«...Если даже смотреть на убеждения декабристов, как на безумие и политический бред, всё же справедливость требует признать, что тот, кто жертвует жизнью за свои убеждения, не может не заслуживать уважения соотечественников. Кто кладёт голову свою на плаху за свой убеждения, тот истинно любит Отечество, хотя, может быть, и преждевременно затеял дело своё.»
(Мария Волконская "Записки", 1862)
![Княгиня Мария Николаевна Волконская (урождённая Раевская; 22 июля [3 августа] 1804, местечко Каменка, Чигиринский уезд, Киевская губерния, Российская империя; по другим данным: 25 декабря 1805 [6 января 1806], место рождения неизвестно — 10 августа 1863, поместье Воронки, Черниговская губерния, Российская империя) — российская аристократка, дочь героя Отечественной войны 1812 года генерала Николая Раевского. В январе 1825 года вышла замуж за будущего декабриста Сергея Волконского. В 1826 году, несмотря на сопротивление родных, оставив годовалого сына, уехала в Сибирь вслед за сосланным мужем. В сибирской ссылке провела около тридцати лет. Автор воспоминаний, написанных на французском языке и адресованных детям и внукам.](https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/2359038/pub_633b11174b33c33b98b97dbc_633c314e36766505e54811bc/scale_1200)
Александр II в день своей коронации 26 августа 1856 года издал Высочайший манифест, который предусматривал амнистию всех декабристов. Возможно, под впечатлением от этого события Лев Толстой в том же году задумал написать роман о декабристе, который возвращается из ссылки.
Но приступил к нему он только через четыре года, то есть в 1860-м...
Так, Толстой о начале работы сообщает издателю многих воспоминаний и записок декабристов Александру Иванович Герцену в письме из Брюсселя от 14 марта 1861 года:
«…вы не можете представить, как мне интересны все сведения о декабристах в „Полярной звезде“. Я затеял месяца четыре тому назад роман, героем которого должен быть возвращающийся декабрист. Я хотел поговорить с Вами об этом, да так и не успел».
Напомню, что «Полярная звезда» — литературный и общественно-политический альманах, издававшийся А. И. Герценом и Н. П. Огарёвым в Вольной русской типографии в Лондоне в 1855–1868 годах.
Название альманаха Герцен позаимствовал у декабристов. В 1822–1825 годах в Петербурге выходил литературный альманах «Полярная звезда», издававшийся К. Ф. Рылеевым и А. А. Бестужевым-Марлинским.
В этом же письме Толстой даёт описание главного героя:
«Декабрист мой должен быть энтузиаст, мистик, христианин, возвращающийся в 56-м году в Россию с женой, сыном и дочерью и примеряющий свой строгий и несколько идеальный взгляд к новой России. <…> Тургеневу, которому я читал начало, понравились первые главы».
Толстым к 1861 году уже были написаны три главы. В них действительно был выведен декабрист Пётр Иванович Лабазов, возвращающийся вместе с женой Натальей Николаевной, дочерью Соней и сыном Сергеем из сибирской ссылки в Москву. Но, несмотря на лестную оценку Тургенева, дальше этих глав роман «Декабристы» не продвинулся.
Чем дальше, тем больше в Толстом зрело желание написать более масштабное полотно. Об этом он отметил в своём дневнике 3 января 1863 года:
«Эпический род мне становится один естественен».
Потихоньку первоначальный замысел «Декабристов» расширялся и углублялся. Толстой пришёл к мысли, что начинать действие романа с 1856 года не совсем правильно. Необходимо включить в повествование и сам год восстания на Сенатской площади...
Так, в одном из черновых набросков предисловия к «Войне и миру» Толстой пишет:
«Невольно от настоящего я перешёл к 1825 году, эпохе заблуждений и несчастий моего героя».
Но.
