Мир благотворительности стал совсем другим. Практика разумного потребления поменяла наше отношение к использованию вещей, научила простым бытовым правилам поддержки экологии.
Мы в PickPoint любим работать с благотворительными и экоорганизациям. Наши постаматы и пункты выдачи стали каналом доставки вещей на благотворительность и переработку от людей в Фонды. Получилась большая федеральная сеть передачи вещей тем, кому они необходимы.
Именно практика разумного потребления создала интереснейшие организации, которые способны за счет вещей, которые вы собирались выбросить, улучшить социализацию детей, дать работу нуждающимся, поддержать бездомных животных. Получалась целая экосистема, живая и постоянно развивающаяся, оперативно реагирующая на актуальные события в стране. При этом мы имеем дело с эффективной системой, которая необходима российским переработчикам вторсырья. При этом они сами частично занимаются переработкой и производством.
О ком все это? Сегодня мы расскажем о благотворительном фонде «Второе дыхание», у которого не так давно побывали в гостях на сортировочном центре в Москве .
О том, как устроена благотворительная экосистема, нам рассказывают:
Александр Македонский – операционный директор благотворительного фонда «Второе дыхание».
Ирина Козловских – PR-директор благотворительного фонда «Второе дыхание».
В гостях у «Второго дыхания»
Александр: Мы на складе «Второго дыхания» в Москве, здесь у нас 600 кв. м. В этом же здании у нас еще один дополнительный склад на 200 квадратов. Там лежит долгоиграющее хранение, условно зимние категории, которые летом не нужны и здесь бы просто путались под ногами.
У нас есть три свои машины, они ездят по точкам сбора и всю неделю, кроме субботы, привозят на сортировку вещи. На склад может прийти до 4 тонн, но так происходит не каждый день. Понятно, что не надо умножать 4 на 30 и получить 120. Ух, но нет.
Это не единственный наш склад, у нас еще есть центр сортировки в Костроме на 800 квадратов. Он стал нашим основным складом для распределения объемов по регионам. Там всё в принципе тоже самое, что и в Москве, плюс сортировка ветоши. Соответственно, мы распределяем объемы по двум центрам в зависимости от их загруженности, и обязательно учитываем, где те или иные вещи нужны больше.
- У вас уже налажены серьезные операционные процессы.
Ну в целом, да. Мы, например, никогда не везли в Москву большой объем постельного белья. Если оно хорошее и пригодно для повторного использования, то уходит в разные регионы. Либо постельное белье идет на ветошь. Её имеет смысл отсортировать, потому что ветошное постельное белье – это дорогая фракция, нет смысла продавать как непонятную ветошь, ее нужно продавать как именно ветошное постельное белье.
Ирина: Есть такая пирамида «Ноль отходов». Четкая последовательность действий, следуя которой мы сокращаем количество мусора. Переработка стоит только на 3 месте. А сначала мы отказываемся от лишнего, потом повторное использование и потом только переработка. Поэтому вещи, которые еще можно носить, мы, конечно, не отправляем на переработку. Мы их отправляем на благотворительность или перепродажу. Собственно, то, что лежит у нас на складах уйдет в регионы на благотворительную выдачи и небольшая часть - секонды, где будет продаваться. Чтобы люди носили. В таком виде вещь гораздо ценнее, чем если мы сделаем из нее какую-то обтирочную или половую тряпку.
А что вообще делают из старого текстиля?
Александр: Есть два классических направления, куда может пойти текстиль.
Первый – на обтирочный материал. И туда идет все, что впитывает влагу. Когда говорят, что идет только хлопок – это неправда. Мы тоже изначально тоже думали, что только хлопкосодержащие ткани идут на обтирку, но не синтетика. Это не так.
Компании, которые очень плотно и системно занимаются сортировкой ветоши, знают какие синтетические ткани впитывают влагу. У всех есть спортивная одежда? Она прекрасно впитывает влагу. Компании крупные, которые заточены именно под сортировку, учитывают это, что позволяет им генерировать меньше мусора. Однако, это низкодоходный бизнес, требующий больших производственных мощностей. Что делаем мы? То, что высоко маржинальное: быстро сделал, мало сил затратил, деньги получил – Ура! Профинансировали программу Фонда. Сами на ветошь продаем махровые ткани, постельное белье, трикотаж и хлопок. Все просто и понятно. Все остальное мы передаем другим участникам рынка, которые могут взять эти материалы в работу.
