Великобритания, 1879 г. Суд над горничной по обвинению в убийстве хозяйки Джулии Марты Томас. Расшифровка программы «Не так» (28.09.22).Алексей Кузнецов и Сергей Бунтман в программе "Не так" (28.09.22) А. КУЗНЕЦОВ: 18 часов и почти 6 минут в Москве. Сегодня четверг, а это значит, что на YouTube-канале "Дилетант" программа "Не так". Сергей Бунтман сегодня осуществляет наблюдение - супервизию, поскольку сегодня английское дело, да? Будет много английских слов. Сергей Бунтман осуществляет супервизию на дистанции, вот. С. БУНТМАН: Да. А. КУЗНЕЦОВ: Поскольку дело не совсем сельское, но почти сельское, мы специально его командировали в сельскую местность для создания условий, максимально приближенных к, так сказать, тому, что произойдет, хотя сегодня мы будем рассматривать преступление... Вот в прошлый раз у нас было дело о зелёном велосипеде, да, такая замечательная пасторальная сельская Англия, действительно просится, там, мисс Марпл или Шерлок Холмс, или, там, Эркюль Пуаро, мне кажется, ближе всего. Вот в сегодняшнем деле никто из них не просится. В этом деле не нужно выдающегося детектива. Это как раз та ситуация... С. БУНТМАН: Что, всем всё понятно, что ли, было? Сразу? А. КУЗНЕЦОВ: Это нет, не сразу, и более того, это дело даже на несколько дней успело приобрести название "тайна Барнса", Barnes Mystery. Барнс - это не имя в данном случае, Барнс - это название района Ричмонда, который, в свою очередь, является районом, или округом большого Лондона. Это к юго-западу от Лондона, значит, расположено. И это как раз то дело, где нужен не выдающийся сыщик, не мастер анализа, там, тонких каких-то, так сказать, неоднозначных улик, а где к успеху дела привела правильно поставленная полицейская работа. Вот это та самая ситуация, когда существование уже достаточно хорошо налаженной полицейской службы позволило это дело раскрыть, поскольку преступник, забегая вперёд скажу, оказался существом довольно примитивным. Ну, точнее, уж чего - преступница, да, поскольку уже из анонса и понятно, что речь идёт о женщине. И сейчас мы с вами приступим, но единственное - вот это одно из тех нечастых у нас дел, когда я - по-моему, мне ещё вот в новой обстановке ни разу не приходилось это предупреждение делать, на "Эхе" в своё время бывало. Дело имеет такие подробности, что, если вы высадились сейчас перед экранами ваших компьютеров, ноутбуков, телефонов всей семьёй с не очень ещё взрослыми детьми, я бы советовал детей под благовидным предлогом куда-нибудь услать. Если они это слышат, они, конечно, теперь вообще никогда не уйдут. С. БУНТМАН: Да, так они никогда не уйдут. А. КУЗНЕЦОВ: Да. Ну, я не знаю, может быть, когда... С. БУНТМАН: Господин учитель, вы же это прекрасно знаете, да. А. КУЗНЕЦОВ: Да. Мороженкой? Но я-то себя в данном случае, сейчас нас, нашу передачу очищаю. Мы предупредили. Кстати, то же самое касается людей впечатлительных, потому что я, как обычно, не собираюсь смаковать никакие подробности, но есть такие детали, которые нельзя не упомянуть, иначе, собственно, да, дело, рассыпается. Поэтому... А они будут весьма неаппетитны, так что, опять же, не пишите нам потом - что вы тут, как это можно, да вы сами уроды, раз про такое рассказываете. Хотя всё равно напишете, это как с детьми, абсолютно та же схема, да? После того как предупредил - уже за уши не оттащишь. Сейчас нам наши видеорежиссёры - у нас сегодня Андрей Высоцкий, Константин Рольнов - сейчас они нам покажут первую картинку, и вы увидите... Современная фотография, но дом не изменился с тех пор, собственно. Вы увидите такой... там он немножко прикрыт зеленью, поэтому там подробности не видны, но это то, что называется в Англии semi-detached house, то есть это коттедж, состоящий из двух половин, каждая половина двухэтажная, представляет собой отдельную квартиру, да? Половина дома - это двухэтажная квартира. Таких очень много и в Лондоне, и в других английских городах до сих пор. Вот этот вот самый коттедж, в котором произойдёт это страшное преступление. Но история будет иметь продолжение, и с этого продолжения мне хочется начать. Сейчас будет вторая картинка, она составлена из трёх, и вот слева вы видите, тоже современное фото, человека, который, я думаю, многим знаком, потому что это знаменитый британский журналист, натуралист, биолог, сэр Дэвид Аттенборо. Рыцарское звание он получил в своё время за свою профессиональную деятельность, действительно выдающийся представитель вот этого жанра популяризации знаний о жизни на Земле, об эволюции, вообще биологии. И вот они с женой давным-давно, ещё в пятидесятые годы, приобрели дом, который находится по соседству от того дома, который мы видели на первой фотографии. А рядом находился... С. БУНТМАН: По соседству - это просто другая часть, это именно?.. А. КУЗНЕЦОВ: Нет, это не другая часть, это соседний дом на соседнем участке. А ещё дальше, практически вплотную примыкая к дому сэра Дэвида Аттенборо, находился местный паб с характерным английским названием Hole in the Wall, "Дырка в стене". И вот этот паб, он продолжал, он был тогда, в конце 19-го века, о котором мы сейчас будем говорить, он продолжал быть в середине 20-го века и только уже в первое десятилетие 21-го века паб закрылся. По каким-то там причинам, да? В течение двух лет здание пустовало, соответственно, разрушалось потихонечку. А затем сэр Дэвид решил его приобрести. И для того, чтобы затем его привести в божеский вид, и, видимо, сделать там, я не знаю, может быть, он хотел его присоединить к своему жилому комплексу, может быть, он хотел, так сказать, его, там, возродить как паб, уж не знаю. Начались ремонтные работы, и 22 октября 2010 года, всего двенадцать лет назад, рабочие, которые производили какие-то, видимо, ландшафтные работы, выкопали из земли на