Глава 21
2013 год
– Андрей, всё в порядке, – уверяла его Катя по телефону, – я всего лишь беременна, а не при смерти, хватит меня проверять. Пишу реферат. Поняла, что задержишься. Буду ждать. Ничего не нужно.
Уткнувшись в документы, Андрей не заметил, как вошёл отец. Вошёл, прошёлся по кабинету и вдруг заявил:
– Вот что, мне кое-что пришло в голову. Эта ваша стажировка от университета – это хорошо. Я увидел, что пропустив семестр, ты способен сдать экзамены. Так зачем торчать за партой?
Андрей посмотрел на отца с интересом. К чему он клонит, было пока непонятно.
– Мне всё труднее справляться со всем в «Зималетто», а ты… как бы сформулировать…
– А я не бройлер и не вырос для руководства в рекордные сроки, – подсказал Андрей.
– Именно.
– С этим придётся смириться, надо было делать ребёнка пораньше.
– Я хочу отправить тебя на курсы управления, – заявил отец. – В Питер. Ты вполне можешь договориться в университете, как и со стажировкой. Курсы три месяца, прекрасно успеешь вернуться и сдать сессию. Заодно поработаешь там. А потом… К диплому я тут же сделаю тебя своим заместителем. Вице-президент – как звучит?
– Звучит хорошо, – сказал Андрей, – но я не могу.
В другое время, до Кати, он бы обрадовался подобному предложению. С Катей, но не ожидающей ребёнка, – скорее всего, подумал бы и всё-таки согласился. Питер – не Германия, по выходным можно приезжать в Москву, если очень уж приспичит. Да и ради места вице-президента… Шикарное предложение для специалиста, едва получившего диплом. Теперь же не о чем было и размышлять. Катя на новогодних каникулах умудрилась простудиться, врач пугал их чем-то Андрею малопонятным и приглашал Катю полежать на сохранении. От больницы они пока отказались, но Андрей беспокоился и уж точно не собирался оставлять её с дедом, хоть тот вроде и чувствовал себя хорошо. Да ещё поиски квартиры в нужном районе… Всё оказалось очень непросто. То находилась квартира буквально в соседнем доме, но однокомнатная, а им нужна была как минимум двушка, то – через квартал, в новом доме, большая, с готовым ремонтом, но стоила так, что если продать и квартиру Андрея и Катину родительскую, нужно будет немало доплатить. Катину квартиру реализовать можно было только дёшево – находилась она в непопулярном районе, прямо у воинской части, и дом был весьма ветхий. А при срочной продаже цена ещё падала. Пока что Андрей перебрался к Пушкарёвым, и было это не так плохо, но очень уж непривычно. Хотелось поскорее начать отдельную семейную жизнь…
– Как не можешь? – не поверил отец своим ушам.
– Да вот так. Не могу уехать из Москвы.
– Почему?
– Я обязан объяснять?
Вопрос был глупый. Конечно, отец теперь наизнанку его вывернет, чтобы узнать – что такого может происходить в его жизни, что он отказывается от выгоднейшего предложения. Правда, можно было и соврать. Будто бы пропустить ещё почти целый семестр ему никто не разрешит. Но… Андрей подумал, что их тайна и так существует последние недели. Воропаев не заметил, что Катя беременна, лишь оттого, что она носила свободную одежду, а живот был ещё почти не заметен. Но вот-вот всё станет очевидно. Не сложить два и два Сашенька не сможет и непременно выскажется на эту тему в офисе.
– Да, я требую объяснений.
Андрей достал свой паспорт, открыл нужную страницу и сунул родителю под нос.
– Я женился, ещё в декабре. Жена ждёт ребёнка, я должен быть рядом.
В кабинете стало тихо, будто президент компании в одну секунду улетучился и Андрей остался один. Он успел спокойно убрать паспорт и даже подумать – если, осознав, что он в самом деле слышал то, что слышал, отец вдруг решит помахать кулаками, то на этот раз точно получит сдачи.
– Ты идиот, – сказал отец.
– Ничуть не сомневался в твоей реакции. Поэтому не стал звать тебя на регистрацию.
Ещё несколько секунд тишины, и отца прорвало. Сообщив Андрею, что он дебил, каких свет не видывал, и копия своей сумасшедшей мамаши, начавшей плодиться раньше, чем отрастила хоть какие-то мозги, он хотел продолжить, но Андрей заорал в ответ. Так, чтобы было ясно – молча слушать всё это он не намерен.
– Она плодилась не одна!
И, воспользовавшись паузой, наконец, высказался:
– Вряд ли она тебя, несчастного, изнасиловала. Виноваты оба, но ты почему-то двадцать лет твердишь, что всё плохое во мне – от неё. Я очень сильно в этом сомневаюсь.
– Скажите, пожалуйста, да знай ты о своей мамаше правду…
– Я всё знаю. Ты про расписку в конверте?
Сейчас отец мог бы использовать этот факт для удара. Но было поздно.
– Я уже давно в курсе. Даже привык. И отлично понимаю, что эта бумажка ничего не говорит обо мне. Только о моих родителях. Я был идиотом, пока считал, что в чём-то виноват. Спасибо Кате, теперь в моей голове всё на местах. Давай пропустим всю эту хрень о том, какая моя мать сволочь и как ты надорвался меня растить. Что я вырос неблагодарной свиньёй, тоже пропустим. Перейдём сразу к главному.
– К чему?
Поняв, что орать бесполезно и неизвестно ещё, кто кого переорёт, отец применил другую тактику – уставился на Андрея, не мигая.
– К вопросу о работе.
Взгляд был отвратительный, но, по счастью, двадцать лет тренировки позволили собраться и не растеряться.
