Лилия Леопольдовна, учительница немецкого языка нашей группы, была весьма бодрой женщиной бальзаковского возраста, её довольно дорогой для 70х годов гардероб, безупречный внешний вид ослепительной блондинки с длинными волосами уложенными в эффектную причёску которую дополняла со вкусом подобранная брошь, производили сильное впечатление. Золотые висячие серьги, холеные руки, на которых красовался перстень, все подчеркивало стиль и создавало завораживающий образ если уж не царицы, то по меньшей мере придворной дамы. К тому же осанка, жесты, голос, все выражало её уважение к себе и окружающим, и это сильно отличало её от остальных преподавателей нашей школы. Даже директор, Зоя Александровна, выглядела по сравнению с Лилией Леопольдовной ну скажем так, посредственно.
К тому же, авторитет директора держался на привычке больно бить учеников по голове костяшками пальцев сжатого кулака, что в отношениях с учениками, опускало её до уровня уборщицы.
По общешкольному мнению, бить учеников имела право только уборщица, тётя Нюра. Чем она иногда и пользовалась, беззлобно, с одобрения всех участников школьных событий. Досталось от тёти Нюры? Значит заслужил!
Директор же, могла выхватить любого из стремительно несущейся массы учеников коридорами школы и начинала буквально вбивать наставления в голову ученика, другой рукой дергая его навстречу своего кулачка, видимо чтобы поучения крепче засели в голове озорника. Лилия Леопольдовна, никогда не срывалась на нас чтобы не происходило.. Если она негодовала, и её негодование, полное сарказма и сожаления выражалось примерно так:
-Не делайте такого тупого лица, это может войти в привычку, говорила она спокойно, не повышая голоса, обращаясь определённо ко мне.
Эта привычка плохая и в будущем навредит вам.
Вообще, откуда она могла знать о моём будущем?
Однако её слова во многом оказались пророческими. Учительница-аристократка, раз за разом, властно, возвращала меня в школьную реальность из состояния мечтательной задумчивости. В которое я периодически погружался когда мой мозг отказывался работать.
Когда вы станете к примеру спортсменом и окажетесь за границей, как то заметила Лилия Леопольдовна вам будет стыдно за своё незнание иностранного.
Может совпадение, а может её жизненный опыт давал ей право говорить так, но как бы то ни было, свой предмет она преподавала так, что после окончания школы, будучи студентом, возвращаясь из спортивных поездок я без особого труда на немецком рассказывал о том, где я побывал, чем занимался и мне ставили зачёт. Это весьма облегчало мою студенческую жизнь, окутанную хвостами долгов по разным предметам теоретической направленности.
Студент прохладной жизни, подшучивал надо мной батя, толком не учишься, постоянно в разъездах, куда это приведёт тебя? Чем ты будешь заниматься когда твой спорт закончится?
Как же они были правы, именно так все и произошло.
Мне же, моё будущее виделось радужным и безоблачным, впрочем и сейчас я не особо забочусь о завтрашнем дне, всё же привычка беспечности видимо укоренилась. К чему я всё это пишу, а к тому, что спустя сорок пять лет, невольно оказавшись за пределами Родины, исключительно по необходимости помочь сыну которого в детстве увезли из России, я понимаю как были правы, мой батя и школьная учительница немецкого языка, Лилия Леопольдовна.
От спорта остался лишь один навык, претерпевая трудности и не теряя самообладания, двигаться вперёд. Только теперь, без всякой цели, имея лишь обязанности перед семьёй расколотой надвое, обстоятельствами, совершенно от меня не зависящими.
Впрочем, не буду грешить, условия, по которым раскол стал возможен были созданы при моём непосредственном участии. Так что, кроме себя, винить некого, да и себя винить, всё равно что пилить опилки.
Ещё задолго до нынешних леденящих кровь событий и пандемии, я оказался в ситуации, когда при прохождении таможни при вылете из Брюсселя, в моей ручной клади, при досмотре, нашли бутылку дорогущего вина, которую я вёз домой, ну чисто для сравнения вкуса с винной продукцией наших магазинов.
Естественно, бутылка была подарена а не куплена в duty free, и как оказалось подлежала изъятию. Этот факт вызвал бурный протест с моей стороны. Видя как мой протест игнорируется сотрудниками таможни, я пришёл в ярость, совершенно уверенный в том, что они должны немедленно реагировать на мои хотелки и я рявкнул:
-кто нибудь из вас говорит по русски?