участке за пабом - то есть не со стороны улицы, а с противоположной стороны - выкопали предмет, который вы видите в правом верхнем углу, да? Это череп, почти целый череп. В общем, поскольку история всего этого жилого комплекса была хорошо известна, сразу возникло подозрение, чей это череп, что это череп жертвы вот того самого убийства 1879 года, что это череп Джулии Марты Томас, голова которой тогда не была найдена. С. БУНТМАН: Не нашли голову, да? А. КУЗНЕЦОВ: Не нашли голову, да. Но поскольку, так сказать, возможностей уже различных было достаточно много, правда, не было возможности для генетической экспертизы, потому что у убитой не было потомства, и, соответственно, не с чем было сравнивать, даже если нашли бы какой-то генетический материал, пригодный для экспертизы. Применили радиоуглеродный метод, но радиоуглерод, как это с ним обычно бывает, дал очень большой разброс. С. БУНТМАН: Да. А. КУЗНЕЦОВ: В два с половиной столетия. С. БУНТМАН: Ну да. А. КУЗНЕЦОВ: Это хорошо, когда древности, а когда сравнительно недавний предмет, тут радиоуглеродный метод имеет, скажем так, очень серьёзные ограничения. Но, в общем, в конечном итоге было официально постановлено, что да, обнаружен недостающий фрагмент тела Джулии Марты Томас, убитой 2 марта 1879 года. Это вот такое современное эхо тех событий. Ну, а те события начинались 5 марта 1879 года. Андрей, дайте нам, пожалуйста, третью картинку. В Ричмонде, в вот этом самом районе Барнс, когда местный угольщик - у нас уже не так давно был этот сюжет в зелёном велосипеде, да? Только там угольщик на барже вёз уголь, а угольщик в этом сюжете - у меня такое подозрение, что угольщик, выловивший что-то из Темзы, такой же обязательный персонаж вот классического английского детектива, как пресловутый дворецкий, да? С. БУНТМАН: Ну да-да-да. Просто... А. КУЗНЕЦОВ: Вот дворецкий, как известно, убийца, а угольщик, может... С. БУНТМАН: Да, дворецкий - это увенчание всего. А. КУЗНЕЦОВ: Да. А этот, наоборот, завязка. С. БУНТМАН: А этот начало, завязка истории. А. КУЗНЕЦОВ: Он обнаруживает ключевую, собственно говоря, улику. С. БУНТМАН: Да. А. КУЗНЕЦОВ: И вот он, значит, на своей повозке, влекомой то ли лошадью, то ли осликом, вёз какую-то там, значит, порцию угля и увидел в Темзе - а, значит, Барнс и вообще Ричмонд находятся прямо на Темзе, да, в её верховьях. Увидел плавающую в воде - то ли плавающую, то ли, в общем, половина деревянного ящика была под водой, половина над водой, он увидел большую деревянную коробку. И почему-то он подумал, что там могут быть краденые вещи, вот он потом на суде так об этом рассказывал. Ну, на суде он, конечно, рассказывал в таком ключе, что он подумал, что это могут быть краденые вещи, надо их отнести в полицию, ну, оставим утверждение о мотиве на его совести. Одним словом, он остановил своё, значит, животное, залез в воду, благо было неглубоко, вытянул эту самую коробку на какую-то там отмель или на берег, пнул ногой. Коробка развалилась. А вот дальше его ждал один из самых, а возможно, и самый неприятный сюрприз в его жизни, потому что коробка была полностью заполнена мясом. Вот это то, что, так сказать, было очевидно, причём запах тут же начал подтверждать, что это не что-то другое. Он, как он потом утверждал, в общем, так сказать, почему-то сразу решил, что это могут быть человеческие останки. Хотя по виду понять было ничего невозможно, потом медики уже будут разбираться, где там что. То есть просто ящик был заполнен вот массой, как говорится. Но тем не менее, надо отдать ему должное, он свой гражданский долг выполнил, он тут же сообщил в полицию. Полиция начала разбираться, и, в общем, исчезли последние сомнения в том, что это действительно плоть. Нашли кое-какие костные фрагменты, стало через какое-то время понятно, что в коробке находятся верхняя часть человеческого туловища и одна нога, без ступни. Сомнения в том, что это человеческие останки, исчезли, и тут вот мы сталкиваемся вот с каким сюжетом. Когда я начал читать об этом деле, то выяснилось, что в том, что произошло, ничего для того времени чрезвычайного не было. В Темзе и прилегающих реках и водоёмах, периодически оттуда вылавливали что-нибудь подобное. Нет, конечно, вылавливали и другие улики, как в нашем прошлом деле велосипед выловили, те самые краденые вещи, про которые явно не случайно угольщик подумал, да, но и человеческие останки вылавливали достаточно часто, и далеко не все дела были расследованы и доведены до какого-то результата и остались в английской истории криминалистики как, там, тайна Черинг Кросс, нет, не Черинг Кросс, а какого-то ещё известного места... а, моста Ватерлоо! Тайна моста Ватерлоо... С. БУНТМАН: А! Моста Ватерлоо. А. КУЗНЕЦОВ:... возле которого тоже что-то там было выловлено. Вот. И вот что самое интересное: поразительно, но практически во всех подобных случаях, когда вылавливали некое, значит, что-то наполненное человеческими останками, знаешь, какая первая версия тут же начинала обсуждаться прессой, людьми и всеми прочими? С. БУНТМАН: Плохо шутить, но самоубийство, человек сам себя разрезал, нет? А. КУЗНЕЦОВ: Нет, ну это шутка, а там-то обсуждали абсолютно всерьёз версию, которую я имею в виду. Что это шутка практическая, в английском языке есть такое выражение practical joke, что можно перевести как в том числе "циничная шутка", студентов-медиков. С. БУНТМАН: Студенты-медики нарубили несчастного... А. КУЗНЕЦОВ: Поразительно, но, видимо, студенты-медики британские приложили какие-то усилия к тому, чтобы приобрести такую репутацию. По крайней мере, в каждом случае обнаружения среди прочих слухов ходило, что, возможно, кто-то из, значит, студентов-медиков таким образом решил подшутить над бедными добрыми гражданами, хотя, насколько я понимаю, ни одного случая, когда