В июне 2022 года я решил провести отпуск не на море. Сел в Хабаровске на поезд и через 9 часов сошел на станции Сибирцево. Это поселок в Приморье, в Черниговском районе. Мне предстояло пройти еще пару километров, чтобы добраться до пункта назначения - села Монастырище, которое практически вплотную примыкает к Сибирцево. Для меня, привычного к многочисленным поездкам по работе в различные глухие места, это путешествие было не самым обычным. Поездка была не про настоящее или будущее, а про прошлое. Про прошлое моей большой семьи, моего рода, а если уже быть совсем откровенным — про попытку разобраться в своих корнях и самом себе. Моей высадке в Монастырище предшествовал большой путь поиска своих корней, о котором я и хочу рассказать.
Внезапное хобби
О Монастырище как факте биографии своей семьи я узнал, когда искал фото деда для «Бессмертного полка». В разгар войны дед закончил с отличием Хабаровскую школу военных техников (ныне — железнодорожный техникум), получил звание инженер-лейтенанта и был распределен на ДВЖД. В его карточке на сайте «Дорога памяти» местом рождения значилось село Монастырище.
Я и раньше что-то слышал про это село от родных. Но в 2022 году, когда я всерьез заинтересовался этим вопросом, уже не осталось никого в живых из бабушек и дедушек, которые могли бы что-то рассказать. «Спусковым крючком» к внезапно пробудившемуся интересу к генеалогии, стала еще одна ссылка в выдаче Яндекса, которая значилась сразу после сайта «Дорога памяти». Это был переход на документы Российского государственного исторического архива Дальнего Востока (РГИА ДВ). Это основное хранилище данных в нашей стране о том, что происходило на Дальнем Востоке до революции 1917 г. Так вот, в архиве в свое время отсканировали и выложили на свой сайт большое количество документов о переселении крестьян из Малороссии в Приморскую область. Их составил в 80-х годах 19 в. чиновник Ф. Ф. Буссе, который отвечал за, без преувеличения, проект исторического значения для нашей страны — заселение Приморской области.
И в этих самых документах я увидел знакомую фамилию — «Павел Иванович Святенький, с. Монастырище». Я понял, что нащупал след, с которого можно начать поиски. Как выяснилось потом, в генеалогии это очень важно. Во мне внезапно проснулся охотничий инстинкт, только моя добыча не бегала по тайге, а тихо лежала в архивах. Я никогда не думал, что запросы в госучреждения и копание в старых документах может стать моим хобби. Но выяснилось, что ворошить прошлое сродни чтению детектива - ты идешь по анфиладе комнат, открываешь одну за другой дверь, и с каждым шагом все интереснее. «Это зов рода в тебе проснулся», - сказала жена. Возможно. Но кто, если не я, расскажет своим детям, как все было, «откуда есть пошла...», кто был первым и почему мы оказались здесь, на краю России?
Опыт юного генеалога
Немного забегу вперед. Я занимался поисками несколько месяцев, сделал не менее 10 запросов в различные архивы и действительно нашел немало информации о дальневосточных корнях своего рода. Перечислять все факты из родовой истории нет смысла. Здесь, в рамках блога, хочу рассказать только о своем опыте поиска. Думаю, многим дальневосточникам будет интересно, а возможно кто-то и захочет пойти моим путем. Потому что в судьбе моих родных, как в капле воды, отразилась интересная и зачастую трагичная история тех, кто приехал на Дальний Восток в позапрошлом веке с одним узелком в руках. В поисках мне помогло два фактора. Первый - то, что мои предки были переселенцами «по госпрограмме», говоря современным языком. Это означает, что их списки тщательно составлялись, а быт переселенцев описывался в отчетах чиновников.
А второй — редкая фамилия. Согласитесь, в базах архивов проще искать «Святеньких», чем «Кузнецовых» или «Никитенко». В России Святеньких, кроме моих ближайших родственников, почти не осталось, насколько мне известно.
