– Мара, соглашайся! Ты будешь счастлива, – робко крикнула худосочная фанатка, одетая в рваную футболку с надписью: «Суфражизнь».
– И чё я буду с ними делать? – задала вполне законный вопрос председатель Домового комитета, ей вторила секретарша:
– Да, да, вот именно!
– Господа, не отклоняемся на вопросы счастья. Если не выдадите террориста, то не видать вам Семарга, как десять на пять вторых! – с этими словами хранитель ключа чиркнул спичкой и поджёг бикфордов шнур.
– Товарищи, он не шутит! – закричала Мара, бросаясь алмазным бронежилетом на титановый паркет. Камера показала крупным планом яркий шарик, стреляющий в стороны злыми искрами. Несколько секунд и раздастся взрыв.
Нам-то, что? – вполне законно спросили из центра зала, прекрасно понимая, что находятся на безопасном расстоянии. Максимум, их могло забрызгать кровью. Многие пришли, не умывшись, и ждали настоящий повод, чтобы отправиться домой.
– Идиоты, а у кого ключ? – крикнула Мара в микрофон из положения лёжа.
– Вот именно! – плюнув на пальцы, хранитель потушил весёлое пламя. – Хорошенько подумайте, или бомбист, или парашют.
– Это почему? – забеспокоились взволнованные граждане.
– А как же? Без меня Замок исчезнет. Если не введу код, взорвётся, и здравствуй бодрое морозное утро стратосферы. Вы не сможете оплатить коммунальные услуги, тогда что будет? Правильно, прилетят строители и распылят здание в позитроны. Им проще новое отгрохать, чем возиться с нищетой бесхозной.
– Так не пойдёт. Семарг наше всё! – начали скандировать консерваторы с лозунгами на простынях.
Отряхнувшись от несуществующей пыли, поскольку сцена ежедневно протиралась электрическим мойщиком под въедливым надзором директора театра, взяла слово Мара Филипповна:
– Гнусный, наглый шантаж! Я, например, на государственной пенсии, и меня это не касается. Попахивает диктатурой! Взрывы всегда были неотъемлемой частью нашей идентичности. Как можно жить без тротила? Скажите, на милость. Это любой ребёнок объяснит на детских пальчиках. Вот если не нравится какой-либо сосед, что делаете? Правильно, взрываете, чтобы не вступать в глупую и беспощадную дискуссию. И вы хотите добровольно лишить себя последнего аргумента? Одумайтесь! Сейчас уступите и прощай запах тротила по утрам. А он, этот самодур, вас шантажирует, я вам со всей ответственностью заявляю.
Мотивы, побуждавшие Мару к подобной телеграмме, оставались тайной за свинцовой пломбой. Наверняка в обход прямого начальника снюхалась с офицерами ВБЭс. Иначе как можно объяснить её предательство?
«Так посудить, то, конечно, ей могла наглая секретарша мозг испортить. А что, очень даже взяла и напела какую-нибудь гадость. Всё-таки бывший Наблюдатель. А это не профессия, это национальность, с переменой подъезда привычки не меняются. Надо будет потом разузнать о её подрывной деятельности в пользу конкурентов».
Вой сирены оторвал Мару от весьма важного занятия. Сегодня праздник Хранителя Ключа, и она решила сделать приятное обожаемому Семаргу Львовичу. Во-первых, срочно провела очередное омоложение, во-вторых, купила мужской платок в ларьке на космодроме. Прилетев с Венеры, не переодеваясь, начала вышивать инициалы С. Л. . Испугавшись резкого звука, вонзила глубоко под ноготь иголку, и теперь палец противно ныл, указывая на виновника боли.
«Вот и делай после этого подарки дикобразам истеричным! Подумаешь, с фейерверком поздравили, а пациент спектакль устроил! Тут ему и сцена, и коньяк в графине. Она выкладывается на сто восемьдесят градусов, а ей иголки под ногти суют! Да, гори всё в нейтронной плазме! Пусть в нос себе засунет этот платок с мылом и вынет пять раз в каждое ухо, чтобы икалось весь день с присвистом! – взяла паузу для изобретения более удачного оборота и добавила: – Чтоб глаза растянули в стороны, как китайскую грелку, и щёлкнули с пенделем для прыжка. Ёжик гвинейский!» – закончила внутреннюю тираду бывшая начальница таможни.