такая версия впоследствии подтвердилась бы, достоверно не известно. С. БУНТМАН: Ну тут своя история борьбы медиков за возможности. А. КУЗНЕЦОВ: Конечно, мы ее рассказывали в деле... С. БУНТМАН: Да-да, и поэтому это связано там с криминальным бизнесом было, ну, с поставщиками, и поэтому такая слава пошла... А. КУЗНЕЦОВ: Наверное, наверное, но, думаю, что студенты-медики тоже все-таки приложили... С. БУНТМАН: Не, ну они ребята, как известно, особенно когда учатся, ребята довольно циничные. А. КУЗНЕЦОВ: "Трое в лодке, не считая собаки" - там был мальчик, была целая череда мальчиков от Пикса, зеленщика местного, у которого был талант подбирать себе мальчиков-рассыльных с криминальными наклонностями, и когда в округе произошло убийство, то очередного "мальчика от Пикса" спасло от виселицы только то, что у него было какое-то совершенно нерушимое алиби, а так все первым делом показали на него, потому что репутация этих молодых людей была совершенно однозначной. Вот с британскими студентами-медиками, видимо, похожая история. Поскольку такого рода дела в Великобритании подлежали (и подлежат по сей день) первоначально расследованию коронера. Я думаю, что многие знают, кто такой коронер, хотя в нашей континентальной правовой системе ничего, в общем, похожего нет, это чисто англо-саксонское изобретение, но все-таки я поясню вкратце, что коронер - это должностное лицо, как правило, избираемое жителями местного округа, да, для каждого округа свой коронер. Он совершенно не обязательно должен иметь медицинское образование, и в прежние времена, когда врачи вообще были достаточно большой редкостью, подавляющее большинство коронеров никакого медицинского образования не имело, но среди них случались врачи, и это вот наш, например, случай, коронером в этом деле был Томас Бонд. Он хирург, он не судебный медик, но он хирург, и он, в частности... Если коронер не медик, то он обращается к местному медику, и тот даёт свое заключение. Но поскольку в данном случае коронер сам обладал нужной квалификацией, то он лично произвёл осмотр этих самых останков, и тут версия со студентами-медиками сразу была похоронена, потому что он, как практикующий хирург, совершенно чётко сказал: даже студент-медик не может сделать работу по расчленению тела так грубо, да. Полное отсутствие какого бы то ни было наличия, извините за казуистику, профессиональных навыков. Это не врач, это не мясник, это не кто-то, кто привык иметь дело с подобного рода работой. Значит, это сделал человек, который за неё брался впервые. Всё очень грубо, всё очень неряшливо, всё, так сказать, наименее эффективным способом, и так далее. Но понятно, что смерть насильственная, действительно, на самоубийство непохоже, как в первой серии "Улицы разбитых фонарей" говорил, значит, подполковник, которого Юрий Кузнецов играл, "На самоубийство непохоже", - говорил он, смотря, значит, на труп с явными признаками насильственной смерти. Вот и здесь: неизвестными лицами, да. Значит, начинаем искать, кто. Идентификацию останков затрудняет то, что отсутствует голова. И долго ли, коротко ли, в полицию начинают просачиваться сведения, что очень странные дела творятся вокруг дома, точнее, половины дома, вот этой половинки этого коттеджа на две квартиры, который занимала почтенная вдова Джулия Марта Томас. Ей в момент описываемых событий было 54 или 55 лет, она дважды вдовела, второй раз незадолго до произошедшего, где-то за пару лет до этого. Вообще в прошлом она учительница, видимо, начальной школы, потому что, насколько я понимаю, в старших школах в то время в Англии женщины учителями... С. БУНТМАН: Мужчины преподавали. А. КУЗНЕЦОВ:... женщины работать не могли, да. Значит, она учительница начальной школы, и вообще такой, довольно интересный в социальном отношении человек. Когда стало известно, что её убили, местная пресса начала писать: ах, этот ангел, ах, это такая достойная женщина, значит, там, нравственный камертон, как там у нас это выражение любят в последнее время, вот, значит, мухи не обидит... Потом, на следствии и суде прозвучат совсем другие характеристики. То есть она ничего страшного там, противоположностью, дьяволом в юбке она не была, но она оказалась человеком с очень-очень сложным характером. И в частности, это выразилось в следующем: читая книжку, которая была издана в 1925 году, посвящённую этому делу, я встретил там выражение, которое довольно давно в английском не встречал: lower-middle class, нижняя часть среднего класса. С. БУНТМАН: Нижняя часть среднего класса, да. А. КУЗНЕЦОВ: Сегодня слово "средний класс", разумеется, широко употребляется, но обычно говорят либо просто средний класс, либо upper-middle class, верхняя часть среднего класса, а вот в викторианской Англии вот это выражение "нижняя часть среднего класса" было чрезвычайно распространено, потому что само это явление было богато представлено. Что это за люди? Это люди, не относящиеся к обслуге и вообще людям физического труда (это working class, работники, да, рабочие), но это люди с небольшими доходами. И вот отсюда очень у многих из них вот такая дихотомия: с одной стороны, они хотят всячески продемонстрировать, что они принадлежат к, ну, по-нашему скажем, интеллигенции, а с другой стороны, у них для этого не хватает денег. И вот наша дважды вдова была, видимо, ярким представителем вот этого самого слоя людей, которые очень старались показать больший достаток и большую такую в этом смысле состоятельность, чем на самом деле они обладали. Например, в показаниях на суде одна из свидетельниц - соседка - проговорилась следующим образом. Она говорит: "Я вообще не очень понимаю, зачем ей горничная". При том образе жизни, который она вела, ей постоянная прислуга не нужна. Вполне хватило бы приходящей, что, разумеется, было