Итак, с чего начались поиски? Конечно же, с самого простого — с Интернета. Я уже сказал о портале РГИА ДВ. Документы, которые они выложили о переселенцах — настоящий кладезь информации для начинающего генеалога. В отчетах переселенческого управления Приморской области имя Павла Святенького упоминается трижды — по крайней мере в бумагах, выложенных на сайте архива. В 1894 г. он участвовал в качестве одного из гласных из с. Монастырище в выборах волостного старшины. В 1900 г. он числился в списке запасных нижних чинов, проживающих в с. Монастырище. Согласно этому документу, П. И. Святенькому 36 лет, число душ в семье - 3 (2 женщины, 1 мужчина). Звание — отставной ефрейтор 5-го Восточно-Сибирского линейного батальона. Последнее упоминание о Павле Святеньком датировано 8 сентября 1917 г. Он участвовал в качестве одного из гласных Монастырищенского волостного земства в принятии решения о создании местного земельного комитета.
Уже эти немногочисленные факты позволяют сделать несколько выводов: Павел Святенький как минимум с 1894 г. жил в Монастырище, он служил в императорской армии на Дальнем Востоке, у него по состоянию на 1900 г.было не так много детей для 36-летнего мужчины (а это был очень солидный возраст для дореволюционной России), он был уважаемым и, судя по всему, не самым бедным человеком в селе. Гласными в те годы просто так не становились. Дальнейшие поиски все это подтвердили. Но об этом чуть позже.
Единственное, что мне не удалось найти до сих пор — откуда конкретно приехал Павел Святенький и его супруга. В списках первых поселенцев Монастырища от 1886-89 г. г. он не значится. Возможно, есть и какие-то более поздние списки, но они просто не выложены в сеть. Важная информация — упоминание его службы в армии. Согласно исследованиям историков из Владивостока, новые села в Приморской области часто заселялись в том числе и отставными солдатами. В любом случае, вопрос о его появлении в Монастырище остается не до конца проясненным. Для ответа нужно более основательно покопаться в фондах РГИА ДВ. Кроме того, в начале своих изысканий я еще не был уверен, что Павел Святенький является моим прямым предком. Это мог быть просто однофамилец-малоросс, переселившийся с женой в Приморскую область в конце 19 в.
Но тут надо прервать рассказ о генеалогии и сделать краткий экскурс в историю переселенческого движения в Приморской области Российской Империи. Иначе многое в этом рассказе про архивные квесты будет непонятно.
Дальневосточная Африка
В 70-80-х годах 19 в. в Российской империи жилось нелегко, а особенно непросто приходилось крестьянам из Малороссии. Не так давно отменили крепостное право, но земли у крестьян было очень мало. Плюс периодически в этой местности свирепствовали неурожаи и голод. Тем временем на окраине страны начали активно развиваться недавно присоединенные Приамурский край и Приморье. Земли нужно было заселять подданными империи. Все это привело к тому, что главным источником людского ресурса для юга Дальнего Востока стали Полтавская, Черниговская, Харьковская, Херсонская губернии, которые были ближе всего к главному переселенческому «хабу» того времени - порту Одессы. Крестьяне, никогда не покидавшие пределов родного села, срывались с насиженных мест, привлеченные рассказами о далеких плодородных землях и больших подъемных от государства.Они проплыли полмира на пароходах Добровольного флота, чтобы попасть из России — в Россию. Транссибирскую магистраль тогда еще не построили.
Южное Приморье для Дальнего Востока России стало своего рода Африкой — местом, откуда все началось, откуда потекли людские ручейки в другие районы далекого края. И все они — почти 90% - были малороссами и белорусами. Я внимательно вчитывался в списки переселенцев, которые приезжали в Черниговскую волость Приморской области (куда и входило Монастырище). Борисенко, Никитенко, Шкиль, Дзюба, Заяц, Троян, Примак, Резниченко и многие другие... С людьми, которые носят эти фамилии я так или иначе пересекался в жизни. Многие из них - потомки тех, кто когда-то переехали на Дальний Восток из Малороссии. И, кто знает, возможно они жили по соседству с моими дедами и прадедами. Когда-то с моим другом хабаровским журналистом Антоном Пиотровичем мы обсуждали происхождение и генеалогию. Выяснилось, что его предок переехал из Украины в село Ляличи в конце 19 века. Ляличи находятся в 20 км от Монастырища, у них даже некоторое время церковный приход был один на два села, до постройки храма в Монастырище. Возможно, наши прапрадеды были даже знакомы. Это захватывает дух.
Что там с Монастырищем?