На нашем складе в Костроме сотрудники нарезают ткани на салфетку, и потом мы продаем это как обтирочный материал. Наша переработка б/у одежды заключается в том, что у нас есть сортировка по составу: это трикотаж, хлопок, махра, фланель, смесовые ткани, синтетика плюс хлопок, синтетика – смес для постельного белья. Где-то мы срезаем фурнитуру, где-то не срезаем фурнитуру. Трикотаж, хлопок и махру мы брикетируем и продаем сами как обтирочную ветошь.
Второй вариант - регенерированное волокно, ткани, которые снова расчесали на нити. Это либо набивка для матрасов, мебели, либо шумо-теплоизоляция и пробивные полотна (из них делают тряпки). Минус таких тряпок – они легко деформируются и быстро приходят в негодность.
И тут нам на помощь приходят два инновационных способа. Первый - у нас есть партнеры, которые догадались, что можно взять тонкую-тонкую сетку, на нее с двух сторон нанести регенерированное волокно, запрессовать и получить полотно, которое уже не так легко деформируется, поддается стирке. И дальше пошел полет фантазии, что из этого можно сделать.
Мы дофантазировали до чехлов для ноутбуков и панам.
Я знаю, что есть ребята, которые тоже используют такое сырье для изготовления панам. Есть производители подклада для одежды, еще видел тапочки и куртки.
Мы сосредоточились на том, что относительно легко сделать, то, что можно продать, то, что мы можем объяснить и то, на чем можно заработать.
Интересно, а когда мы уже дойдем до того, что из вторсырья будет делаться полноценная одежда?
Никогда. Чтобы делать одежду, нужна длинная нить. А когда вы вещь перерабатываете, нить наоборот укорачивается. Пока нет технологии, чтобы из переработанных вещей сплести что-то длинное. Есть всякие тестовые истории, когда пытаются из вязанных вещей что-то сплести. Но когда мы говорим про промышленные масштабы, это пока вообще не реализуемо.
Ирина: Если посмотреть на нашу одежду, то у всех будут очень разные составы. Они не будут повторяться, а это все очень сложно вместе перерабатывать. Это все равно, что взять салат оливье, перемолоть его в блендере, а потом попробовать лук из него достать. Это невозможно.
Существует условно чистый переработанных хлопок, но в него обязательно добавляют нитку из полиэстера или другого полимера. Хлопок – это натуральное волокно из растения. Когда его обрабатывают, его режут, нитка укорачивается, и чтобы получилась устойчивость и эластичность, добавляют пластик. Но это получается уже какая-то смесовая вещь, которую тоже потом невозможно переработать в чистый хлопок.
Сегодня еще пластик не весь научились перерабатывать, хотя там состав понятен. То есть я знаю из чего сделан этот пластиковый мешок и как его переработать, а из чего сделано мое платье, узнать сложно.
У вас работают химики в штате?
У нас есть технолог. Это тот, кто мужественно все это тащит на своих плечах, а заодно и нас еще просвещает.
А в большинстве случаев вещи идут в секонды или на благотворительность?
Это разные истории. Дома престарелых, социальные отделы при храмах, профильные общественные организации – это благотворительность, то, что мы делаем бесплатно. Где мы тратимся на логистику и на подготовку.
Секонды же платят за каждый килограмм и ничего не выкидывают, как считают некоторые. Они выжмут все до последнего.
Ирина: По процентовке: на секонды уходит несколько процентов от общего объема. 30%-40% идет на благотворительность.
Александр: У нас, «Второго дыхания», есть своя розница: 7 магазинов, и конкретно на розницу приходится 5-6% от того объема, который мы собираем.
Нужно учитывать нашу специфику. Вот мы откроем этот мешок: если в нем одна ветошь, значит она идет на переработку. Если там вещи, которые можно носить, то все пойдет на благотворительность. Если вдруг имеет смысл продать все вещи из мешка, значит все продадим. Потом что это правильное перераспределение.
Сумки, обувь, ремни – это то, что вообще не используется для переработки?