бы значительно дешевле. Но, как только от неё вылетала, как правило, с криком и со скандалом, очередная горничная, она тут же начинала разыскивать следующую. С. БУНТМАН: То есть показать статус. А. КУЗНЕЦОВ: Да. Дело в том, что горничная - это не просто удобство, да? Кто-то убирается, там ещё какие-то, так сказать, обязанности по дому на себя берёт... Но горничная - это вторая после погоды по важности тема для разговора среди нас, представителей высших классов. Да? Во-первых, всё время льёт дождь, да? А во-вторых, совершенно невозможно найти порядочную прислугу. "Если бы вы знали, милочка, да?" - за пятичасовым чаем о чём ещё поговорить? - "как в наше время трудно с прислугой!" А та отвечает: "Ах, как я вас понимаю! Вот у меня у самой... " Представляете, что делать, если ей нечего ответить на это? Если её собеседница знает, что у неё нет горничной, она с в два раза большим удовольствием будет говорить "знали бы вы, милочка... " А тут ей как бы и крыть нечем - да, конечно, я знаю, я в очередной раз рассчитала свою горничную, она опять оказалась бездельницей, хамкой, грубиянкой и так далее. Вот за несколько лет, ну видимо, вот, за эти два года, что она овдовела... Похоже, что она именно тогда завела горничную, - после того как осталась одна, как ни странно, да? Вот за это время у неё сменилось несколько горничных из-за её неуживчивого характера. И это тоже явно совершенно входило в саму идею. Только горничные об этом не догадывались. Она ходила за ними - ну, по крайне мере, это следует из показаний на суде её последней горничной, - она все время ходила, проверяла, там, с белым платком уборку... "А вот здесь вы пыль не вытерли, а вот здесь вы сделали не так, как я сказала, а вот про это вы забыли... " - "Мадам, но Вы мне не говорили". - "Нет, я вам говорила, а вы забыли". В общем, шпыняние горничной входило в её ежедневный, так сказать, образ жизни. Ну, и дело закончилось плохо. Собственно, вы видели на картинке в нижнем правом углу портрет убиенной. Ну, а теперь нам, так сказать, наши видеорежиссёры сейчас покажут четвёртую картинку. Там я собрал три наиболее часто встречающихся портрета. Ну, на первый взгляд кажется, что они не похожи. А на самом деле, в общем, какие-то черты сходства между всеми тремя есть. Вот, собственно, наконец к перерыву мы подобрались к главной героине. Это Кэтрин Уэбстер... Дальше хочется голосом Владимира Высоцкого в "Месте встречи изменить нельзя" произнести: она же Уэб, она же Гиббс, она же Гиббонс, она же Шеннон, она же Лола. Лола - действительно её имя, это её девичья фамилия. Под этой фамилией она родилась в 1849 году. То есть в момент убийства ей было, соответственно, 30 лет. Она родилась в Ирландии, на юго-востоке, в графстве Уикли... Ой, нет, прошу прощения, в графстве Уэксфорд. В небольшой деревушке под названием Киллен, и по рождению она католичка. Вот, соответственно, так сказать, таковы её биографические данные. Сейчас мы буквально на несколько десятков секунд должны прерваться на рекламу, а затем будем знакомиться с её небезгрешной жизнью. Мы в эфире. Серёж, мы хотели какие-то книги... С. БУНТМАН: Да, тут замечательно... Я уже во время нашей программы с Белковским на "Живом гвозде", я уже вам напоминал, что в shop. diletant.media, там замечательная есть серия - Искусство той или иной страны и того или иного периода. От Древнего Египта, Древней Ассирии, Византии, Франции почти всех веков, каких только можно придумать... Так что вы посмотрите, это именно нужно пролистать весь каталог - там то, что есть, то, что остаётся - и выбрать свой любимый период или же совсем неизвестный, который вы хотели бы изучить и полюбоваться им. Так что это вот моё напоминание и на канале "Дилетант" вам о shop. diletant.media. Вот. А теперь вот, ну надо же - нарвалась вдова... А. КУЗНЕЦОВ: Вдова нарвалась, и это, кстати говоря, тоже объяснимо. Вот именно из-за того, о чём я так подробно, может быть, даже излишне подробно рассказывал. Но мне кажется, что это самое интересное в этом деле - вот эти все вещи вокруг. Именно из-за этого, именно из-за того, что она не могла много платить, именно из-за того, что она уже имела репутацию с такой вот, да, значит, кошмара для горничных, поэтому она и взяла горничную без рекомендаций, когда та ей подвернулась. Собственно, с одной рекомендацией, о которой сейчас чуть позже я скажу, откуда она взялась. Итак, значит, растёт она в сельской Ирландии и, надо сказать, с молодых лет обнаруживает редкий талант к однообразным конфликтам с законом. Как она сама рассказывала, в пятнадцатилетнем возрасте она вроде бы вышла замуж за некоего, значит, капитана, моряка - капитана там, уж какого-то судна, по имени Джон Уэбстер и имела от него четырёх детей. "А где же Ваши дети?" - спросили на суде. "А все умерли. Вот муж умер и дети. Всех четверых моих крошек, значит, Господь прибрал". Очень сомнительная история, потому что дальнейшая её жизнь, в общем, видна с двадцатилетнего возраста по полицейским всяким там зарубкам на её, значит, послужном деле. То есть получается, что за пять лет она родила и схоронила четырёх детей. Окей, может быть, да? Имея в виду младенческую смертность, которая в то время вообще в Европе... С. БУНТМАН: Ну бывает... А. КУЗНЕЦОВ: А в Ирландии вообще кошмар - это же надо понимать, Ирландия какого времени. Это Ирландия, ещё не оправившаяся от "картофельного голода" середины 19-го века. То есть место, где, конечно, дети умирали. Ну и муж умер... В общем, что-то очень странное, учитывая её склонность врать. Похоже, что эту часть своей биографии она выдумала. Но что точно не выдумано - в девятнадцатилетнем возрасте она в первый раз попадается и получает несколько месяцев за кражу. И дальше вот это её статья - то, что в тогдашнем английском праве