Осенний лес поражал желтеющей красотой. Накрывший его, словно одеялом, туман как будто заглушал все звуки - висела загадочная тишина. Туман стелился ближе к земле, но местами столбики этой дисперсионной взвеси тянули свои вершинки к небу. Испарения поднимались, трансформировались в размерах, и от этого создавалась иллюзия, что туман живой.
Завороженная таким странным явлением природы, я шла по тропинке, все дальше углубляясь в чащу. Я удалялась все дальше и вдруг неожиданно для себя вышла в то место, где заходила в лес. «Странно, как я вернулась обратно? По-моему, хватит прогулок на сегодня, пора домой…..»
Еще по дороге в лес, на аллее, я заметила разбитый плафон фонаря. Сейчас же он оказался абсолютно целым!
«Наверно, показалось! » - решила я.
Но чем ближе я приближалась к своему дому, тем устойчивее росло ощущение какой-то инаковости окружающего пространства. Едва уловимые мелочи мешали привычной картинке в моей голове. «Вроде вывеска на этом магазине была другой, а эта лавочка стояла вон у того дерева».
Когда же ключ от подъездной двери не подошел к домофону, легкая паника начала нарастать в груди. «Да нет, ерунда какая-то, просто размагнитился».
Из подъезда вышла соседка. «Здравствуйте», - произнесла я. Но она, словно не замечая меня, взглянула куда-то вдаль и молча направилась дальше.
«Ну и ладно, не очень и хотелось здороваться с Вами, Эльвира Рудольфовна», - проглотила я ее молчаливое «оскорбление».
Прошмыгнув в парадную к своей квартире, я чуть не схлопотала по лбу неожиданно распахнувшейся дверью. Какой-то незнакомый мужчина в растянутом трико вышел из нее и шагнул прямо на меня. Словно меня и не существовало в этом плотном пространстве! Он прошел насквозь и, как ни в чем не бывало, направился к мусоропроводу, обдав при этом меня амбре ядреного пота, алкоголя и селедки.
«Что, черт возьми, тут происходит!? Я стала призраком!?»
В ступоре уставилась я на свои руки. Ощупав всю себя и убедившись в наличии меня самой, я зашла внутрь своего с такой любовью выстроенного гнездышка. Обстановка была полностью чужой. «Я ошиблась номером? Да нет же, вот - номер 6 – моя!»
В шоке я рухнула на табуретку, стоявшую в коридорное моей «не моей» квартиры.
Из-за угла высунул морду здоровенный серый кот, уставившись на меня своими глазищами.
«О, дружочек, ты меня видишь!» Долго лицезреть друг друга нам не пришлось – мужчина, выкинув мусор, вернулся, захлопнув дверь. От этого кот, выкрикнув что-то на своем кошачьем языке, пулей скрылся в недрах жилища. Я же, вжавшись спиной в стену, старалась стать «невидимкой». Но хозяева и так совершенно не замечали моей персоны.
Жизнь в квартире шла своим чередом. Сколько просидела я так, глазея на «новых» жильцов, не знаю. Полуголая женщина, закутавшись в полотенце, вышла из ванной. Немного очухавшись и испытав неловкость за вторжение в личную жизнь ничего не подозревающих людей, я решила удалиться.
«Раз я призрак, я пройду сквозь дверь».
Аккуратненько ткнула пальцем в ее поверхность: плотность двери напоминала желе, вполне проходимого по своей структуре, просунув всю руку, а затем зажмурив глаза, всем телом я двинулась навстречу новому впечатлению: «Ого! В жизни призрака есть свои плюсы.»
По дороге к дому родителей в голове вырисовывались варианты происходящего: «Может я умерла там, в лесу? Но где же тогда мой муж, дети?»
В квартире родителей все было до боли знакомым.
«Слава богу, хоть здесь все так же!»- с облегчением подумала я.
И тут мое сердце бешено застучало. В кресле сидел папа. Он умер несколько лет назад, а я видела его пред собой - живого, настоящего, со знакомыми морщинками в уголках глаз, в его любимом поношенном свитере.
Он молча смотрел в телевизор. Диктор вещал про обязательную добровольно-принудительную вакцинацию. Но я не слышала, пораженная охватившей меня радостью. Как будто очнувшись от страшного сна, могла вздохнуть с облегчением.
Ужасно захотелось обнять его, прижаться к его груди и по-детски заплакать. А он бы положил свою сильную руку мне на голову и сказал: «Не плачь, моя девочка, все будет хорошо!»
В комнату вошла мама. Она выглядела осунувшейся и несчастной. Ощущение горя висело в воздухе. Скользнув взглядом на стену – туда, где раньше висело фото отца в рамке с траурной лентой, я увидела себя!
«Я что, умерла?» И вдруг очень ясно осознала, что меня здесь быть не должно. Мое место там, с моей семьей. В этом пространстве, В ЭТОМ ВАРИАНТЕ МИРА МЕНЯ БОЛЬШЕ НЕТ.
По маминым щекам текли слезы. Глядя на нее, в груди все сжималось, хотелось кричать: «Я вас слышу, не надо так мучить себя!!!»
Не в силах оставить их в таком состоянии, я осталась. Мечась от одного к другому, я пыталась как-то «достучаться» до родителей, чтобы успокоить их боль. Я прикоснулась к маминым волосам, и она почувствовала! Она положила свою руку себе на голову и замерла: «Мне кажется, наша Яночка здесь, с нами!» Удивившись тому, что в этом мире у меня иное имя, я тем не менее прокричала: «Я здесь, не печальтесь, пожалуйста, больше. Живите и радуйтесь жизни!» Меня не услышали, но я почувствовала, что им стало немного легче.