Но этот «переход к 1825 году» творчески ни в чем не выразился. По крайней мере в бумагах Льва Толстого нет ничего относящегося к этой стадии работы. Видимо, писатель действительно недолго задержался на этом замысле и вскоре обратился к 1812 году.
Об этом он написал всё в том же предисловии:
«Но и в 1825 году герой мой был уже возмужалым семейным человеком. Чтобы понять его, мне нужно было перенестись к эпохе его молодости, и молодость его совпала со славной для России эпохой 1812 года. Я другой раз бросил начатое и стал писать со времени 1812 года, которого ещё запах и звук слышны и милы нам, но которое теперь уже настолько отдалено от нас, что мы можем думать о нем спокойно».
В середине 1863 года поиски Толстого выливаются в идею романа «Три поры» — по собственным его словам, произведению «из времени 1810-х и 20-х годов».
Писатель намеревался последовательно провести своего героя через Отечественную войну, восстание на Сенатской площади и показать его возвращение из сибирской ссылки.
Со временем первоначальный замысел менялся ещё больше. Например, в седьмом по счёту наброске (всего их было пятнадцать) время действия сдвигалось уже к 1805 году, хотя в ранней задумке фигурировал 1811-й.
У Толстого читаем:
«Мне совестно было писать о нашем торжестве в борьбе с бонапартовской Францией, не описав наших неудач и нашего срама. <…> Ежели причина нашего торжества была не случайна, но лежала в сущности характера русского народа и войска, то характер этот должен был выразиться ещё ярче в эпоху неудач и поражений. Итак, от 1856 года возвратившись к 1805 году, я с этого времени намерен провести уже не одного, а многих моих героинь и героев через исторические события 1805, 1807, 1812, 1825 и 1856 года».
Ну а дальше этот амбициозный замысел вскоре тоже пересматривается.
В двенадцатом варианте временные рамки определены достаточно чётко и сжаты до девяти лет — с 1805 до 1814 года. Лев Толстой уже не планирует описывать судьбу одного декабриста. Эта идея отступила на второй план.
На первый план вышли, по признанию писателя, «и молодые и старые люди, и мужчины и женщины того времени», то есть сформировалась та самая «мысль народная».
Однако было бы неверно утверждать, что замысел «Войны и мира» не имел больше ничего общего с «Декабристами».
В том же двенадцатом варианте начала есть такое описание Пьера:
«Тем, кто знали князя Петра Кирилловича Б. в начале царствования Александра II, в 1850-х годах, когда Пётр Кириллыч был возвращён из Сибири белым как лунь стариком, трудно было бы вообразить себе его беззаботным, бестолковым и сумасбродным юношей, каким он был в начале царствования Александра I, вскоре после приезда своего из-за границы, где он по желанию отца оканчивал свое воспитание».
Отрывок этот говорит о непосредственной преемственности между создаваемым романом и начатым в 1860 году произведением о декабристе. Кроме того, в нём ясно указано, что этим декабристом был тот самый Пьер Безухов. И хотя Толстой к этому времени уже отказался от идеи довести действие романа до 1856 года, но прямую связь с первоначальным замыслом всё-таки намеревался сохранить.
Нужно отметить, что в окончательном варианте «Войны и мира» Толстой отказывается от этой идеи и все намёки на будущее Пьера маскирует. Именно это послужило поводом упрекнуть писателя в неполноте исторической картины.
В частности, Иван Сергеевич Тургенев был весьма удивлён, что в романе пропущен весь декабристский элемент.
Но, на мой взгляд, эти претензии не вполне справедливы.
Во-первых, в 1805–1812 годах декабристского движения ещё не существовало, следовательно, оно не могло быть отражено в романе. Но при этом подробно рассказано про масонское движение, к которому, как известно, принадлежали многие из будущих декабристов.
В эпилоге, действие которого происходит в 1820 году, писатель и вовсе даёт прямые указания на дальнейшую судьбу своих героев.
Он достаточно ясно говорит о причастности Пьера к декабристской организации (видимо, к Союзу благоденствия), а в поэтическом сне Николеньки Болконского можно угадать восстание 14 декабря.