называется более широким понятием, чем кража: "larceny", любой способ хищения. Это может быть хищение путём мошенничества, путём кражи, путём разбоя, да? Неважно. Отъём чужого имущества. Вот этот отъём чужого имущества, как Лермонтов писал по другому поводу: он "знал одной лишь думы власть, одну - но пламенную страсть". Значит, она отсидела в Ирландии несколько месяцев, решила перебраться в Англию. Денег на паром у неё не было - деньги она украла. Села на паром, перебралась в Ливерпуль. В Ливерпуле её никто не ждал, жить ей там было не на что. Она начала, точнее продолжила, красть. Села, вышла. Жить ей было не на что - она начала, точнее продолжила, красть. В общей сложности к своим тридцати годам она провела в тюрьме более шести лет. Должна была бы провести восемь, но ей, там, самый большой её срок ей дали четыре года, отсидела она чуть больше двух, вышла по УДО. Вот. Значит, немалую часть своей взрослой жизни она проводила, так сказать, как выразился в своё время один мой английский приятель, "at the expense of His Majesty" - на хлебах его величества, да? Вот на хлебах его величества, точнее её величества, потому что это королева Виктория, она провела немалое время, а в промежутке успела познакомиться с человеком то ли по фамилии, то ли по кличке - но в деле это фигурирует как фамилия - Стронг, то есть сильный, да? С. БУНТМАН: Нет, хорошая фамилия, распространённая ... А. КУЗНЕЦОВ: И вот с этим самым Стронгом она прижила ребёночка. Вот тут уже сомнений никаких нет, потому что к моменту, когда вот всё это произойдет, он был жив... Сразу скажу - дальнейшие его следы теряются. Когда её арестовали и предъявили обвинение в убийстве, его родственники - ну, её и его, соответственно, родственники-ирландцы - от него отказались, его отдали в работный дом для того, чтобы он там находился до момента, когда, значит, его можно будет отдать в специальную школу для детей-сирот. Ну то есть в тот же самый детский дом, но только с обучением. И дальше его судьба неизвестна. Значит, потом, как только ребёнок родился, или прямо даже, может быть, перед этим, Стронг от неё ушел, и она оказалась в положении, значит, мамы с маленьким грудным ребенком на руках без определённых занятий, без чего бы то ни было, без какой-либо финансовой поддержки. Я думаю, все уже угадали, что она сделала следующим образом. После чего она села, ребёнка на это время взяла, значит, и пеклась о нем её подруга Сара Крис, горничная, что сыграет в этом деле ключевую роль. Мама вышла, поскольку молодой матери дали, там, меньше года, мама вышла, но ситуация за это время почему-то не изменилась. Поэтому мама украла, мама села, Сара Крис опять воспитывает ребенка. Мама вышла, и тут бы ей опять украсть и сесть. И все были бы живы и довольны, кроме, возможно, её величества, которой, так сказать, предстояли очередные траты на хлеба. Но Сара работала в это время у одной женщины и заболела. И попросила подругу её подменить на некоторое время. Значит, Кейт Уэбстер, которая никогда до этого не была горничной, тем не менее её подменила. И как-то сумела произвести, видимо, хорошее впечатление на хозяйку, потому что когда её подруга выздоровела и вернулась, значит, к своим обязанностям, то хозяйка сказала: "А вот знаете, у меня есть подруга, которая рассталась со своей предыдущей горничной", - уж не знаю, сказала ли она "очередной". - "Но вот она ищет кого-то, кто бы вот недорого брал за такую работу". И вот таким вот образом, совершенно случайным, Джулия Марта Томас встретилась со своей убийцей. Потом на суде Кейт Уэбстер будет рассказывать: "Вот она меня притесняла, вот она ходила, вот она шпионила, вот она чуть что". В общем, вполне возможно, что это отчасти так и было, только несколько преувеличено. Но, кстати говоря, это подтверждается объективными показаниями со стороны, потому что несколько жителей местного церковного прихода потом на суде будут показывать, что да, как-то вот миссис Томас, слегка опоздав на службу, чего с ней никогда не случалось, пришла вся крайне взволнованная, красная, негодующая, булькающая. После того как служба закончилась, мы у неё спросили. Она говорит: "Вот, эта, значит, наглая, со мной так грубо разговаривает. В общем, я её увольняю". Но потом каким-то образом Кейт уговорила хозяйку подождать ещё несколько дней, не увольнять её. А дальше случилось то, что случилось. Как рассказывала сама убийца. Они повздорили, повздорили на втором этаже у лестницы. И, значит, в какой-то момент вот что-то настолько обидное хозяйка сказала горничной, что горничная её толкнула. Та как-то неловко оступилась, покатилась вниз по лестнице, но, в общем, Кейт Уэбстер призналась, что она её внизу лестницы, так сказать, догнала и задушила. Сама она утверждала, что руками, потом выяснилось, что вроде как верёвку она для этого использовала. Это не имеет никакого значения, но, обнаружив, как в старой известной полицейской записи, дореволюционной, мертвый труп, да, она решила думать, что с этим делать дальше и, в общем, ничего особенного не надумала, кроме как максимально избавиться от останков, не выходя из дома. Что она сделала? Она взяла бритву, отделила голову. Обнаружила, что для остального бритва мало годится, взяла пилу, взяла обвалочный нож, то есть нож для разделки туш. Ну и как смогла, соответственно, тело расчленила. Покажите, пожалуйста, следующую картинку, на ней вы видите такое сооружение, напоминающее печку для летней кухни. Это на самом деле не печка для летней кухни. Это во многих старых английских домах того времени было специальное такое рабочее место. Это кипятильный котёл, это котёл, в котором кипятят бельё, значит, когда стирают. И вот в этом котле она начинает варить тело своей хозяйки. Как она потом утверждала, рассчитывая, что оно совсем