Что-то странное происходило с моей памятью. Я помнила свою жизнь в том своем мире и одновременно начала вспоминать эту здешнюю. Как будто мое сознание объединилось с местной Яной. Картины из ее жизни здесь все ярче всплывали в моей голове.
Некоторые воспоминания были почти идентичны моей «родной» жизни. Особенно в детстве. Но чем старше я становилась, тем больше варианты воспоминаний начинали разниться.
Ярко всплыл образ мужчины. Как же Яна «любила» его. До боли, до какой-то истерики, до зависимости.
Георгий возник в ее жизни как фейерверк. Пара месяцев ярких ухаживаний, подарки, рестораны, ежедневные звонки. Но потом этот фонтан начал затухать, пока не свелся к банальному «Привет» в ответ на сто ее сообщений ВКонтакте. Но ей хватало маленько посланного им смайлика, чтобы летать весь день, охваченной счастьем, как наркоману, получившему свою дозу. Она влюбилась в него самозабвенно, сделав его центром своей вселенной. Если бы в тот момент пришлось идти за ним на плаху, она бы без раздумий сделала это.
Но однажды, не получив своего «Привет», девушка оборвала ему телефон. Он снял трубку после двадцать пятого неотвеченного вызова и прокричал в телефон: «Не звони мне больше!!! Отвали!!! Разве не ясно, что я больше не хочу!!!»
Эта ситуация очень ярко показала ей, что бывает, когда забываешь о себе самой, принося себя в жертву на алтарь чего бы то ни было. У жертвы всегда одно предназначение - быть съеденной или растоптанной…
Через неделю после этого разговора Яна узнала, что ждет ребенка. В тот момент она уже ненавидела отца этого зарождавшегося в ее чреве плода, а ведь совсем недавно так мечтала родить ему дочку.
Холодные стены больницы, ледяная поверхность операционного стола. Медсестра, пытаясь найти вену, истыкала ей все руки. Но они, словно сопротивляясь происходящему, сжались в попытке спрятаться. Пришлось ставить катетер в шею, от этого стало еще страшнее. В глазах помутнело, наркоз делал свое дело.
Очнулась уже в палате. Ужасно болели шея и живот. Но эта физическая боль были несравнима с той пустотой, которая образовалась где-то в сердце. Слезы текли из глаз, вымывая эту боль изнутри. Сердобольная медсестра подошла к девушке: «Не плачь, все уже случилось. Нужно жить дальше».
Из грустных воспоминаний Яниной жизни меня вдруг выдернуло чье-то прикосновение. Рядом стояла девочка, смотрела на меня и улыбалась. Она светилась счастьем, каким-то неуместным в этой окружающей обстановке. Это счастье наполняло комнату светом, как будто очищая ее. Мои родители находились в комнате, но ее, как и меня, они тоже не видели.
Девочка чем-то походила на мою дочь Ксюшу. «Мамочка, пойдем со мной». Она взяла меня за руку, и вдруг мое сознание полетело куда-то прочь от всего происходящего вокруг. Оно вдруг стало таким огромным и целостным.
Я четко вспомнила, что девочка - это душа мой дочери. От того, что ей было очень страшно рождаться сразу, она сама просила попробовать побыть чуть-чуть в теле эмбриона, прочувствовав эти плотные энергии. Мы договорились с ней об этом раньше. Не было никакого моего (Яниного) «греха» или убийства. Все было продумано и запланировано заранее нами же. Позже, уже в другой реальности, ее душа снова пришла ко мне, и родилась моя чудесная Ксюшка.
Я осознала себя ОГРОМНЫМ СУЩЕСТВОМ, частичками своего сознания опустившимся во множество моих телесных воплощений, но при этом остающимся единым целым в этом тонком пространстве, но получающим опыт там, в материальных мирах.
Я видела разнообразие связей с другими частями самой себя, а также с другими людьми. Муж, мои родители, близкие и друзья – все они знали меня в самых разных воплощениях, беря на себя разные роли. Не было ни одного случайного человека, и даже незнакомец, нагрубивший мне в очереди, был необходим. Один колоссальный замысел. Игра. Смерти не существовало, был только не прерывный процесс жизни, получения опыта и эволюции моего существа.
И тут я проснулась. Рядом лежал муж, нежно обнимая меня и улыбаясь во сне. Сон был настолько реален, что я не сразу пришла в себя. Я посмотрела на мирно спящего супруга и поняла, как же я его люблю. Люблю по-настоящему, без мук, страданий. Люблю просто за то, что он есть, такой живой, удивительный в своей уникальности, таким, каким его создал бог. Сердце наполнилось благодарностью к богу, к жизни, к близким.
Весело подпрыгивая, прибежала дочка, забралась ко мне под одеяло и сказала: «Мамочка, мне приснился сон, как будто мы с тобой были в гостях у бабушки с дедушкой, тебя звали Яна, а потом мы вместе летали».
«Не бывает так, чтобы снились одинаковые сны!» -рассудила я, и на душе стало легко и радостно. «Значит и папа мой не умер, он продолжает жить дальше, только где-то в другой параллельной реальности, смерти не существует. Когда-нибудь мы все встретимся, все пазлы сложатся, и все станет понятно, зачем это все было нужно...