Завершив «Войну и мир», Толстой тем не менее не оставил замысла написать роман собственно про декабристов, про людей, которые, по его определению, были
«все на подбор — как будто магнитом провели по верхнему слою кучи сора с железными опилками, и магнит их вытянул».
Он возвратился к этой теме спустя десять лет, в 1877 году, после публикации «Анны Карениной». Он задумывает написать роман о декабристе, который в ссылке узнаёт крестьянскую жизнь. Следующие несколько лет Толстой активно встречается с непосредственными участниками событий 1825 года, их родственниками, читает воспоминания, письма и дневники.
И такая масштабная деятельность Толстого привлекла внимание общественности.
С письмами к Толстому обращаются издатели «Русской старины», «Вестника Европы», «Нового времени», «Слова» и предлагают печатать главы произведения у них.
Будущий роман «Декабристы» не только многими связывался с «Войной и миром», но даже мыслился как непосредственное продолжение романа-эпопеи...
Например, Михаил Стасюлевич пишет:
«…я, вместе со всеми, на основании, правда, слухов, ожидал вскоре иметь большое наслаждение — читать Ваш новый роман, который, как говорили, послужит продолжением „Войне и миру“».
Однако и на этот раз роман, несмотря на огромную проделанную исследовательскую работу, остался незавершённым. Почему?
Причин несколько.
Первая, внешняя, которую можно скорее назвать поводом, заключалась в том, что Толстого так и не допустили к ознакомлению с подлинным следственным делом о декабристах. Это, по-видимому, сильно охладило его энтузиазм.
Вторая, внутренняя, по признанию самого писателя, проистекала из того, что он не нашёл в этой теме «общечеловеческого интереса»:
«Вся эта история не имела под собой корней».
Формулировка довольно туманная. Разобраться в ней помогут сведения, которые можно найти в воспоминаниях графини Александры Андреевны Толстой и Софьи Андреевны Толстой.
Графиня Толстая вспоминала, что на её вопрос, почему Лев Николаевич не продолжает романа, он отвечал:
«Потому что я нашёл, что почти все декабристы были французы».
Об этом же пишет и Софья Андреевна Толстая:
«Но вдруг Лев Николаевич разочаровался и в этой эпохе. Он утверждал, что декабрьский бунт есть результат влияния французской аристократии, большая часть которой эмигрировала в Россию после Французской революции. Она и воспитывала потом всю русскую аристократию в качестве гувернеров. Этим объясняется, почему многие из декабристов были католики. Если все это было привитое и не создано на чисто русской почве, Лев Николаевич не мог этому сочувствовать».
Та же мысль проскальзывает в письме Владимира Стасова, который в 1879 году спрашивал у Толстого:
«Тут было у нас сто нелепых слухов, будто вы бросили „Декабристов“, потому, мол, что вдруг вы увидали, что всё русское общество было не русское, а французятина?!»
Так или иначе, но тема декабризма будет забыта писателем на 25 лет.
Толстой ещё раз попытался обратится к истории декабристов уже в 1903–1904 годах в связи с идеей написать роман о Николае I.
Но. Но, как и предыдущие, этот замысел тоже остался неосуществленным …
«Декабристы – историческая случайность, обросшая литературой». (Василий Ключевский).
Если понравилась статья - ставьте лайки, оставляйте комментарии.
Полистайте и другие опубликованные статьи на канале. Вдруг найдёте что-то интересное для себя?
Посмотреть другие статьи и подписаться на канал «Московский летописец» можно здесь (переход по ссылке).
Источники:
Зайденшнур Э. Е. Роман Л. Н. Толстого «Война и мир». Создание великой книги. М., 1966.
Опульская Л. Д. Роман-эпопея Л. Н. Толстого «Война и мир». М., 1987.
Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений в 90 т. Т. 16–17. М., 1936.