…Утром восьмого июня, когда Лена уже вышла на улицу, чтобы ехать на дачу к родителям, зазвонил телефон, на экране отобразился незнакомый номер. Мало ли кто мог звонить, от спамеров до мошенников, а, может быть, просто кто-то ошибся.
- Алло, слушаю. – Ответила Елена.
- Здравствуй, Леночка. – Услышав голос Левантовского, внутри у нее все сжалось, пройдя последние два метра до автомобиля, она быстро сняла его с сигнализации, открыла дверь и с размаху плюхнулась на сидение. Говорить сидя было удобнее. Почему-то у нее снова затряслись руки.
- Привет. Только дошло что мы с тобой целую вечность не разговаривали по телефону. Сохраню, это твой номер? – Голос стал более уверенным, зато, глянув краем глаза в зеркало заднего вида, Лена обнаружила, что щеки ее зарделись румянцем.
- Да, мой московский, Сережка дал мне твой. Он почему-то не дозвонился до тебя, хотел сообщить эту новость первой, конечно, тебе, но, не дозвонившись, позвонил мне. Нину, нашу невестку, увезли на скорой в роддом. Говорит, отошли воды, теперь ждем. – Иван отдельно сделал акцент на словах «наша невестка», показывая, как всегда, что они- это одна семья.
- Ой, у меня он был выключен, Господи, как там у нее дела? – Лена включила курицу-наседку. – Куда увезли? В тот центр, где она наблюдалась?
- Малыш, не психуй, все там у них будет нормально. Центр хороший, Серега все сам проверил, говорит, врачи отличные. Без пяти минут бабушка, не волнуйся. - Иван засмеялся.
Лена откинулась на спинку сиденья, вспомнился июнь 1989 года, когда воды отошли у нее, вызвали скорую и отвезли ее в первый попавшийся роддом. Сработало кодовое слово «внучка Сергеевой», после этого вокруг Лены сразу стали прыгать и нарезать круги все, начиная с медсестры в приемном покое и заканчивая дежурным акушером. Имя бабушки послужило добрую службу в появлении на свет Сережи. Как же она скучала по Ивану, когда ей приносили кормить сына, собственно, кормить еще было нечем, но переполняло чувство радости и гордости от того, что теперь она – мать мальчика, красивого, здорового, очень похожего на отца, но где в тот момент был отец, никто не знал и выяснять это Елена запретила всем без исключения под страхом смерти. Записали Сережу на фамилию Стрельников. Родители еще пару раз для проформы спросили, как хоть звали отца, чтобы дать отчество, но Лена и Маша молчали, как партизанки на допросе. Решили не нервировать молодую мамашку и записали Сергея с отчеством Владимирович, методом исключения, так же, как и мать, по мужскому имени от деда новорожденного, отца семейства, Владимира Стрельникова.
После рассекречивания Ивана Николаевича Левантовского в качестве родного отца Сергея, в 18 лет было принято решение перевести Сережу на фамилию Левантовский с изменением отчества на Иванович. Когда Сергей женился на Нине, она взяла его фамилию. Иван, узнав об этом, сиял и ликовал, фамилия продолжалась, а если родится внук, то еще дальше продвинется вперед в века. Дело в том, что его старшая дочь Марина вышла замуж за шведа, сменив фамилию на Эрикссон, да еще уехала жить в Швецию, у нее было трое детей и все они были Эрикссоны. Если старшие, которые иногда бывали в России, еще немного понимали русский язык, то самый младший внук Левантовского говорил на трех языках, но в это число русский язык, к сожалению, не входил, в России не был ни разу, и, такое ощущение, что уже особо не собирался. Виделись они редко, иногда разговаривали по видеосвязи. В общем, в этой родовой ветке фамилия Левантовских была утеряна. Первая жена Ольга после развода с Иваном Николаевичем вышла замуж второй раз за гражданина Израиля по фамилии Фридман и благополучно стала Ольгой Фридман, также расставшись с фамилией, и в настоящее время проживала на Святой земле.
