большой дом, кунацкая (где встречали гостей), сарай. Советской власти семья ой как не понравилась. Старого Хаджу арестовали и отправили в краснодарскую тюрьму. А Чабахан с внучкой из дома выселили в кунацкую, а потом и вовсе в сарай. Строения забрали под советскую сыроварню.
«В одночасье наша семья обеднела, а бабушка Чабахан постарела, - рассказывала моя нана. - Сыновья, включая моего отца, - на фронте, муж - в тюрьме. Жить нам не на что, да и есть тоже нечего. Тем не менее бабушка по крупицам собирала что-то, и мы носили передачи деду в тюрьму. Помню, поехали мы в Краснодар, по дороге встретили родственника, который угостил меня пряниками. До сих пор этот вкус помню, кажется, ничего слаще в жизни не ела».
Хаджа умер в тюрьме, бабушка Чабахан ненадолго пережила своего мужа. Моя нана осталась сиротой (у матери новая семья, приёмная мать серьёзно болела) и какое-то время жила в Тлюстенхабле у родственников. Там она с моим дедом познакомилась и вышла за него замуж. Было ей всего 16 лет.
Теучеж и Фатимет
Ещё один портрет, который сначала стоял у нас в серванте, а потом перекочевал в сундук, - портрет родителей моего деда - Теучеж и Фатимет. Дедушка был замечательным рассказчиком, и в детстве он много рассказывал мне о своей семье и предках.
Если бабушкин род был знатным и зажиточным, то дед был из абадзехов. Это одно из черкесских племён, которое славилось своим свободолюбием и никакой власти над собой не признавало. Правда, абадзехи сами могли навредить друг другу так, что не каждый князь посмеет. Проживали они на северном склоне Кавказского хребта, позже их переселили в аул Хакуринохабль (Шовгеновский район). Как же Бачемуковы оказались в Тлюстенхабле, совсем рядом с Краснодаром?
«Бачемуковы попали в эти места случайно, рассказывал мне тата (дедушка). - Мои предки, абадзехи , жили в горах. Однако во время Кавказской войны был убит мой прадед, а его молодая жена осталась одна с двумя сыновьями на руках.
У братьев овдовевшей женщины созрел злой замысел - детей отвезти на побережье, на невольничий рынок и продать в рабство туркам, а сестру, которая была хороша собой, ещё раз удачно выдать замуж. Об этом прознала одна из родственниц прадеда, она была вдова и проживала в ауле Тлюстенхабль (кстати, русские его тогда называли Султанским хутором, так как селение принадлежало известному черкесскому просветителю Султану Хан-Гирею). Её звали Цыоан. Она, как и все абадзехи, была независимой и храброй настолько, что её даже мужчины побаивались. Про нее ходили легенды. Однажды она вышла пасти скот (в ауле все это делали по очереди, в основном мужчины, но поскольку она жила одна, пришлось самой выйти. Мимо проезжал князь с орками (придворными). Он их послал за коровой, чтобы забить и пожарить на костре мясо. Однако, Цыоан их самих нагнала. Князь рассердился и сам отправился за добычей. На что женщина заявила, что, пусть приходит за коровой, когда пасти будет мужчина, иначе она за себя не ручается. Тот не обращая на нее внимания накинул аркан на животное. В ту же секунду ему в ногу прилетела пика. Орки забрали раненного и увезли от греха подальше. Что примечательно, князь оценил смелость пастушки, отзывался о ней с уважением и даже приглашал ее в гости. Так вот, та самая Цыоан прознала, что её племянников хотят продать в рабство. Отправилась на телеге в горное селение, тайком вывезла невестку с двумя сыновьями и поселила их у себя. Один из тех племянников и был моим дедом».
К сожалению, таких давних фото в сундуке нет. А вот портрет (сделанный в конце 20-х годов прошлого века) дедушкиного отца и матери сохранился. Мой прадед - статный, прабабушка (почти моя тёзка) ещё молодая, с благородными чертами лица. Впрочем, до старости она и не дожила. В браке Теучежа и Фатимэт родились четыре сына. Азметчерий, Салатчерий, Асланчерий (мой дед) и Инвер.
Тата был совсем маленьким, когда родители развелись. Вернее, его отец Теучеж полюбил русскую женщину Евдокию (бабу Дусю я тоже прекрасно помню, она пережила всех, умерла в 104 года) и привёл её в дом. Моей прабабушке ничего не оставалось, как уйти. Дети, по обычаю, остались в семье мужа.
«Мама не поехала в родной аул Адамий (недалеко от Усть-Лабинска), а поселилась в нескольких километрах от Тлюстенхабля, в ауле Тугургой, чтобы быть поближе к своим детям, - рассказывал дед. - Каждое утро старшие братья (им то было всего 10-12 лет) сажали нас с Инвером на плечи, и мы через лес шли к своей маме. Она всегда нас ждала у окна. Завидев издалека, махала нам, надевала платок и выбегала навстречу. Обнимала нас, целовала. Мы были единственной радостью в её жизни. Она так тосковала, что вскоре тяжело заболела и умерла».
Так мой дед остался без матери.
Во время Великой Отечественной без вести пропали старшие братья - Азметчерий и Салатчерий. А дед совсем ещё маленьким пошёл работать в колхоз, а когда началась война, ему было всего 14 лет, стал трактористом. Был для семьи кормильцем - в новой семье отца подрастало ещё трое детей.
С бабушкой они поженились в 1949 году. Ей - 16, ему - 23. Своего угла у них долго не было. Жили на чужих квартирах, потом у дедушкиной тёти Цыу. Благодаря этой женщине у бабушки появился сундук, в который она уместила всё самое ценное, что есть у нашей семьи, - историю рода, людей, от которых мы все произошли.
Фатима Шеуджен