– Предлагаю провести немедленное голосование, – неожиданно громко завизжала секретарь в ребристый микрофон, похожий на мини-радиатор от правительственного космоплана.
– Хорошо-с, хорошо, дело ваше. Голосуйте, а я погляжу, как вы коммуналку будете оплачивать. С сегодняшнего дня у всех выходной. Можете оставаться дома. Так-то!
Конечно, хранитель сказал в горечах, а что ещё можно было изобрести в этой ситуации? Нельзя терять авторитет у подчинённых, испугавшись тротиловых шашек.
– Вы не имеете права! Это бесчеловечно!
– Очень даже имею. Запомните, без меня замок немедленно стартует в космос. Кстати, если через час не появлюсь у себя в кабинете, то всё, прощай бананы! – он соорудил на лице самую зловещую улыбку, на которую только был способен. Кинооператор на вертолёте не преминул показать увеличенное изображение закрученных усов а-ля Наполеон. Зал минуту молчал, переваривая возникший цейтнот.
Развалившись в карбоновом стуле с нефритовыми вставками, Семарг с мстительным удовольствием наблюдал броуновское движение в зале. Рядом села Мара, уставшая изображать пламенную Жерминаль. Произведя деликатное покашливание, хранитель спросил громким шёпотом:
– Ну как я вам? Не перегнул с увольнением?
– Мы всё слышим, – сообщили раздражённо с передних рядов.
– А вы уши заткните. Это неприлично, в конце концов, – одёрнула бестактных граждан Мара Филипповна.
– Мне кажется, что в самый раз, есть малюсенькие недочёты, но в целом просто замечательно. Только вы так можете, Семарг Львович. Восхищена!
– А что у вас с пальцем? Прищемили?
Вопрос вызвал у женщины очередную волну недовольства окружающим миром.
– Коньяк пьёте? – спросила с упрёком.
– Ну что вы, Мара Филипповна, директор презентовал, попробуйте. Весьма недурён.
Внимательно глядя в расширившиеся от нервов зрачки, Семарг Львович налил пятьдесят грамм.
– Пейте, пейте, нечего кобениться. Вы серьёзно думаете меня переизбрать? И куда будете ходить за помадой?
– У вас сплошная контрабанда. Недавно купила платок, так представьте себе, на этикетке буквы оказались чужие. Пригляделась: Mарк и Спенсер какой-то! Это нормально?
– А почему меня не поставили в известность?
– Хотела сюрприз сделать, теперь не буду.
– Так с неожиданностями всё нормально. Можете не стараться, полный саквояж тротила.
– Я что-то не поняла. Обиделись? На правду? Я была лучшего мнения о вашей персоне. Вот, лишний раз доказывает, что самодур с патефоном, разве нет?
Она толкнула космическим ботинком сирену, отчего та обиженно пискнула остатком звука.
– Мара Филипповна, не злите хранителя, вдруг и взаправду мстить начнёт! – завопили испуганные обыватели.
Лица претендентов на ответственную должность отобразились в цветной голограмме с указанием физических данных: количество волос на теле и совсем интимных сведений о полётах на Венеру для омоложения. По обоим пунктам я отставал от нового кандидата. Мара превосходила по растительности и прилежанию, с которым летала в клинику. Этот возмутительный факт вызвал вполне обоснованную зависть у представительниц прекрасного пола.
Худосочная дама в рваной футболке с надписью: «Суфражизнь» бодрым голосом, по-видимому, полученная информация придала ей энергии, начала скандировать:
– Семарг, Семарг, Семарг… – тут же подхваченную многочисленными женскими голосами, не могущими себе позволить космические траты на инопланетное совершенство.