разварится. То есть она думала, что можно будет превратить останки постепенно в нечто совсем неузнаваемое. Но, во-первых, выяснилось, что для этого требуется очень большое время и очень большие усилия. А самое главное, что соседи начали вертеть носами и принюхиваться. Да. И она поняла, что ещё, так сказать, несколько часов, и возникнет вопрос, на который она не сможет ответить. Она прекратила варить хозяйку и начала упаковывать то, что, так сказать, можно было упаковать. Взяла старый саквояж, взяла шляпную коробку, взяла вот какой-то от чего-то оставшийся деревянный ящик, который наш угольщик выловил, но не всё влезло, человек оказался удивительно большим после смерти. Была вроде при жизни маленькая, юркая, не скажу даже старушка, она моих лет, убитая, но вот, а тут вот столько всяких проблем в результате. Голову она закопала, это она сама признала, закопала голову за трактиром. Ну вот за этим пабом... С. БУНТМАН: За пабом. Если она сама призналась, то что ж голову не выкопали? Тогда. А. КУЗНЕЦОВ: Честно говоря, я не знаю, хороший вопрос почему. Не знаю. Возможно, к этому времени, поскольку не было вопроса идентификации, да, останки уже были опознаны, то, возможно, суд не счёл необходимым. Ведь надо понимать, что значит - выкопать голову. Это что, судья должен взять лопату и пойти копать? Нет. Значит, нужно нанять людей. А это расходы. А суды следят за лишними расходами. Если даже верёвку, так сказать, после повешенья, и то иной раз продавали, чтобы расходы окупить, а иной раз вручали палачу в качестве части зарплаты. Можно себе представить, что это сочтено было как излишние траты. С. БУНТМАН: Ну, может быть. А никаких родственников, которым надо было хоть что-то... А. КУЗНЕЦОВ: Нет, нет. Что-то похоронить. Я даже не уверен, есть ли какое-то захоронение. Но я не уверен, что оно оформлено как нормальная могила, потому что, как я понимаю, действительно у неё не было никакой родни. Вот, и, в принципе, вполне возможно, что дело и выгорело бы. И останки были бы среди таких неопознанных, вроде как загадка моста Ватерлоо, до сих пор не понятно, что за останки там нашли примерно в те же самые времена. Но будучи не только женщиной необразованной, недалекой, она была ещё и патологически жадной. Плюс у неё действительно денег не было. Это правда, никуда не денешься от этого. И она начала потихонечку распродавать имущество. Самая крупная её сделка обещала быть следующей: владелец трактира где-то по соседству, не этого, не "Дырки в стене", человек, который собирался... то ли решил поменять обстановку, то ли только купил, то ли собирался открыть дело, в общем, сосед, по фамилии Church, пишется как "церковь", договорился, что он купит у неё мебель из дома. При этом Чёрч сам был уверен, что он имеет дело с хозяйкой дома. Она себя выдавала за миссис Томас перед теми, кто с миссис Томас не был знаком, кто просто знал, что миссис Томас живёт в этом доме, а как она выглядит, неизвестно было. Бывшая горничная оделась в её платье, как-то там сделала себе прическу поавантажней и начала распродавать, значит, это самое. Давал он ей ни много ни мало 68 фунтов. То есть это очень хорошие деньги. То есть если бы всё выгорело, она на эти деньги могла несколько месяцев вообще не думать, вместе со своим ребёнком, про доходы. Вот, но дело в том, что когда приехали уже грузчики и начали выносить мебель из второго подъезда, скажем так, или, как в Питере скажут - "парадная". А Питер я упомянул не случайно, потому что те преступления, которые были характерны для викторианского Лондона, теперь характерны для, так сказать, Петербурга в нашей стране. Это их профиль. Так вот, вышла из соседнего парадного соседка и спросила: - Вы что делаете? - Вот, мебель грузим. - А кто вам её продал? - Да вот хозяйка продала. Миссис Томас. - Миссис Томас? А где миссис Томас сейчас? - Да вон она. И, значит, нашей героине в кавыках пришлось срочно уносить ноги. С. БУНТМАН: Сколько она держалась времени? А. КУЗНЕЦОВ: В качестве миссис Томас? Несколько дней. С. БУНТМАН: Несколько дней. То есть это было от воскресенья до воскресенья. А. КУЗНЕЦОВ: Примерно. С. БУНТМАН: Не всполошились, что она не пришла на воскресную службу. А. КУЗНЕЦОВ: Она успела сделать несколько заказов в местных магазинах. Заказы доставляли. Заказы принимала горничная. То есть она как Труффальдино из Бергамо, только не слугу двух господ, а служанку и госпожу одновременно изображала. Она рванула, схватила сына и рванула в Ирландию, на родину. Но довольно быстро английская полиция проследила и выяснила, кто что, значит, отправили соответствующий ордер, и местные полицейские власти её арестовали и переправили обратно. Нам сейчас дадут следующую картинку, да, если я правильно помню, потому что я картинки не вижу, там должно быть два джентльмена в судейских париках и мантиях. Не буду вам морочить голову, просто вот так выглядели судья и обвинитель. И надо сказать, что в английских высших судах до сих пор судья, обвинитель и адвокат носят вот эти вот такие характерные парики. Вот. Вот она предстала перед этими суровыми джентльменами, у неё был адвокат. Адвокат, который взялся за дело pro bono, да, то есть бесплатно, из благотворительных соображений, потому что к этому времени дело уже гремело, жёлтая пресса и даже не очень жёлтая, вполне респектабельная, целые страницы ему отводила, и адвокат прекрасно понимал, что для него это, значит, реклама. Ну, видимо, мощной рекламы он всё-таки не получил, потому что в английской "Википедии" его нет, ну, про нашу я даже и не говорю. Поэтому я и не смог картинку найти, его нет не только в "Википедии", вообще на англоязычных сайтах я его картинку обнаружить не смог, его портрет или фотографию. Вот, но так или иначе защита на самом деле вела себя довольно пассивно, потому