Одна из немногих вещей в родительстве, которые мне нравятся, - вспоминать и рассказывать детям о своей юности. Иногда у них в голове все перемешивается. - Мам, а вы жили в деревне Москве? - Спрашивает сын. - Москва - это город. - Объясняю ему. - Когда я была маленькая, жила в деревне под Москвой. Он в ужасе: - Что, прямо в земле?! Я смеюсь: - Под Москвой - значит рядом. А в Москву мы ездили в музеи или магазины. - А какая у вас была машина? - А у нас не было машины. У ребенка круглые глаза - он не понимает, как это "не было машины", на чем же "ездили", ведь он сам никогда не пользовался общественным транспортом. А я сразу вспоминаю свою деревню на горке и наш рейсовый автобус #33 - скотовоз, как мы его называли. Облупленная желтая краска, ржавчина по низу, резко хлопающие двери-гармошки. "Обзорная площадка" с утонченным запахом выхлопных газов в конце салона. И неприлично громкое тарахтение. В автобусе всегда было много народу, а на ухабах его немилосердно трясло. Мальчишки в школе любили играть "в тридцать третий" - слэмиться и топтаться по ногам. На заднем колесе, покрытый грязной шерстяной подушкой, был трон всея автобуса, кондуктора. Кондуктор - монументальная женщина. Ну, почему, почему туда все время шли работать такие людоколы?! Через плечо - звенящая мелочью сумка с рулонами билетиков на ремне. Я никак не могла понять логику цены этих билетов. Почему одна остановка - пять рублей, а две остановки - не десять, а семь? Мам, почему, а? Тетенька с кресла впереди оглядывается на меня и смеётся. Когда это доблестное транспортное средство медленно взбиралось на нашу гору, мне маленькой казалось, что мы вот-вот сорвемся и полетим вниз. Я крепко держала маму и поручень. Периодически автобус действительно выдавал "не шмогла" - тогда пассажирам приходилось вылезать и заталкивать его вверх. Часто скотовозик ломался в пути и не приезжал совсем или мы опаздывали - а рейсы были раз в пару часов. Тогда приходилось "пешкодралить". Хорошо, если с горки - в поселок, где школа и ездят другие автобусы: быстро, весело, вид на лес и речку. А если наоборот? Смотришь на этот Эверест с коричневой змейкой тропы; за спиной тяжёлый портфель, в животе урчит - и отчаянно топ-топаешь. В такие моменты я шла и мечтала о волшебной маленькой машинке или ковре-самолете. Один раз шла домой в пятницу перед весенними каникулами и в порыве предвкушаемой свободы вылепила из снега на заборе по пути "Ура, каникулы! ". (Придумала не сама - видела фото в "Московском комсомольце"). Вечером мама с работы тоже пришла. Я накинулась на неё: - Видела надпись из снега "Ура, каникулы! " на заборе? - Ну да. - А что ты подумала? - Вот кому-то делать нечего. - Мам, а ведь это я вылепила! Рассказываю это все сыну и прибавляю: - Раньше жить было свободнее, но тяжелее. Потом вспоминаю, что рассказывал мой папа о своем детстве: школа в соседней деревне в шести километрах по бездорожью. Обуви своей не было - брал у старших, носили по очереди. Тетрадей не было - писал между строчками в газете. И перестаю себя жалеть. Всегда есть кто-то, кому тяжелее.