От краткого экскурса в переселенческое движение перейдем к частностям, а именно - к истории села Монастырище. Его основали в 1886 г. несколько семей из Нежинского уезда Черниговской губернии. На Дальний Восток они приплыли на пароходе Добровольческого флота «Саратов», сошли во Владивостоке и обозами направились на север края.
Местные краеведы вместе со школьниками сделали очень интересную презентацию по истории села, в которой в том числе объясняется и его название. В целом история Монастырища повторяет историю десятков сел, которые основали переселенцы в Приморье. Хронология там была примерно такая: основание в конце 19 в. - бурный рост населения, прибытие новых переселенцев — развитие села и строительство храма — гражданская война и интервенция — коллективизация. Но, конечно, была и своя специфика. Рядом с селом в конце 19 в. проложили линию Уссурийской железной дороги. Для обслуживания пути была построена станция Манзовка в 2 км от села. Ныне это тот самый поселок Сибирцево, в состав которого административно и входит Монастырище. Близость к железной дороге стала причиной того, что по селу по полной «прокатилась» Гражданская война и интервенция. Село долгое время находилось под японцами, которым активно противостояли красные партизаны. А партизанам помогали местные жители. В 1919 г. трагедия разыгралась в семье Вялых — одна часть семьи помогала партизанам, другая - «сдала» их интервентам. На сельской площади японцы жестоко казнили монастырищенских помощников партизан. В селе не так давно был установлен обновленный знак в память об этих событиях.
А еще Монастырище стало местом, где произошло одно из решающих событий Гражданской войны на Дальнем Востоке — бой красных курсантов с отступающими частями белогвардейцев. А отступали они как раз после тех самых «Волочаевских дней» и «Штурмовых ночей Спасска», как в знаменитой песне. Местные краеведы пишут, что 9 октября 1922 г., когда и состоялось сражение, все жители Монастырища ушли из своих домов в тайгу. В ходе боя село переходило из рук в руки — от красных к белым и обратно. Моему деду тогда было полтора года… Как все было на самом деле, как удалось выжить в этот тяжелейший момент семье Святеньких, уже никто не расскажет. После поражения под Монастырищем остатки соединений белых двинулись во Владивосток, а потом — в эмиграцию.
Дорога к храму
Но самым интересным объектом в Монастырище в контексте моих поисков оказался храм Архистратига Михаила. Это — следующая серия в моем генеалогическом детективе. Как я уже писал, часть упоминаний о своем прапрадеде я нашел в отсканированных документах РГИА ДВ. На этом бы все и закончилось, есил бы не крутейший сайт по генеалогии «Всероссийское генеалогическое древо». Это огромная база самых разных документов с тысячами фамилий. Оказывается, есть энтузиасты, которые выкладывают перечни фамилий, упоминающихся в различных дореволюционных периодических изданиях. В одном из таких списков я наткнулся на «П. Святенького», упомянутого в газете «Владивостокские епархиальные ведомости» № 4 от 1914 г. Азарт охотника снова взыграл во мне. Конечно же, я отправился искать это издание, и оно — о чудо — оказалось в отсканированном виде на сайте Национальной электронной библиотеки. Кстати, всем юным генеалогам этот ресурс настоятельно рекомендую.
Такой печатный орган был в каждой епархии до революции. Там публиковались кадровые назначения, награждения, новости, очерки о жизни приходов, высочайшие указы. Так вот, в №4 за 1914 год помещена скромная заметка:
«Резолюціями Его Высокопрерсвященства преподано Архипастырское благословеніе съ выдачею грамот - председателю Монастырищенскаго церк -прих. попечительства Павлу Святѳнькому и учетчикамъ той же церкви Михаилу Нікитенко и Димитрію Перетятько — за труды, понесенные ими по занимаемымъ должностямъ».
Я сразу же скачал все остальные сохранившиеся экземпляры «Владивостокских епархиальных ведомостей» за 1897-1917 г.г. и «прошерстил» их на упоминание родной фамилии. Выяснилось, что прапрадед был назначен решением правящего архиерея председателем церковно-приходского попечительства в начале 1910 г. и трудился на этом посту до конца 1913 г. А в начале 1914 г., как и написано в заметке, получил благодарность от владыки за труды. Попечительства — это благотворительные организации при каждом приходе в Российской Империи, которые собирали деньги на церковные нужды, школы, помощь односельчанам. Председатель такой организации не являлся духовным лицом и выбирался из числа самых уважаемых членов прихода.
