Глава 1 Миша
Миша лежал дома в своей кровати, в комнате было тепло, топили жарко, но Мишу, все равно, бил озноб
Маменька не отходила от его постели, то и дело, прикладывая свою прохладную руку к его пылающему лбу
В дверь постучали
Суетившаяся, где— то у стола, Фекла, поспешила отворить
Зашел врач Фридрих Карлович— давно обрусевший немец, в очках с тонкой позолоченной оправой и с кожаным саквояжем в руках,
поздоровался
Фекла принесла маленький тазик, полила доктору на руки из кувшина и тот с мылом тщательно вымыл их, потом вытер полотенцем и подсел к кровати больного
Фридриха Карловича Миша помнил с самого раннего детства, он всегда приходил, когда кто— нибудь из членов семьи нуждался во враче
Когда Мише было четыре года, они в ту пору жили за городом, в усадьбе, маменька родила Мише сестру Машеньку,
Фридрих Карлович сказал тогда, обращаясь к новорожденной девочке:
«Нутес, барышня, милости прошу в этот, скажем прямо, не самый лучший мир»,
— Миша удивился и задумался: «Отчего же не самый лучший? Разве ж где— то может быть лучше, чем в их такой уютной и большой усадьбе?»
Он спросил об этом папА, и тот, весело засмеявшись, сказал, что доктор, конечно же, не имел в виду их усадьбу, а говорил о мире, в целом, особенно о том, который находится за пределами их уютного двора
В тот день Миша узнал, что мир несовершенен,
но, подумав об этом не более пяти минут, побежал ( он, вообще, всегда бегал, не ходил, а, именно, бегал, особенно, в детстве) знакомиться с сестрой
— Нутес, молодой человек, дайте — ка я вас послушаю,— Фридрих Карлович достал небольшую трубку, чем— то напоминающую Мише песочные часы, погрел ее в руках, затем достал бинт, оторвал кусочек, смочив его спиртом из стеклянной склянки, протер трубку— песочные часы и приставил к Мишиной груди
Несмотря на то, что доктор погрел трубку в руках, она все равно была неприятно холодной и Миша рефлекторно поежился при ее прикосновении
— Да будет вам, юноша, не так, уж, это и неприятно,— улыбнулся врач,
— Дышите— ка, голубчик, пожалуйста, глубже, теперь — не дышите, покашляйте, сделайте милость,—
потом простукал и промял всего Мишу,— мдаааас,— сказал задумчиво и подошел к Мишиной Матери
Говорили они тихо, но Миша все прекрасно слышал:
— Нутес, что можно сказать?— вполголоса говорил Фридрих Карлович,— думаю, здесь имеет место быть легочная болезнь [пневмония- авт] с лихорадкой и в очень нелегкой форме, ну и сильное воспаление почек и мочевого пузыря, анализ показал белковую мочу
Я выпишу лекарства, которые надо будет обязательно принимать
— СпасиБо, доктор, — сквозь слезы сказала Елизавета Николаевна— мама Миши, — а ранения? Когда мы его нашли, на нем была кровь и он был без чувств, там стреляли,— шепотом добавила она
— Носовое кровотечение, не более того, ранения отсутствуют, ну и глубокий обморок на фоне нервного перенапряжения, тяжелой лихорадки, переохлаждения и многочасового стояния
Голубушка дорогая, это нелегко, чрезвычайно нелегко, стоять без движения на холодном ветру столь долгое время, да и, скорее всего, почки у него, тогда уже, сильно болели
но у его дружка Сокольского, соседей Ваших сына, дела обстоят значительно хуже, значительно,— произнес задумчиво,— увы, мальчик очень плох, — совсем тихо добавил врач, на столько тихо, что Миша не расслышал этой последней реплики доктора, видел только, что маменька всплеснула руками и, в очередной раз приложила к глазам кружевной платок
Данный материал является интеллектуальной собственностью автора. Копирование и прочее использование на разных ресурсах запрещены
следующая часть:
предыдущая часть:
пролог— эпиграф: