Шагая по тихим заснеженным улицам, Корнелия уже предполагала, как обстоят дела со ступеньками в кофейню. Её предположения оказались верными: ступеньки были засыпаны снегом, и на нём уже отпечатались птичьи следы. Кажется, птицы были разные. Возможно, у них было послеснегопадное собрание, на котором они обсуждали дальнейшие планы по тихой осаде города. А может, уловили призрачный запах выпечки и ждали какое-то время, морозя лапы.
А мёрзнут ли у птиц лапы?.. Если да, то Корнелия готова была причислить себя к птицам, неосмотрительно выйдя в совершенно не зимних ботинках. Решив, что перед уборкой снега она предпочтёт всё же погреться, девушка взбежала по ступенькам и не без усилий открыла дверь.
— Доброе утро, малышка. — Она похлопала по заурчавшей кофемашине. — Доброе утро, сэр. — Быстрая проверка растения с музыкальным названием «сансевиерия»: всё ещё жив-здоров, не зря ей говорили, что он неубиваемый. — Доброе утро, — своему отражению в зеркале. Отражение приподняло бровь: серьёзно ты, что ли, со своим добрым утром? Но за бровью вверх поползли уголки губ, и Корнелия рассмеялась. Завершающим штрихом, начинающим утро, было поставить пластинку в проигрыватель и запустить его, чтобы по пустой кофейне разлились Second Hand News из альбома Rumours. Под эти дивные звуки Корнелия, пританцовывая, начала открывать смену.
Звякнувшая музыка ветра застала её врасплох, заставила дернуться испуганной птицей в сторону от двери. В первые тридцать-сорок минут после открытия в кофейню заглядывала только Ронни, отправляющаяся в музыкальную школу, но во вторник и четверг; сегодняшним утром была пятница, Корнелия была в этом уверена.
У порога действительно застыла фигура, никак Ронни не являющаяся. Первыми в глаза бросились очки, составленные из разноцветных стёклышек. От их пестроты даже немного закружилась голова, но быстро встала на место, особенно когда фигура виновато спросила:
— Вы ещё закрыты, да?
— Ни в коем случае, — Корнелия взяла себя в руки и улыбнулась. — Когда здесь начинает играть музыка, мы становимся открытыми миру. Возможно, придётся немного подождать, пока разогреется моя старушка, — она ласково погладила кофемашину, — а пока можем решить, чем вас напоить.
Фигура растерянно пожала плечами. Фигуре были присущи юношеские черты лица и заплетенные у висков косички, а ещё одетость, не соответствующая температуре за окнами. «Тоже похож на замёрзшую птицу, — решила Корнелия, — но южную. Интересно, удобно ли ему смотреть через разноцветные очки...»
— Вы прибыли откуда-то издалека? — предположила она вслух, и юноша с готовностью закивал, а потом замотал головой.
— Я не отсюда, но не могу сказать, что издалека. Мне не пришлось потратить всю жизнь, и даже половина не прошла, так что... — он развёл руками. — Но, вынужден признаться, я как-то не обратил внимания на прискорбную необходимость одеваться теплее привычного, а тут ваше прекрасное место. Готов выпить что угодно, лишь бы оно было горячим.
— Хорошо, тогда присаживайся. — Корнелия неопределенно махнула рукой в сторону столиков и принялась за настройку помола. Линдси Бакингем пел «Иди своей дорогой», и юноша, кажется, ему подпевал — так ей слышалось в секунду между помолом зерен и проливанием эспрессо. Добившись нужного объема, она достала остальные ингредиенты для зелья и спустя минуту отдала гостю кружку, наполненную ароматом фруктов, кофе и специй.
— Ух ты-ы... — восхищенно протянул он, сделав глоток. Когда он сделал второй, стёкла очков будто заблестели ярче, а на скулах вспыхнул румянец. — Вы самая настоящая волшебница, я такого даже во сне не пробовал. И это с моей стороны было ужасным упущением. Но теперь я знаю, насколько это вкусно, и... ой, а что это?
— Пусть это останется секретом, — улыбнулась Корнелия. — Или можем обменяться секретами. Ты расскажешь мне о своих очках, а я тебе — о составе. Идёт? И давай уже оба на «ты», не могу воспринимать выканье от человека, который тоже любит рок семидесятых.
Незнакомец, улыбнувшись, кивнул, но скорее в ответ на вторую часть. Он постукивал пальцами по кружке в ритм музыке и, казалось, глубоко задумался. Запотевшие изнутри окна кофейни скрывали их от внешнего мира, только урчащая машина да виниловый проигрыватель были им свидетелями, однако загадочный путешественник не торопился делиться своими тайнами, и Корнелия отправилась готовить кофе себе. Спустя несколько минут, когда она вернулась за столик, собеседник наконец отпустил кружку и задумчиво сказал:
— Знаете… то есть знаешь… сложно описывать что-то, о чем не написано книг и даже завалящего исследования. О таком не говорят, наверное, потому что редко такое у кого-то происходит. Я, конечно, попробую, но ничего не могу обещать. Мир, в котором мы живём, на самом деле очень непостоянный, нестабильный по внешним проявлениям. Дома пропадают прямо на глазах, совершенно одинаковые люди случаются одновременно в разных концах города, ветры доносят слова языков, которые никогда не звучали на самом деле в этом мире… Про многочисленных существ, скользящих по улицах рядом с людьми, я и вовсе молчу. Удивительно, но всё это скрывается под каким-то покровом. Я сам за этим покровом одно время ничего не видел, редко-редко что-то мелькало, а однажды ночью я проснулся — и посмотрел прямо в глаза маленького дракона, который улёгся у меня на подоконнике. И с той ночи всё… стало вот таким. — Собеседник снова схватился за кружку, пряча взгляд. Ему явно было тяжело описывать то, чему он был свидетелем, но Корнелия не могла дождаться продолжения. — Это очень, на самом деле, красиво. Но при этом временами тяжело, слишком много всего, и человеческий разум и сердце, а я всего лишь человек, не могут всего этого вместить. Может, поэтому и скрыто оно от наших глаз.
— А очки… — уже начиная догадываться, сказала Корнелия.
— Ага. Я сам их сделал, всегда нравилось работать со стеклом, особенно с цветным. И эти витражи пропускают только то, что привычно мне. Я в любой момент могу снять очки и увидеть всё то, от чего большую часть времени пытаюсь спрятаться. Кстати, — внезапно воодушевленно воскликнул он, — я совершенно не представляю, как видят через них нормальные люди. Не хот… не хочешь примерить?
Корнелия, конечно, согласно кивнула. И приняла из согретых кружкой пальцев очки, и посмотрела в глаза напротив, безуспешно пытаясь понять их цвет, и осторожно надела очки. И резко выдохнула.
Юноша лукавил, называя себя человеком. Не бывает у людей таких пёстрых радужных крыльев, подрагивающих на прозрачно-молочном ветру. А ещё, конечно, не бывает такого, чтобы на кофемашинах сидело что-то рогатое и пушистое, мурлыкающее созвучно шуму. И призрачной пары, танцующей под Gold Dust Woman, она тоже никогда не наблюдала.
— У тебя это наоборот, да? — сочувственно произнесло чудесное создание. Но тут же улыбнулось: — Красиво, правда?
И снова Корнелия смогла только кивнуть. И вместе с вырвавшимся нервным смешком сказать:
— Знаешь, мой секрет рядом с твоим и не стоял. Я всего лишь делаю кофе с гранатовым соком, подогретым с имбирем, бадьяном и корицей. С самой каплей острого перца, чтобы наверняка согреться.
— То-то у него такой красивый дух, — прокомментировал странник. Тот самый красивый дух с кучей маленьких косичек, украшенных бусинами, согласно кивнул. — Я, кстати, Йорис. А ты?
— Час назад была Корнелией. Сейчас… уже не уверена.
— Да нет, всё ещё Корнелия, — ответил после тщательного разглядывания Йорис. — Очень твоё имя. Приятно познакомиться. Честно говоря, одно из самых странночудесных знакомств, которые у меня были. Я тебе потом покажу, как выглядит твоя кофейня с улицы, а сейчас, — музыка ветра сообщила о чьём-то прибытии, — кажется, у тебя другие чудесные гости.
Автор: Тиша Стерлинг
#сказка #фэнтези #фантастика #фантастический рассказ #рассказы #мистика #чудеса рядом