Тут один сотрудник с улыбочкой говорит, обращаясь ко мне. Скажите пожалуйста, а где вы находитесь? Правильно в Европе, ну вот и ведите себя по европейски, мы выполняем свои обязанности и только.
Если конечно вы очень хотите, я могу вызвать штатного переводчика и он, выполняя уже свои обязанности, проводит вас для собеседования в офис, но тогда вы рискуете пропустить свой рейс. Уверен вам это не надо. А то, что вы нас не понимаете, так это ваши проблемы, вы почему то решили, что все вокруг должны говорить на русском. Нет, не должны. Мы все делаем правильно, добавил он, проходите, не задерживайте остальных.
Мне пришлось попрощаться со своей бутылкой, проводи её взглядом в ящик который ломился от подобного разнообразия "контрабанды" изъятых у таких же как я, и мне стало легче от осознания что я такой, не один.
Впрочем, надо отдать должное сотрудникам таможни, после досмотра, перед прохождением паспортного контроля, ко мне подошла приятная сотрудница и свободно, на русском, извинившись за доставленные неудобства, ещё раз объяснила, что к чему.
В мой последующий европейский тур, я решил быть готовым ко всякого рода неожиданности. Дело за малым, надо преодолеть языковой барьер, так осложняющий мне жизнь. К тому же, всякая ограниченность мне сильно претит, этакая социальная клаустрофобия, знаете ли.
Сел в самолёт, продолжая в себе самом рассуждать на утопическую тему ликвидации границ, и последствий этого. Сможет ли человеческое общество саморегулироватся без государственного контроля?
Со времен вавилонского столпотворения это удавалось с трудом. Дабы перемещение бесконтрольно размножающейся популяции человеческого стада, не привело к полному хаосу, движение на тропах контролируется, загоны тщательно охраняются, иногда их конечно открывают, и указав направление движению дают команду "фас". Тогда чрезмерно расплодившееся стадо, озлобленное стеснёнными условиями своего закона устремляется на соседний загон, получая право выместить накопившуюся злобу на соседях.
Так что затея древних строителей вавилонской башни была обречена, достаточно было, всего навсего разделить языки. С тех пор никак не договорятся, кто главный прораб на стройке земного рая.
Итак, языковой барьер, ну что же, и не такие барьеры брали, вперёд! Выбираю английский, потому что на этом языке говорят практически все, хотя государственным языком страны куда я приезжал, отчасти является нидерландский, отчасти французский и немецкий, английский на неофициальном уровне в отличии от Франции, вполне приемлем. Почему в отличие от Франции? Да потому что оказавшись спустя некоторое время на родине Александра Дюма, мне пришлось столкнуться с тем, что продавец магазина, категорически отказался говорить со мной на английском. Хотя по всему было очевидно, что он вполне меня понимает. Я уж было решил что мой английский плох, но мне объяснили что дело вовсе не в этом. Французы в большинстве своём образованные, но на английском говорят в исключительных случаях, если им надо. Вредные, сделал вывод я, но это необходимо принять, видимо у них есть на это причины.
Причины есть, и у французов и у фламандцев. Позволю себе заметить, что каталонцы, ирландцы, марроканцы, тоже имеют свои причины, причины разные, не все лежат на поверхности, многие лежат в глубине социума придавленные плитой толерантности и тихонько так тлеют.
Одни надеются что со временем всё потухнет, другим, видимо хладнокровным из пресмыкающихся, этот источник тепла даёт возможность вполне сносно существовать.
Одно можно сказать с уверенностью, без фюрера им тяжело, и как бы европейцы не мотали отрицательно головой при упоминании Адольфа, породи их социум нового, большинство из них, пойдут за ним ровными рядами под звуки бодрого марша. Хотя, если быть честным, именно правящей верхушке не нужен сильный лидер, все уже устроено. Комфортный, фешенебельный - концлагерь. В котором есть практически неограниченные возможности удовлетворить все, ну или почти все, страстные желания.
Немое согласие со стороны власть предержащих на шалости электората. Ничего, ничего, вы же люди, мы понимаем. Главное работайте, платите налоги и не забывайте, что каждый из вас, такое же чмо, как и остальные.
Ну это, частное мнение, хотя похоже что так и есть.
Тут логично задать вечный вопрос: а кто мы такие на самом деле? Лично для себя я уже нашёл ответ, а ты?