Не используется. Бывают "ламповые" истории, если к нам попадает натуральная кожа. У нас 2 года назад был проект с орнитологами из Сокольников. Они шили обвязки и колпачки на клювы птиц. Но можно представить, сколько там этих птичек, и сколько им нужно той кожи. Мы им отгрузили условно 50 кг, и им этого хватило на 2 года, они больше пока не приходили.
То есть это не то, что делается в промышленных масштабах, и кожа на данный момент не перерабатывается.
Мы со своей стороны делаем все, что можем, но не зацикливаемся, чтобы это не стопорило остальные процессы.
У вас так много направлений получается, так много особенностей. Хочется понять: какая основная цель «Второго дыхания»?
Основная цель: максимально эффективное перераспределение вещей. То есть найти каждой вещи применение. Для этого мы создаем экосистему.
Например, есть какая-то дорогая, брендовая вещь, какой-нибудь дизайнерский пуховик с укороченным рукавом. На благотворительную выдачу он не пойдет. В маленьком городе люди не поймут, зачем он нужен. Он не функциональный – раз, за ним тяжело ухаживать – два, нет длинных перчаток – три. Поэтому мы можем его продать в магазине, и на вырученные деньги оплатить машину в Ярославль. Смысл в том, что у него есть цена и есть ценность. Для людей, которые находятся в трудной жизненной ситуации, ценность этого пуховика крайне низкая. Цена в магазине для ценителя очень высокая, соответственно, эта вещь воспринимается как привлечение финансового ресурса, который потом идет на логистику, на оплату склада, на оплату работы сотрудников и так далее.
Ирина: Если вещь носибельная, хорошая, конечно, мы передадим ее на благотворительность. За прошлый год мы помогли примерно 60 тысячам человек, передали 220 тонн одежды. Малоимущим, многодетным, людям с инвалидностью, людям с опытом судимости и бездомным.
Если вещь нельзя носить, она может пойди на подстилки в приюты для бездомных животных. Если это пальто с обрезанными пуговицами или порванными карманами, если футболка с пятнами, с дырами – то мы сдадим ее на переработку.
Мы работаем, и все это собираем для того, чтобы помогать людям и улучшать их социальное положение. Мы даем решение социальных проблем.
Сейчас ощущается проблема поставки ветоши из-за рубежа для наших производств? Была ли просадка, и смогли это как-то компенсировать внутренними ресурсами?
Для нас просадка заключалась не в этом. Дефицит сырья ощутили классические переработчики. Им надо загружать свои станки и мощности.
Из-за того, что предложение ветоши на рынке снизилось, цена взлетела в 2 - 3 раза. Поэтому мы в этой истории оказались в позиции «только отгружай». Нас разрывают. Количество компаний, которым мы отказали за март-апрель, не меньше десятка точно. А у нас уже есть 10 надежных партнеров, мы стараемся их не подводить и держать нужный объем.
Мы ощутили просадку объемов из-за ситуации с ритейлом.
Кто у нас продвигает «осознанное потребление»? Это международный fashion, у которых есть хед-офис, который говорит: «Ребята, мы во всех странах это делаем, и здесь тоже». Самый крупный игрок этого направления долговременно закрыл свою инфраструктуру в нашей стране.
И, что интересно, люди, которые привыкли сдавать б/у вещи именно им, видимо решили: «Ну окей, пускай тогда дома полежит». Эти примерно 300 тонн, которые они собирали за месяц через все свои магазины, они нигде не оказались.
В крупных городах у нас есть партнеры по сбору вещей. Поскольку мы общаемся со своими региональными партнерами, мы знаем, что всплеска – перераспределения объемов на наши каналы сбора вещей от крупных ритейлеров, временно покинувших нашу страну, не произошло. Вещи, которые сдавали, просто перестали сдавать. Через «Икею» собирался большой объем по стельного белья. Даже, когда ритейлер ни как это не промоутировал, никак не мотивировал людей сдавать, то все равно 5-10 тонн постельного белья в месяц собиралось по России. Сейчас этого объема нет, то есть сейчас с по стельным бельем на благотворительность большая проблема – его негде взять. Привычный для людей способ ушел – мало кто стал искать другой.
На наше счастье, поскольку мы работаем практически со всеми оставшимися российскими компаниями, а также за счет привлечения новых партнеров, мы не просели по сбору.