что улики - улик было ну выше крыши. Единственное, что пыталась сделать сама обвиняемая - сама обвиняемая сначала попыталась перевести стрелки, заявила, что она невиновна, а что виновен Чёрч, вот тот самый, который, значит, пытался купить, дескать, это он хотел ограбить миссис Томас, вот он давно зарился на её мебель. С. БУНТМАН: И заказал ей, да? А. КУЗНЕЦОВ: Он и убил-с. Не ей заказал. С. БУНТМАН: А, он и убил. А. КУЗНЕЦОВ: Она вообще, она вообще ни при чём! Бедная вдова. С. БУНТМАН: Ага! А. КУЗНЕЦОВ: С пятью детьми, из которых четыре неизвестно были ли, да? Вот. Но это, так сказать, тут же развалилось ещё на стадии предварительного следствия, у него оказалось надёжное алиби. Тогда она, мерзавка, попыталась обвинить в убийстве своего соседа и знакомого по фамилии Портер, который, будучи не в курсе дела, помогал ей вместе со своим взрослым сыном. Значит, ей понадобились мужчины, для того чтобы всё это доволочь до реки, и она сказала - слушайте, помогите, вот мне тут надо кое-чего туда-сюда выбросить, и они то ли за какую-то денежку, то ли просто по знакомству помогли ей избавиться от тела, не зная, что это тело. Значит, она попыталась на него свалить. Тоже не получилось. У него тоже, к счастью, было очень надёжное алиби. Единственное, что защита, значит, пыталась сделать - защита много говорила о том, что улики-то косвенные, вот, да, где, где, так сказать, записи с видеокамер, на которых она производит расчленение? Но это на присяжных не произвело большого впечатления, и вторая линия, которую пробовала защита с активной, так сказать, помощью обвиняемой - во всём, ну, в моральном смысле, пытались обвинить, значит, исчезнувшего папу Стронга. Правда, с папой тоже не очень понятно, потому что она и на следствии, и на суде путалась в показаниях, и на сегодняшний день существуют три кандидатуры в отцы вот этого несчастного мальчика, получившего имя Джон Уэбстер. Вот если бы Стронг её не бросил, вот если бы Стронг её, так сказать, там, не обломал, как говорится, вот тогда бы вот этого всего бы не было. Ну, а вот что произвело на присяжных впечатление - показания одной простодушной женщины, которая жила по соседству. По-моему, она модистка, шляпная мастерица, что-то вот такое. И когда её допрашивали, она сказала - да, вы знаете, она - имея в виду обвиняемую - она вообще мне говорила, что ей скоро придётся уехать, потому что вот её дела призывают, она получила наследство, и ей нужно продать вещи, драгоценности и дом. А когда это было, спросил представитель обвинения? И выяснилось, что это было за неделю до убийства. И для присяжных это был, по сути, гвоздь последний в её гроб, потому что они сочли это доказательством того, что это предумышленное убийство. С. БУНТМАН: Да, что это не ссора, не дурной характер. А. КУЗНЕЦОВ: Потому что если бы это ссора, несмотря на все последующие ужасы с расчленением - но это как бы уже к делу не подошьёшь, потому что мёртвое тело, и всё, да? А вот если это ссора, тогда это убийство второй степени. Аффект. А вот именно показания, что она говорила о том, что ей в ближайшее время предстоит получить деньги от продажи вещей, от продажи драгоценностей - вот это присяжные сочли доказательством того, что она обдумывала заранее устранение своей хозяйки, и, соответственно, наложение лапы на её имущество. С. БУНТМАН: Но это только на показаниях одного свидетеля основано? А. КУЗНЕЦОВ: Да, но свидетель абсолютно не заинтересованный. Вот это из тех свидетелей, которые производят впечатление то, что называется добросовестных свидетелей. С. БУНТМАН: Ну да, ну вообще здесь, конечно, такой перелом в её судьбе и в её занятиях. Ну воровала она, воровала на хлеб насущный, вообще-то, на самом деле. Воровала, и до предумышленного убийства здесь огромный всё-таки путь. Или нет? Или нет. А. КУЗНЕЦОВ: Дело в том... Дело в том, что вот пресса того времени, которая чрезвычайно много внимания уделяла этому делу, включая самые что ни на есть респектабельные газеты, они... на это обратила внимание одна современная автор - по-прежнему из меня не выходит слово "авторка", да? Одна современная автор, социолог, обратила внимание на то, что в отчётах о этом деле постоянно напирается на её маскулинность, всё время подчёркивают, что она физически очень крепкая, описывая её внешность, постоянно используют слово stout, то есть основательный такой. С. БУНТМАН: Да, да. А. КУЗНЕЦОВ: Не просто полный, а вот то, что называется кряжистый человек, да? Что она обладала большой физической силой, и хотя, судя по всему, там тоже кое-какие, так сказать, эпизоды во время суда в показаниях свидетелей. Показания изданы, то есть материалы судебного процессы изданы, и те, кто очень этим делом заинтересуется - ну, только вам надо по-английски уметь читать. Книга, которая называется "Процесс Кейт Уэбстер", Trial of KateWebster, автор Эллиотт О’Доннелл, вышла вот она в 1925 году, она есть в интернете в открытом доступе. Да? Вы можете её, так сказать, взять и прочитать. Вот там говорится о том, что она, судя по всему, и знала ключик к мужчинам, ну, по крайней мере к мужчинам определённого типа, знакомилась с ними легко, легко они попадали под её влияние. Но вот тем не менее пресса постоянно её описывает как тип такой вот полуженщины-полумужика. И вот исследовательница современная, университетский учёный, она делает вывод, что это связано с тем, что для викторианской Англии такого рода преступления в исполнении женщины - это не укладывается в голове. С. БУНТМАН: Непредставимы. А. КУЗНЕЦОВ: Это должна быть не совсем женщина, да? С. БУНТМАН: Вот поэтому и так много писали, в общем-то. А. КУЗНЕЦОВ: Да. Да, тогда всё встаёт на свои места. С. БУНТМАН: О случае, который где-то там произошёл и быстро был раскрыт. А писали много, да? А. КУЗНЕЦОВ: Писали