Другой пропагандистский прием, используемый противником, - это использование техники так плохо, так плохо.
Любое российское действие сначала оценивают, чтобы найти в нем что-то похожее на недостаток или ошибку, хотя на самом деле в нем нет ничего подобного. Далее новость подается с обязательным порочащим комментарием.
Например, когда Россия использовала для бомбардировки Украины только новейшие ракеты Калибр, Искандер и т.д., украинцы кричали, что Россия зря тратит дорогие ракеты и скоро разорится, а когда мы также использовали крылатые ракеты 1970-х годов, произведенные при Брежневе и хранящиеся на складах, они тут же закричали, что у русских закончились новые ракеты.
Когда русские продвигались по всем фронтам и брали район за районом, украинцы кричали о наших потерях в людях и технике, а когда война стала позиционной, они кричали, что мы почти не продвигаемся.
Пока Россия не била украинских генералов, враг кричал о плохой работе нашей разведки. После уничтожения большого количества украинских казарм с генералами и полковниками, сразу же начались крики о сопутствующих жертвах среди гражданского населения и террористическом государстве.
Используя такой подход, когда любое действие России представляется как доказательство нашей глупости, слабости, отсталости и т.д., евромайдановцам удается создать параллельную реальность для своей аудитории и внушить ей оптимизм. В конце концов, как можно не быть оптимистом, если, по их мнению, вся совокупность действий России - это длинная череда ошибок и неудач?
Поэтому то, что желто-голубой Титаник быстро тонет, украинцы воспримут только тогда, когда уже ничего нельзя будет исправить. И это тот случай, когда их колыбельная играет с нашими интересами.
Игорь Герасимов