Бабушка Мадина жила в старом пеньке и большую часть времени проводила у себя дома в кресле качалке с вязанием в руках. Шерсть для вязания ей приносила белая овечка Энни, и Мадина угощала ее свежим салатом, который рос на маленьком огородике за домом.
Домик Мадины был совсе небольшим: гостиная с камином, у которого и сидела бабушка, кухня, где постоянно что-то варилось, булькало в стеклянных шарах и стекало по каплям в бутылочки, спаленка с узкой кукольной кроваткой у окна. В незакрывающееся окно протянула свою веточку вечно цветущая яблонька, ее розовые нежные цветочки обворожительно пахли. Вот только яблок никогда не было у этого дерева.
А еще из прихожей, где на вешалке висел длинный плащ Мадины и черный зонтик, можно было спуститься по узкой винтовой лестнице в погреб с запасами. Какого только варенья там не было - на самый взыскательный вкус любого гостя. А гостей у бабушки бывало много. Иногда она сетовала на них, но ворчание получалось добрым, на него уже никто не обращал внимания.
Да, в некоторых запечатанных баночках было вовсе не варенье, в них летали искорки, зеленые, красные, золотые, серебристые. Для чего предназначались эти баночки с искорками никто не знал. Эти баночки никогда не появлялись на столе.
В противоположном от камина темном углу гостиной жил паучок Жако. Он тихо сучил тонкими лапками и плел свою паутинку, очень тонкую, почти невидимую, но крепкую. Паучок был тихим и скромным. Никогда не встревал в чужие разговоры, только наблюдал за гостями и слушал их. Понимал ли Жако, о чем говорят гости, никто не знал, даже Мадина.
Оставаясь одна, Мадина иногда звала паучка, и Жако спускался на мерцающей паутинке к бабушке на плечо. Мадина любила поговорить с ним. Скорее это были ее рассуждения вслух, прерываемые вопросительными восклицаниями на разный манер: - ведь так, так?! Я права? Ты тоже так думаешь?
На кухне у Мадины заправляла старая ворчливая крыса Джулия. Она была искусной поварихой, и бабушка мирились с ее сварливостью, даже доверяла ей варить разные зелья. В перепалки с Джулией вступал и садовник, кролик Олаф. Он никак не мог угодить ей то на размер, то на цвет овощей. Надо сказать, что об их вкусе речи вообще не возникало. Все овощи вырастали отменными. Вместе с Олафом старалась и его жена, общая любимица, добродушная Хельга.
К кроличьей семье время от времени приезжало все их многочисленное семейство, состоящее из детей и многочисленных внуков. Тогда двор наполнялся шумом, веселой суетой и играми. Мадина в эти дни любила посидеть в беседке сада, увитой цветущими розами, порадоваться за молодежь, их веселье и вспомнить свою молодость.
Истории сами всплывали из глубин памяти, и Мадина начинала их рассказывать тихим и монотонным голосом. Это время любили все. Шум вокруг стихал, кролики осторожно занимали места вокруг беседки, садиться рядом с Мадиной было нельзя. Она могла заметить внимание к себе и замолчать. Даже Джулия приходила и устраивалась в сторонке, принося с собой работу, не прекращая чистить, нарезать овощи и прочее.
- Мадина, почему ты не разрешаешь называть себя феей? - Каждый раз спрашивала Энни.
- Потому, что я уже давно не фея, а просто бабушка. - Мадина тоже отвечала одними словами. Это уже превратилось в некий ритуал.
- Может мы начнем здороваться? - Как-то предложила Энни.
- Я и так каждый раз спрашиваю здорова ли ты, - ответила Мадина.
- Это одно и то же? - Спросила дотошная Энни.
- Нет, это другое. - Мадина всегда была терпеливой в объяснении далеко не очевидных вещей.
- Это лучше или хуже? - Энни успевала спрашивать между листами салата.
- А ты как думаешь? - Мадина даже перестала вязать и внимательно посмотрела на овечку.
- Можно я отвечу тебе в следующий раз? - Попросила Эмма.
- Конечно, - разрешила Мадина, - только думай быстрее.
- Это важно? - Овечка даже разволновалась.
- Я закончу вязать носки Бартоломею, и не останется твоей пряжи. Есть уже следующий заказ.
- Зачем лешему теплые носки? - Удивилась Эмма.
- Он затеял новое строительство и копает в своем болоте подземный ход, там холодно, и у него мерзнут ноги.
- К чему бы ему еще один тоннель? - Овечка искренне удивилась. - Он копает их уже много лет. Разве на болоте еще есть место, где можно копать?
- Если копает, значит есть, - ответила мудрая Мадина. - Потом надо же лешему чем-то заниматься, после того, как он потерял свой посох.
- Может Бартоломей ищет свою палку? - Предположила Эмма, слово посох оставалось для нее непонятным.
- Ты умная овечка, - согласилась Мадина, - я тоже об этом подумала.
- Я принесу тебе шерсти в следующий четверг, - пообещала овечка и направилась к двери.
- Подожди, - остановила ее Мадина, - ты могла бы принести белой и черной шерсти?
- Черной? - Белая овечка задумалась и ответила, - я постараюсь.
- И лучше бы ты пришла ко мне в среду. Я как раз закончу носки Бартоломею.
- Он придет за носками в среду?
- Да.
- Хорошо, мне надо кое о чем спросить Бартоломея.
- Он будет весь во внимании к тебе. - Заверила Мадина овечку. - А я в понедельник наконец отправлюсь к эльфам. Принцесса звала меня и по слухам хочет сделать сюрприз.
- Я бы тоже пошла с тобой, но в понедельник очень занята, мы стрижем нашу лужайку.
- Чтобы мне было не скучно в пути, я позову с собой филинов. Они хоть и любят мудрить, но иногда говорят правильные вещи.
Пока все.