Мои артисты выросли. Ширма малиновая им стала мала. Не только мне, но и им приходилось сгибаться и приседать за ней. Слава сделал нам новую ширму, широкую, высокую. Обтянули ее на этот раз светло-коричневым бархатом, бывшими шторами из старого кабинета. Я выпросила у директора целый, свободный на тот момент класс с тремя большими окнами. Старый кабинет был тесным. С моим хозяйством нам там было не развернуться. Сами за свой счёт со Славой и с родителями артистов сделали ремонт. Не кабинет, а мечта.
Ширма получилась красивая, высокая. Но теперь маленьким было неудобно. Для них в школе на уроках труда сколотили помост в виде пандуса, чтобы не было никакой ступеньки, с которой можно было запросто навернуться во время выступления. Помост быстро ставился и также быстро убирался.
Ширму сделали, а у моих старших артистов родилась вдруг мечта: сыграть без кукол на сцене новую пьесу "Храбрый портняжка". А я уже и куклы сшила и сценарий со Славой написали. Использовали его воспоминания о кукольном спектакле, поставленном Ниной Александровной Вейс в Нарвском дворце пионеров. Мой муж играл в нем две роли Страхолюда и торговки медом.
Лирическую концовку мы придумали с детьми сами. Храбрый портняжка (Вася) спас от разбойников город и получил в жены принцессу(Вирсавию́)
Мне самой хотелось, чтобы ребята попробовали играть "вживую", как они говорили. Принялись за работу с огромным энтузиазмом. Сделали костюмы. Я сшила средневековую рубашку, пояс с надписью "Семерых одним ударом" и плащ для главного героя, которого играть должен был, конечно, Вася. Принесла собственные итальянские сапоги, выигранные в лоторею в 33 школе, как у наездников, рыжие с отворотами, прямо-таки тоже средневековые. Для Олега и Давида, разбойников Страхолюда и Людостраха, делали костюмы из фольги. Нашли каску с рогами, вторую сделали сами, облепив миску из-под какого-то Доширака фольгой и приделав рога. Руки и ноги перед выступлением мы заматывали им тоже фольгой, поскольку разбойники Страхолюд и Людострах по сценарию были железные.
Ваня был у нас великаном с разрисованным лицом и дубинкой из чулка, набитого поролоном. Вирсавия - принцессой, спасённой Портняжкой, в своем нарядном платье, Саша - торговкой медом на рынке, Вика - мужчиной с площади.
Премьеру нового спектакля назначили на восьмое марта, нарисовали красивую афишу.
Новую ширму сделали декорацией. Из-за нее подавались и звуки: жужжание мух, пение птички, музыка, гром сражения.
Играли отважно, отчаянно. Страхолюд и Людострах так сражались, что мне было за них страшно, а под конец с грохотом (за сценой гремели железным листом) падали друг на друга. Этой сценой они затмили и Васину игру, и Ваниного великана с дубинкой. Зрители визжали от восторга. Хлопали так, что в ушах звенело.
Но не всегда все было гладко. Однажды меня подвели. Учитель, которая должна была быть с артистами, ждущими свою очередь за кулисами, не пришла. Заболела, наверное. И я осталась одна и за ширмой с выступающими, и с ждущими за кулисами. Разрывалась на части. Те, кто ждал, взялись баловаться, шуметь. Я боялась, что их слышно зрителям. Сделаю замечания, затихнут, а потом опять шумят. Кое-как закончили представление, пришли в кабинет, расселись. После каждого выступления мы проводили "разбор полетов". Каждый оценивал свою игру и поведение, а потом делал замечание и своим товарищам. Ещё мы соревновались, был у нас ЭКРАН, на котором кружочками разных цветов мы отмечали успехи каждого на конкретном выступлении по разным параметрам: выразительность, поведение, внимательность, ответственность. В этот раз некоторым товарищам сказать о себе хорошего было нечего. Я тоже долго молчала. Нашкодившие ребятишки сидели, потупив глаза. Горячо высказались Саша и Олег. Вася пригрозил встретить на улице шалунов. Потом и я, конечно, высказала все, что думаю об их поведении за кулисами и отпустила домой без чаепития. Чай пили на другой день в "скорбном" молчании. Больше таких эксцессов у нас не было. Иногда, артисты сидели на первом ряду и тихонечко поднимались на сцену. Все зависело от сценария.