– От поездок куда-либо я отказываюсь. Мне нужно заниматься семьёй. Пора решать вопрос с квартирой, а там и ребёнок родится. Ты можешь показать мне на дверь, но это будет глупо.
– Почему ты так уверен?
– Отнять у меня акции ты не можешь, прекратить выплаты одному из акционеров – незаконно, и я всё равно останусь в совете директоров. А работу… найду в другом месте. Пусть и не с такой зарплатой, как здесь, но найду. Ты же останешься один. И кого посадишь потом в своё кресло? Воропаева? Инфаркт от отвращения не случится?
Отец молчал, и Андрей почувствовал – он прав, и они оба это понимают.
– Теперь я нужен тебе больше, чем ты мне, – подвёл итог Андрей. – Смысл твоей жизни – вот эта компания. Мне она тоже очень нравится. Единственное разумное решение – перестать орать на меня и упрекать в несуществующем идиотизме. Я не поеду в Питер, но буду работать здесь, как и раньше. Очень добросовестно. Попутно получу красный диплом МГУ. И стану потом президентом без всяких курсов. Компания не достанется Воропаевым, как я тебе и обещал.
Отец распахнул дверь и молча вышел в коридор. Потом вернулся.
– Если бы я захотел – вышиб тебя отсюда к чёртовой матери.
И ушёл снова. Последнее слово будто бы осталось за ним.
– Я брошу пить, когда захочу. Просто мне этого не хочется, – сказал Андрей в пустоту, подошёл к стене и изо всех сил врезал по ней кулаком.
Он был прав во всём. От первого до последнего слова. Он не мог сейчас куда-то ехать, ему нужно было заниматься семьёй, которая у него наконец-то появилась. Только всё равно было как-то погано. Оба его родителя – аномальны, и он никак не может с этим смириться…
Зазвонил телефон. Потирая ушибленную руку, Андрей ответил. Звонила риелторша, подбирающая им варианты. Сказала, что появился ещё один в нужном им районе. Кирпичная пятиэтажка, три комнаты, состояние не ахти, зато срочно и дешевле, чем запросили бы при неспешной продаже. Когда ему продиктовали адрес, Андрей уронил карандаш. Это был Катин дом…
Накануне собственного дня рождения Андрей стоял в очереди в библиотеке МГУ, чтобы взять пару учебников для подготовки к зачёту. Не домой, конечно, – поехать с ними в офис и там выкроить время и выучить необходимое. Катя сдала сессию досрочно, в конце апреля. Теперь ей снова предлагали лечь на сохранение, но уже только потому, что роды первые. Если лечь – какая уж подготовка. А потом, после родов, было бы сложно сразу сдавать сессию.
Преподаватели пошли Кате навстречу, и она сдала всё, получив первую в жизни четверку за экзамен от одного из слишком принципиальных докторов наук. Тот решил, что досрочная сдача и ребёнок, который непременно помешает дальнейшей учёбе, – уже повод придираться. Четвёрки за зачёты у Кати уже случались, а вот на первую экзаменационную она уставилась дома гипнотическим взглядом. Обнаружив жену застывшей над зачёткой, Андрей успел испугаться. Но Катя сказала – она не расстраивается, а удивляется собственному равнодушию. Четыре и четыре. Подумаешь – это только цифра. Глядит Катя на зачётку, а размышляет, что надо бы пойти в соседний подъезд и защитить ремонтников от дедушки. Андрей засмеялся – ерунда, они с дедушкой прекрасно общаются.
Как только выяснилось, что в соседнем подъезде продаётся квартира, самым страшным было – её упустить. Такие шансы дважды не даются. На студию Андрея покупатель уже был, и можно было оформлять одновременную сделку. А квартиру Кати смотрели, но приобретать не рвались. Денег на трёшку не хватало. Андрей хотел взять кредит, с чем тоже были бы проблемы – всё же его зарплата за половину рабочего дня в «Зималетто» и доход от акций годились для содержания семьи, но никак не для покупки жилплощади, и кредит банк мог не одобрить. Но тут влез Малиновский, бывший в курсе всего происходящего, и предложил одолжить денег у его родителей, ведь это совсем не надолго и они точно дадут. Андрей, привыкший, что от людей, кроме разве что Кати, её деда и Ромки, стоит ждать скорее дурного, чем доброго, конечно, ни на что подобное не рассчитывал… К счастью, в должниках они проходили всего пару недель, после чего квартира всё-таки была продана, деньги Андрей вернул, и можно было приступать к ремонту, уж очень внутри помещения было грязно. Первую же найденную по объявлению бригаду через три дня работы забраковал дед. Объявил их криворукими и бездарными и заявил, что ремонтами занимается кто-то из его бывших солдатиков. В ответ на скептическое выражение лица Андрея уточнил, что тот кто-то родился не до исторического материализма, и пятьдесят – самый мужской расцвет. Правда, супер-ремонты он вряд ли делает, но чтобы просто чисто и не криво – запросто. Ремонты – это был ещё один вопрос, в котором Андрей ничего не понимал и был уверен, что решать, где чем красить и что куда клеить, должны женщины. А мужчины – либо клеить, либо заплатить тому, кто это сделает. Катя радостно подтвердила – да, она продумает всё сама, можно не волноваться. Хотя мелькнула у Андрея мысль, что не так давно Катя надевала на себя что попало, пусть у неё на это и была железная мотивация. Вдруг с квартирой будет подобное. Но жена показала ему картинки в Интернете, и сомнения пропали. Катя продумывала, как что будет, дед отыскал знакомого и теперь торчал с ним в помещении, общаясь и руководя, а Андрей не вылезал из офиса.