Левантовский был рад, что обрел сына, дал ему свою фамилию, больше всего был рад, что сын охотно с ним общался вне зависимости от тех благ которыми он обеспечил его. Сергей оказался хорошо воспитанным мужчиной, уважающим старших, всегда откликался на просьбы отца, которые, в основном, состояли в том, чтобы встретиться и пообщаться. Иван очень много разговаривал с сыном, с Маринкой, которую нянчил с пеленок они не говорили совсем. Все общение было построено на потреблении: дай денег, купи билет, устрой туда-то, договорись с тем-то. Иван Николаевич страдал от этого, он любил дочь, был к ней привязан, но огромная занятость в министерстве не позволяла общаться с дочкой столько, сколько хотелось. Мать, Ольга, сразу стала ориентировать дочь на то, чтобы ей найти мужа из-за "бугра" и благополучно уехать из России. Марина не возражала, вскорости был найден Ларс Эрикссон, вполне себе воспитанный и образованный, с кем дочь и отбыла в Скандинавию на ПМЖ.
Почему-то именно сейчас Лене очень захотелось, чтобы Иван был рядом. Просить его приехать было как-то неловко, напрашиваться самой было еще более стыдно. Почему-то после информации, полученной от Маруси, ей казалось, что она имеет на это право, хотя сама еще очень сомневалась.
- Ванечка… Спасибо тебе, что ты поддерживаешь Сережу. Ему очень этого не хватало все 18 лет. Он растворился в тебе, и я теперь поняла, что за него почти спокойна. Сам понимаешь, ведь быть абсолютно спокойной за детей невозможно, но здесь, особый случай.
- Лен, ты себе не представляешь, как я-то рад. Сын, продолжатель фамилии, великолепный парень, умница, интеллектуал. За это низкий поклон тебе и твоим родителям, здесь моего было мало, так, парочка генов, а самое сложное выдюжили вы с семьей. Здесь мне еще пока не отмолить своих грехов, но я стараюсь, очень стараюсь. Откупиться денежками – это самое простое, а бессонные ночи, уроки, разговоры, поездки, это самое сложное и ценное для ребенка. Я был далеко. И мне очень жаль, что так получилось, искренне жаль. Я пытаюсь все наверстать сейчас. – Левантовский тяжело вздохнул на том конце провода.
- А что ты собираешься делать в Москве? – Вопрос, наверное, был немного неуместным, но Лена решила все-таки его задать.
- Жить, моя дорогая, просто жить. В особенности, зная, что в этом большом городе у меня есть любимая женщина и сын, а сейчас еще и внук или внучка появится. Ты понимаешь, все говорят, за границей так здорово, современно, стильно. Может быть, но там нет души, совсем нет. Душа моя живет только дома, здесь в России, Москва – не город моего рождения, но я так сросся с ней, что не понимаю, как можно жить где-то в другом месте. Я тут пробежался по магазинам и рынкам, здесь столько всего вкусного и по таким разумным ценам. Просто замечательно. Леночка, как же я хочу тебя обнять. Как же я мало делал это в своей жизни. Ты – мой запретный плод, я понимаю, что пока не достоин тебя, но я буду продолжать молиться, чтобы приблизить этот счастливый миг, только в том случае, если Всевышний соблаговолит это сделать. – Иван перевел дух. – Ты понимаешь, за эти двадцать девять лет я столько всего передумал, нормальному человеку будет трудно представить. Мы мало думаем о Боге, мы забыли Его, от того все наши беды. Подумать только, не срослось у нас с тобой, жизнь развела, есть сын, а мы не вместе, вот такая петрушка. Ты нашла себе мужа, родила дочь, слава Богу. А я никого больше не смог найти, если честно, не искал даже, потому что Бог послал мне тебя и мне больше никого не надо. Если ему будет угодно, мы будем вместе, я ждал долго, если надо, подожду еще, я стал очень терпеливым. Я рад уже только тому, что имел счастье быть с тобой, любить тебя, прикасаться к тебе. – Иван резко замолчал.
Лена сидела и понимала, что ее щеки мокрые от слез. Хорошо, что она не накрасила глаза тушью, а то бы слезы были черными. Она посмотрела на экран телефона, они разговаривали сорок минут. А вдруг у них уже родился внук или внучка.
- Ваня, ты где сейчас живешь? Я куплю мяса и приеду к тебе, будем ждать вестей из центра планирования семьи. Я собиралась на дачу, но это подождет. Прошло столько времени, а я не знаю, где ты живешь, не знаю номера твоего телефона, чем ты занимаешься, о чем думаешь… Какая-то катастрофа. Как такое может быть?
- Лена, я не верю своим ушам. Просто стой, где стоишь, я сейчас прилечу и заберу тебя к себе…
Продолжение следует
Подписывайтесь на мой канал, комментируйте, ставьте лайки.