Вот так я и узнал, что Павел Святенький занимался церковной благотворительностью. Такие детали придают новое измерение всем поискам и в целом меняют восприятие своего рода. Помогал Павел Святенький храму Архистратига Михаила, который был построен на средства крестьян и ряда благотворителей в 1898 г. Здесь был крещен мой дед и все дети большой семьи Павла Святенького, здесь венчались моя прабабушка и прадед. В 1930-х годах храм был разрушен. На его месте сейчас стоит памятный крест.
В Монастырище в середине 2000-х годов построили новый храм - Михаила Архангела, который я почти сразу увидел по приезду в село. Он находится на условной границе между Сибирцево и Монастырищем. Зашел в церковную лавку, купил несколько свечек. Я человек некрещеный, но момент был трогательный и, можно сказать, исторический. В Монастырище уже почти 100 лет не возвращался никто из нашего рода. В 1930-х семейству пришлось покинуть родное село, но об этом дальше.
Церковно-приходской ЗАГС
После будоражащих воображение результатов поисков в «Епархиальных ведомостях» можно было бы и остановиться. Но в моем генеалогическом уравнении оставалось по-прежнему много неизвестных. Как уже говорил, нужно было понять, точно ли являлся Павел Святенький моим прямым предком, сколько у него было детей, кем приходился ему мой прадед Никита. И тут меня осенило — если в Монастырище был храм, то в нем должны быть и метрические книги. До революции церковь не только духовно окормляла, но и выполняла роль ЗАГСа. И, оказывается, довольно значительная часть этих книг сохранилась! Это я узнал из перечня фондов на сайте РГИА ДВ, а потом сделал туда письменный запрос. Через некоторое время пришел ответ — и тут выяснилось, что семья Святеньких была весьма многодетной.
В этом же письме архивисты предлагали за более подробной информацией обращаться в архивный отдел администрации Черниговского района Приморского края. Без особой надежды я отправил запрос и туда. Каково же было мое удивление, когда специалисты районного архива (огромное спасибо Ольге Владимировне Карташовой!) прислали мне фото более 10 страниц из метрических книг — о рождениях, крещениях, смертях и браках моих родственников.
Сложно описать мои чувства, когда я после долгих усилий сумел расшифровать красивый, но заковыристый почерк сельских священников. Вся история моего рода с 1900 по 1920-е г.г.была у меня перед глазами. И история эта, конечно, была не всегда счастливой. У Павла Святенького и жены его Стефаниды за это время родилось десять(!) детей. Плюс еще как минимум двое детей у них было до 1900 г. (более ранние метрические книги не сохранились). Из этих «ранних» детей, рожденных в 19 в., и был как раз мой прадед Никита. А вот многие из более «поздних» детей, к сожалению, умерли в младенчестве. Такое в то время в деревнях случалось постоянно, медицина отсутствовала как класс. У Никиты и Дарьи Святеньких в 1912-1923 г.г. родилось 8 детей, три умерло в младенчестве. Но в книгах, конечно, были зафиксированы и счастливые события. Например, запись от 11 октября 1909 г. - брак Никиты Святенького и Дарьи Никитенко, оба 18 лет от роду, вероисповедания православного. Мои прабабушка и прадедушка, прожившие вместе более 50 лет.
Кстати, в метрических книгах указаны не только сами герои событий, но и крестные матери и отцы их детей, поручители (т. е. свидетели) на свадьбе. Таким образом, через метрики можно узнать и о круге общения предков, понять с кем из односельчан они дружили. Среди крестных есть, например, члены семьи Борисенко. Выходца из этой семьи, уроженца Монастырища, Героя Советского Союза Степана Борисенко помнят и знают в Приморье. Его именем названа улица во Владивостоке. Еще интересный момент — это приметы времени, которые отразились в записях метрических книг. Например, до 1917 священник записывает всех как «крестьян», а после февраля 1917 - как «граждан».
В ответе РГИА ДВ было также подтверждено, что 1921 г. в метрической книге зафиксировано и рождение моего деда — Святенького Николая Никитовича. Копию записи о его рождении я запросил в РГИА ДВ. И тут тоже был сюрприз - по метрике он родился 28 ноября 1921 г. Хотя официально его днем рождения всегда считалось 6 января. Дед прибавил себе 11 месяцев возраста? Зачем? Загадка.