А по какой модели ритейлеры обычно передают вам вещи?
Нет формата, который, что называется, «под запретом».
Они собирают вещи у всех желающих на благотворительность и переработку в своих офлайн-магазинах и передают нам.
Ирина: Также производители передают нам стоки на благотворительность, чтобы они не залеживались на складе. Это партии одежды и обуви хорошего качества, они не участвуют в переработке.
Например, Henderson нас очень поддержал, когда мы собирали наряды для выпускников. И мальчишкам передавали обувь нарядную, брюки.
Ритейлеры нам сдают вещи с небольшим браком, мы сами можем их отремонтировать. Так что стоки от бизнеса мы тоже принимаем.
У нас есть формат благотворительности, который называется «Бесплатный магазин». Когда мы приезжаем к партнеру в регион, например в Переславль, на два дня. Там появляются рейлы с одеждой, все красивое, чистое, отпаренное. Приходят благополучатели и выбирают бесплатно до 15 единиц на каждого члена семьи. Наши волонтеры помогают подбирать одежду, потому что люди иногда стесняются. Хотя для кого-то новая одежда поможет пройти собеседование и получить работу. Детей часто буллят в школе за внешний вид. А если мы дадим ребенку классные кроссовки, толстовку, джинсы, у него есть шанс сохранить свою психологическую устойчивость.
То есть это вопрос не про одежду уже, это вопрос про человеческую ценность.
Если семья многодетная, то кажется, что вещей много, и младшие дорастут. Но вещи рвутся, горят на детях, а покупать тоже нет возможности, и мы помогаем этим семьям. Если, например, ребенок с инвалидностью, можно взять вещи, а на съэкомленные деньги купить лекарства.
Александр: Это также экономия в пользу учебников, продуктов. Или такая история: приходит мама, у нее 5-7 детей, в регионах это часто бывает. Что она делает? Она набирает 15 вещей каждому ребенку, потому что ей надо закрыть вопрос с одеждой на сезон. Что делают наши сотрудники? «Девушка, себе возьмите». Такие мамы никогда не покупают себе вещи, у них нет на это времени. Приходя к нам, они выдыхают, вспоминают про себя, хотя бы на эти полчаса – час. И у них появляется тот самый ресурс, чтобы не срываться потом на детей. Нельзя сказать, что мы собираем одежду, чтобы мама не сорвалась на ребенка, но получается и такой эффект .
Ирина: Чаще всего мы работаем как снабженцы, рассылаем вещи в регионы. Сейчас нашу помощь получают 27 регионов.
В Костроме у «Второго дыхания» свой собственный центр выдачи – бесплатный магазин в центре города, куда приходят люди. Например, к нам приходит семья, у которой 14 детей. Большая часть – приемные, они брали братьев и сестер, и сделали это своей работой. Большое спасибо им за то. У нас и взрослые, и дети из этой семьи могут одеться. Или, например, в Костроме у нас есть партнер, называется «Пока беда не коснулась нас». Это большой фонд, который занимается поддержкой людей с онкологией. Там есть такая небольшая группа женщин, которые прошли через лечение онкологии молочных желез. Там какие сложности: во время лечения может быть резкий набор веса, а мотивации или денег менять одежду нет. А так они пришли, спокойно выбрали себе вещи по фигуре. Или иногда они объединяются в группы, чтобы на реабилитации заниматься спортом вместе. У нас они берут какую-то одинаковую классную спортивную форму, которую нам отдали партнеры, и для них это тоже какая-то форма идентичности. Мы – команда, все вместе.
Это больше про психологическую поддержку и профилактику. У нас даже в Центр выдачи люди ходят по предварительной записи, чтобы ни с кем лишний раз не столкнуться, чтобы не признаваться: «Я – малоимущий и пришел сюда». Так они пришли, у них есть час, и они спокойно выбирают, ходят, меряют и для них это такая терапия. Особенно если человек, женщина, утратила возможность ходить в магазин, вернуться в эту атмосферу, когда ты можешь походить среди рейлов, примерять, покрутиться перед зеркалом – это как будто ты себе обратно присваиваешь нормализацию жизни.
Здесь вы узнаете, как и на каких условиях можно сдать вещи через сеть PickPoint.
Спасибо и до новых встреч!
