В современном Израиле смертная казнь применялась два раза. Один приговор был вынесен «архитектору Холокоста» Эйхману, а первым казнённым был Меир Тувианский.Иногда судьба одного, что называется, "обычного" человека становится символом, ярко показывает достоинства или несовершенства государственной системы в целом. Именно так произошло с Меиром Тувианским, которого обвинили в предательстве во время Войны за независимость Израиля, казнили, а потом полностью реабилитировали. Возвращение на землю предков В 1922 г. Лига наций приняла решение о передаче мандата на Палестину Великобритании. Целью этого шага было создание политических и экономических условий для образования еврейского государства ("еврейского национального дома"). Первые две волны переселения евреев на исконные земли прошли в последнее двадцатилетие 19-го в. и в 1904-1914 гг. Тогда переселенцы ехали в основном из России из-за погромов и из Восточной Европы, первые две волны дали около 80 тыс. человек. Третья алия стала следствием Первой мировой - с 1919 по 1923 гг. в Палестину приехали ещё около 40 тыс. человек в основном из Восточной Европы. Четвертую алию принято датировать 1924−1929 гг., когда начался новый подъём антисемитизма. В этот период в Палестину приехал и Меир (Михаил) Тувианский. Меир Тувианский. (lechaim.ru) Он родился в Ковно, современном Каунасе, в 1904 г. В 18 лет его призвали в армию, после этого он окончил университет и стал инженером. Переехав в Палестину, работал в сельскохозяйственном кооперативе - кибуце. Труд оказался тяжёлым, и через некоторое время Тувианскому пришлось его оставить. Он перенёс малярию, и врачи посоветовали сменить деятельность. Сначала Меир пытался найти место инженера, но это ему не удалось, поэтому он пошёл в британскую полицию. В начале 1930-х работал техником на полицейской радиостанции, потом на разработке солей Мёртвого моря, а в начале Второй мировой присоединился к английской армии. В инженерных войсках Тувианскому удалось дослужиться до звания майора, что можно считать хорошей карьерой. Продолжил он работать в этой области и после окончания войны, поступив инженером в британскую компанию "Махане Алленби" в Иерусалиме, а потом в электрокомпанию "Хевратхашмаль". Война за независимость В 1947 г. ООН приняла план по разделу Палестины, который предполагал, что Иерусалим получит статус международного города. Арабов это не устраивало, а Великобритания к этому времени уже решила отказаться от мандата. Таким образом, столкновение арабов и евреев становилось практически неизбежным. Война, получившая впоследствии название "Войны за независимость", началась 15 мая 1948 г. Против евреев Палестины выступили Египет, Сирия, Ливан и ещё ряд государств. 14 мая британские войска оставили Иерусалим, и боевые части еврейской армии провели операцию "Кильшон" ("Трезубец"), заняв основные позиции. Меир Тувианский во время этой войны находился в городе, где формировал подразделения обороны. Также он отвечал за безопасность аэродромов, продовольственного склада, при его участии в Иерусалиме была создана сеть колодцев для сбора дождевой воды. Иссер Беери. (Wikimedia Commons) Город защищался, однако атаки на Иерусалим не прекращались. Уже к концу мая еврейские силы контролировали здесь только гору Скопус и здание университета. Несколько серьёзных ударов арабы нанесли по объектам инфраструктуры, в том числе по системе водоснабжения. Иссер Беери, руководитель израильской военной разведки, провёл расследование и пришёл к выводу, что диверсанты пользовались картами, которые находились в распоряжении у британской администрации Иерусалима. Оставалось найти виноватого в том, что картами в итоге смогли воспользоваться арабы. Скорый суд 30 июня 1948 г. Тувианский направлялся в Тель-Авив на совещание, как вдруг получил предписание явиться в "Шай" - службу безопасности, которая была создана в рамках военизированной организации самообороны евреев "Хагана". В дальнейшем именно из "Шай" выросли знаменитые израильские разведки "Моссад" и "Шерутмодиин". Тувианский полагал, что вызов связан с вопросами защиты аэродромов, однако его арестовали и тут же начали молниеносное следствие. Его спросили, передавал ли он англичанам схемы расположения объектов водоснабжения Иерусалима. Да, передавал, но карты не были секретными, а английская администрация города должна была знать, что и где находится. Этого ответа оказалось достаточно: следствие и военно-полевой суд по делу Тувианского заняли всего несколько часов. На соседней военной базе набрали расстрельную команду - шесть человек, которым даже не сказали, кого и за что они будут казнить. Подсудимого расстреляли через несколько минут после вынесения приговора и похоронили там же, на месте расстрела. Столь быстрое следствие и казнь наталкивали на мысль, что разведке надо было найти любого виноватого. Тувианский же отличался независимым характером: бывали ситуации, когда он не подчинялся приказам и принимал собственные решения. Его жена Елена, узнав о казни мужа из газет только спустя три недели, дошла до премьер-министра Давида Бен-Гуриона с требованием установить правду. 5 июля 1949 г. Министерство обороны страны опубликовало коммюнике, в котором было сказано, что Меир Тувианский невиновен. "Дом с арками" в деревне Бейт-Джиза, место расстрела Меира Тувианского. (lookatisrael.com) Из четверых "судей", вынесших приговор, более или менее серьёзное наказание понёс только один. Иссер Беери был осуждён, правда, с формулировкой "за превышение полномочий с добрыми намерениями". Его приговорили к тюремному заключению сроком... на один день. Авраам Кидрон, капитан разведки, впоследствии стал известным дипломатом. Давид Карон продолжил служить в разведке и в итоге занимал достаточно видные посты в "Моссаде". А Биньямин Гибли стал начальником военной разведки Израиля, но оказался замешан в политическом скандале, так называемом "деле Лавона" (провал диверсионной операции в Египте), и в 1955 г. его уволили. Израильский поэт Натан Альтерман посвятил этой истории стихотворение "Вдова предателя". Эта повесть про нас и про нашу Страну, что, сражаясь с открытым забралом, больше года вела затяжную войну и в итоге её проиграла. Проиграла могиле безвестной одной, навещаемой солнцем убойным, одинокой вдовой, одинокой луной и мальчишкой с разбитой судьбою. Мы не раз ещё вспомним об этой войне, о её палачах и солдатах, о неправом суде, о расстрельной стене и о нас - и о нас, виноватых. "Скорый суд"... - разве может быть что‑то гнусней этой тайной и подлой расправы, отрицающей формой и сутью своей человечность, законность и право?