Плюс еще одно село
Казалось бы, чего еще можно желать? Мне удалось найти ранее неизвестные ветви генеалогического древа, разобраться в хитросплетениях родства и датах рождения прямых предков. Дальнейшая биография деда была мне хорошо знакома - и от родных, и из его дела, которое я заказал в архиве ДВЖД. Но было в этой истории одно «белое пятно». Я абсолютно точно знал от отца, что Святенькие в 30-50-х годах жили уже не в Монастырище, а в селе Овсянка Зейского района Амурской области. Но как они там оказались? Спросить было не у кого.
В какой-то момент я просто остановил свое исследование, потому что не до конца понимал, где еще искать. После долгих раздумий, решил попробовать географический принцип. Почти вся карьера моего деда строилась в Хабаровске, а значит есть смысл заглянуть в местный госархив. Я отправился туда и оказалось, что там внедрена прекрасная электронная система фондов. Регистрируешься в ней, забиваешь в поисковик нужную фамилию и получаешь местонахождение того или иного дела. Заказываешь нужные бумаги, на следующий день тебе приносят их для ознакомления.
В госархиве Хабаровского края я нашел дела двух братьев-студентов Хабаровской школы военных техников — Николая и Якова Святеньких — моих дедушек. Папочки оказались совсем тонкими. Но изложенные в них сведения пролили свет на историю рода в жестоких 20-30-х годах 20 в.
Вот в таких анкетах каждый студент подробно излагал свою автобиографию, причем с сильным классовым и идеологическим уклоном. Братья Святенькие в своих автобиографиях акцентируют, что происходят из простой крестьянской семьи. Но в то же время по биографии видно, что им приходилось часто переезжать с родителями: из Монастырища в Ворошилов (ныне — Уссурийск), потом — на отдаленный железнодорожный разъезд Ту на Транссибе, и, наконец, финальная точка — как раз та самая глухая деревня Овсянка в Амурской области на реке Зее. Оттуда, после окончания семилетки, они поступают в школу военных техников в Хабаровске.
Подозрительно? Конечно! В 30-е годы крестьяне вот так просто с места на место не переезжали. Видимо поэтому старшего брата Якова в техникуме в 1940 году (он уже тригода как студент)просят написать дополнение к автобиографии. Прояснить, так сказать, некоторые моменты. И вот там-то все карты и раскрываются.
В этом «дополнении» 20-летний Яков коротко описывает историю мытарств семьи. Они жили в Монастырище, прапрадедушка (Павел Святенький) считался кулаком. Имел мельницу, молотилку, жатку и другой сельхозинвентарь. По нынешним временам это«богатство» вряд ли вызовет у кого-то вопросы, но в конце 1920-хгодовтакое хозяйство считалось очень зажиточным. Отец (Павел) и его старший сын (Никита) разделяют имущество, но все равно к 1930 г. считаются если не кулаками, то весьма зажиточными крестьянами. В колхозы и сельхозартели, насколько я понимаю, они вступать не захотели. Зимой 1928-30 г. Никита ездит на сезонные заработки во Владивосток.
И вот в 1930 г. году происходит массовое раскулачивание крестьян на Дальнем Востоке. Для понимания: в южном Приморье, в отличие от европейской части страны, практически всех хозяев можно было смело записывать в кулаки. Среди недавних переселенцев бедняков было немного, ленивым здесь просто не выжить. Богатые крестьяне, конечно, не торопились передавать нажитое тяжелым трудом имущество и землю в колхозы. И, тем не менее, коллективизацию остановить было невозможно. Моего 66-летнего прапрадеда Павла раскулачивают, дальнейшая судьба его неизвестна. После, в середине 1930 г., раскулачивают и его сына Никиту. Видимо, последовало выселение семьи. Вместе с родными он несколько лет скитается по разным городам и весям. В 1934 г. его настигает процесс массовой паспортизации в СССР. Как пишет в своей автобиографии его сын Яков, семье было предложено переехать в северный Зейский район Амурской области, где и удалось получить паспорт.