очень много. В "Википедии" - на самом деле статья в русской "Википедии" это практически дословный перевод английской, очень подробная - в "Википедии" совершенно правильно говорится, что это одно из самых громких дел Англии того времени, которое будет - это я уже от себя добавлю, не из "Википедии" - которое будет, пожалуй, перекрыто только через двадцать лет знаменитым делом Криппена, которое мы несколько раз в своё время честно предлагали, но ни разу его не выбрали наши слушатели, когда могли выбирать. Врача-дантиста, который отравил свою жену, а затем, используя свои медицинские познания, её тоже очень хитрым образом расчленил, захоронил в подвале, но его тем не менее нашли, там была очень сложная, очень интересная экспертиза. Этот случай очень подробно у Юргена Торвальда в "Сто лет криминалистики" описан. Вот когда дело Криппена произошло, вот оно как бы перекрыло своей громкой славой вот это дело. А до этого около двадцати лет оно оставалось вот таким вот, что называется, хитом, и по сей день, если вы начнёте искать литературу, на английском языке очень много об этом написано. Пишут не только криминологи, пишут социологи, пишут представители - естественно, психологи и психиатры. То есть представители самых-самых разных профессий. И всё больше последнее время не столько в связи с её личностью, потому что личность - ну, видимо, самая что ни на есть примитивная. Вообще я хочу сказать, я вот об этом разговоре вспомнил, когда к этому делу начал готовиться. Несколько лет назад мы ехали в машине с моей очень близкой подругой, таким многолетним очень крепким уголовным адвокатом. Причём адвокатом, ведущим в основном вот такие классические уголовные дела, связанные с насилием, кражи, разбои. Вот, ну, классика уголовного кодекса. Не предпринимательские статьи там, не налоговые, а вот именно украсть, украсть. С. БУНТМАН: Ну да, да. А. КУЗНЕЦОВ: Избить, изнасиловать, убить и так далее. Я уж не помню, почему вышли на эту тему, я её расспрашивал об её опыте, и она говорит: "Ты знаешь, вообще ведь подавляющее большинство моих клиентов - это люди очень-очень примитивные, очень-очень глупые и неразвитые". То есть вплоть до того, что иной раз садишься перед процессом как-то проговорить, так сказать, совместные действия, да, тактику защиты, и ему приходится печатными буквами писать, что он должен, там, по какому поводу ответить, и так далее. Потому что, ну, абсолютно мозги, там, я не знаю, девятилетнего ребёнка у здорового, там, сорокалетнего мужика. Так вот, она как раз из таких. Все... С. БУНТМАН: Ну да. А. КУЗНЕЦОВ: Вот эта смесь такой простодушной хитрости, потому что все её финты и трюки вообще гроша ломаного не стоят, да? Жадности... Нет бы сразу скрыться, ну уж убила так убила - хватай то, что можно... Но дело в том, что у вдовы, видимо, взять-то нечего было: не было у неё ни драгоценностей, ни денег наличными. То есть для того, чтобы её ограбить, нужно было сначала это продать. И как она могла оставить мебели на 68 фунтов! Вот, вот это всё... С. БУНТМАН: Ну да, она... Если было бы что-то на виду, какие-нибудь, там, металл, серебро, там, даже драгоценности или что-нибудь ещё, то вдова не была бы в этой части среднего класса. А. КУЗНЕЦОВ: Именно. И конечно, она бы тогда не взяла бы горничную по одной устной рекомендации, а искала бы через, так сказать, каких-то надёжных проверенных людей, через агентство, и так далее. То есть здесь всё сложилось: желание одной выглядеть тем, чем она не была, желание другой любым путём заработать себе на хлеб, при этом предпочитая, естественно, нечестные, поскольку честным не очень обучена. Это, на самом деле, с криминалистической точки зрения - почти неинтересное дело. Но ужасно, на мой взгляд, интересное с точки зрения нравов. С. БУНТМАН: Ну конечно. А. КУЗНЕЦОВ: Вот это дело не для Агаты Кристи и не для Артура Конан Дойля - оно для Диккенса, мне кажется. С. БУНТМАН: Скорее да, если оно инкрустировано в какую-то более богатую историю. Ну это вот для тех как раз, это даже могло бы, там, у Виктора Гюго где-нибудь, у кого-нибудь могло бы быть, если бы это было частью какой-то из линий: или как антипример, или что-то такое вот в жизни обездоленных людей. А. КУЗНЕЦОВ: Или у Бальзака, например, тут что-то такое вот не по сюжету, а... С. БУНТМАН: Бальзак бы мог из этого сделать какую-нибудь совершенно потрясающую вещь. А. КУЗНЕЦОВ: Ну вот из "Гобсека" он же сделал, так сказать, нечто... С. БУНТМАН: Да-да, абсолютно. А. КУЗНЕЦОВ: И вот здесь, мне кажется, что-то такое тоже могло бы быть сделано. Но только, конечно, не из убийцы, а из убиенной, так сказать, получился бы персонаж. С. БУНТМАН: Да, здесь, конечно, параллельные истории их жизни, и пересеклось абсолютно глупейшим образом, наверное. А. КУЗНЕЦОВ: Ну вот это то, что называется судьба. С. БУНТМАН: Неотвратимость, да. А. КУЗНЕЦОВ: Потому что шансов, что они пересекутся, было очень немного, да, это вот целая цепочка совпадений. С. БУНТМАН: Да, вот эта неотвратимость невероятная. Ну что ж, наверное, на этом мы закрываемся. А. КУЗНЕЦОВ: Наверное, я должен объяснить, да, мы закрываем до следующего четверга свою судейскую лавочку, а в ближайшее время вас ждёт "Особое мнение": Антон Орех беседует с Сергеем Медведевым, профессором Свободного университета. В 20:05 "Манитокс": Маша Майерс и Евгений Коган. Затем Алексей Венедиктов, которого власти считают иноагентом, беседует с Владимиром Пастуховым в рамках "Пастуховских четвергов", и завершает четверг, как обычно, ещё один иноагент Дмитрий Быков: в рубрике "Урок литературы" будет Ильф и Петров. С. БУНТМАН: О, прекрасно! Ну что ж, ладно, всего вам доброго. А. КУЗНЕЦОВ: Всего хорошего вам! С. БУНТМАН: Я прощаюсь до завтра, до 17 часов - у нас с вами на "Живом гвозде" будет "Слухай Эхо". Всего доброго!