Взмахнув рукой, чтобы обратить на себя внимание, Мара, продолжила агитацию:
– Зависть – нездоровое чувство, товарищи дамочки. Вам ещё через первый этаж ходить. А там, между прочим, я живу. Вот начну одевать марсианские платья, что будете делать? Где возьмёте образец неповторимого шика? Вы, думаете, просто, ходить в таком жилете? – она сверкнула в объективы сотнями маленьких алмазов. – Вот, правильно, что зажмурились. Трудно. А комбинезон? Посмотрите, как изящно я завязала узел. Находка? Конечно!
Часть незамужних гражданок замолчала, посчитав, что без опытного кормчего им трудно будет плыть в стратосфере современной моды.
Быстрый подсчёт голосов через пульсометры, встроенные в браслеты, показал огромный кредит доверия в пользу Мары со стороны иждивенцев, ну там жён и детей, находящихся на содержании у сотрудников Замка.
Несмотря на критику и отвратительную фанерку оппортунистов, я полагал в жителях высотки огромную любовь к своей персоне. Дохлые цифры повергли в глубокое уныние, голосование разорвало моё больной сердце ровно посередине. Порадовал академик, вставшего в позу несгибаемого Джордано Бруно, отказавшись принять чью-нибудь сторону. Пришлось снова звонить.
– Это ваш сосед, некто Семарг. Ну как вы там? – начал дипломатические переговоры.
– Я знаю ваш интерес, и не пытайтесь. Или привозите Мару для операции, или отдам свой голос ей из вредности.
– Помилуйте, везде засада. Так нельзя, это противоречит элементарной логике.
– И чё дальше?
– Надо её спросить.
– Как будто не знаю ответ. Уже вёл переговоры и получил решительный отказ. Стал бы я торговаться, когда в руках судьба всей высотки. Пока не уговорите, можете не звонить!
– Вы слышали, уважаемая Мара? Кстати, как палец, болит наверняка? Я не перенесу, если у вас образуется дефект в организме, – с максимальным участием поинтересовался у возможной преемницы ключа.
После бурных дебатов и голосования граждане начали расходиться. Плазмолёт «Новости неба», сделав последний круг, исчез в глубоком колодце, пронизывающим высотку насквозь. Дети требовали грудного молока, у наркоманов закончилась терпение, алкоголики принялись дёргать ручки барных автоматов, сексуально озабоченные товарищи, сделав семафор глазами, побежали утолять вибрирующую похоть в чужие спальни.
Недавнее напряжение, совершенно искусственно созданное в центре здания, начало растворяться в гаснущих один за другим софитах. Звук океана с пространственными дырами перекрыли крики сёрфингистов и радостных жильцов, получивших неожиданный выходной. Озабоченно посмотрев на часы, Семарг кинулся к лифту, чтобы успеть ввести код отмены на нейтронной бомбе.
Вскоре сиденья в концертном зале опустели. Сквозь дверную щель пробивалась узкая полоска света от люстры в фойе. На сцене в жёлтом круге одинокого прожектора сидела Мара Филипповна, задумчиво водившая указательным пальцем по краю гранёного стакана. Она попробовала обнаружить боль от укола иголкой – тщетно. Выпитый коньяк произвёл анестезию, и теперь получалось, что напрасно сюда поднялась и устроила голосование. Результаты выборов её решительно не устраивали. Рядом стояла наготове секретарша с новеньким квантовым планшетом. Маре стало любопытно, как он работает:
– Что за штука такая?
– Вот, смотрите, нажимаем сюда и заказываем любую услугу.
– А это откуда? – поинтересовалась Мара, заметив фотографию с фейерверком.
– Ну как же, вчера попросили устроить праздник нашему обожаемому Семарг Львовичу. Вот я и заказала с доставкой.
– Вот это? – Мара подняла со стола шашки тротила.
Бывшая Наблюдательница сдвинула брови, изображая крайнюю озабоченность.
– Всё понятно, перепутали в отделе доставки! Вы не беспокойтесь, Мара Филипповна, я обязательно потребую вернуть деньги. Можете ничуть не сомневаться…
––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
Глава 2 Протест
#антиутопия #фантастика #детектив #юмор #стимпанк