Наученный опытом, я сразу после того, как узнал об этих фактах, обратился в госархив Амурской области. Там предложили поискать в похозяйственных книгах села Овсянка. Услуга эта в архиве платная, так как специалистам нужно перелопатить очень большой объем документов. Оплатив услугу, я через пару недель получил искомый результат. На каждого жителя деревни председатель сельсовета тогда заводил учетную карточку. Были такие и в Овсянке. Архив предоставил мне выписки из похозяйственных книг за 40-50-е годы. Там указаны мои прабабушка и прадедушка — Никита Павлович и Дарья Трофимовна. Прадед работал пчеловодом в отдел рабочего снабжения железной дороги, прабабушка — домохозяйка. Небольшой дом, участок земли, хозяйство. К сожалению, я не смог точно узнать, когда умерли прадед и прабабушка. Но по воспоминаниям родственников, Никита Святенький прожил длинную жизнь, вплоть до 1960-х годов ездил к своим внукам в Хабаровск. Скорее всего, они похоронены в Овсянке. Съездить в это село — еще одна цель для меня.
Да, и еще важный факт из его биографии Никиты Святенького, который указали в своих анкетах его дети — он служил в царской армии в 1913-1915 г.г. во время Первой мировой войны и даже имел боевые награды.
На этом поиск в архивах вряд ли можно считать завершенным, хотя сделать удалось немало. Кроме того, остались еще воспоминания дальних родственников. В будущем мне хочется объединить все воспоминания и документы в книгу, которую я подарю своей дочери.
Возвращение в Монастырище
Когда я приехал в июне этого года в Монастырище, мне казалось, что я сразу же найду какие-то следы своих родных. Я расспрашивал местных жителей, ходил на сельское кладбище, но ничего не нашел. Слишком много воды утекло. Единственное, что сохранилось в память о прошлом — это старые хаты переселенцев, которые в совсем небольшом количестве еще стояли в селе. Их легко узнать по характерным наличникам и форме крыши.
Многие из этих домов уже давно заброшены. В один из дворов мне удалось заглянуть. Я представил, что было здесь 100 лет назад: у отца семейства много детей, старший из которых уже успел завести и свою семью. Все они живут вместе и возделывают огромное поле, которое располагается сразу за околицей. По вечерам поют грустные малороссийские песни, а по воскресеньям ходят в церковь. Кто знает, может так все и было?
Я сам себе до конца не ответил на вопрос — зачем копаться в прошлом, искать пожелтевшие справки в фондах, по ночам читать не самые веселые отчеты о насильственных переселениях и Гражданской войне? Зачем тратить свободное время и деньги на экспедиции и услуги архивов? Пока понял только одно: изучив прошлое рода, ты «пересобираешь» себя и находишь опору в своих предках. Как будто возвращаешь долги и напоминаешь всем о людях, которых давно забыли. Как будто вместе с ними проходишь их тяжелый путь, чтобы понять: они смогли это выдержать. А значит, и твои возможности и ресурсы безграничны. Перед глазами стоит пример деда, который всю жизнь носил клеймо «кулацкого сына» и в 30-е годы находился на волоске от голодной смерти. Но вопреки всему он выучился, стал генералом и лауреатом государственной премии СССР, был одним из самых уважаемых людей в отрасли.
Все возможно в этом мире. Нужно только помнить, не бояться и продолжать поиск.
UPD: После публикации поста его прочитали несколько дальних родственников. Это внуки и правнуки сестер моего деда Марии Никитичны и Ирины Никитичны. Они сообщили уникальные и крайне важные сведения.
Как рассказывали их бабушки, наш отец-основатель Павел Святенький был родом не из Черниговской, а из Полтавской губернии. Его на Дальний Восток отправил сельский сход — посмотреть, что это за земли, подходят ли для переселения. Такая практика действительно была, это подтверждено историками. После этого «ходок» телеграфировал на родину — все хорошо, можно ехать. И уж тогда выдвигались целыми семьями, плыли через полмира на Дальний Восток. Как он попал в армию, а потом собственно в Монастырище — пока остается загадкой.
И еще важное воспоминания от моего двоюродного дяди Юрия Плесовских — он прекрасно помнит прадеда Никиту Павловича, который гостил у них в новой квартире в Хабаровске. Это было в 1969 году. То есть прадед прожил длинную жизнь — как минимум 78 лет. И примерно в этом возрасте он впервые в своей жизни обратился к стоматологу. Здоровье у него было отменное, несмотря на все перенесенные испытания.
Судя по всему, история поисков не заканчивается)