Часть седьмая здесь
Ярославль
…Наступил золотой сентябрь.
Зелень поблёкла, стала местами жёлтой. Красные рябины вносили пёстрый штрих в игру оттенков.
Летом Катерина и Евгений Сергеевич не дремали, узнавали всё. К началу осени они знали имя, фамилию мальчика, адрес, где он живёт, школу, в которой учится. Посовещавшись, они решили не ходить в дом к Резниковым.
Это провальное мероприятие.
Приёмные родители не захотят и разговаривать, тем самым, задав для мальчика отрицательную линию поведения. У Кати и Евгения Сергеевича возник другой план, более лёгкий. Надо действовать через слабое место этой семьи, то есть через Антона.
… В школе прозвенел звонок, оповещающий об окончании уроков второй смены.
Мальчики и девочки ураганной силой полетели к выходу, создавая при этом неимоверный шум. Катерина в элегантном пальто и туфлях притаилась на крыльце и с ужасом ждала, когда двери распахнуться и бурная река детей выплеснется наружу.
Стало понятно, что выбран не лучший момент для разговора с мальчиком. Что, если Антон проскочит вместе со всеми? Звать его? Он на полном основании может не откликнуться, вдруг зовут не его?
Дверь гулко хлопнула. Масса детей вырвалась на свободу. Красные, голубые, синие, серые пятна мелькали перед глазами.
У Кати от напряжения закружилась голова. Наконец, поток поредел. Стали различаться отдельные лица, но Антона среди них не было. Пропустила….
Катя ещё немного повременила и стала медленно удаляться от школы. Вдруг со спины её окликнул детский голос:
– Тётенька, не подскажете, который час?
Она, не глядя на ребёнка, ответила: «восемнадцать ноль-ноль», подняла глаза и увидела перед собой Антона.
Он был одет в поношенную серую курточку с чужого плеча и в коротковатые школьные брюки.
Да, вид мальчика был далеко не блестящим. «Тоня даже не удосужилась купить сыну новый школьный костюм к первому сентября…» – раздражённо подумала Катя.
– А я как раз пришла, чтобы поговорить с тобой, – закончив рассматривать мальчика, сказала Катя.
– Со мной? Я вас не знаю. И спешу домой, а то мама станет волноваться.
– Ты молодец, о маме беспокоишься… она-то не очень о тебе печётся, – сказала безупречно одетая Катя. – Но давай, всё же поговорим. Я не отниму у тебя много времени.
– О чём мне с вами разговаривать?
– О тебе. Скажи, тебе часто говорят, что ты не похож на маму?
– Кто вы? – заволновался мальчик. Его самого иногда посещали подобные мысли.
– Я скажу тебе, кто я. Но не сейчас. – Антон был заинтригован. – Ну, так ответь, часто, или нет?
– Постоянно.
– А на папу ты похож?
– Что вам надо? Кто вы?!
– Дело касается не только внешнего сходства, не так ли? – продолжала она. – Ты хорошо учишься в школе, отличник по математике. Насколько я помню, у твоей мамы семь классов образования? А папа закончил профтехучилище? У тебя часто возникает мысль, что ты умнее своих родителей?
– Я лучше пойду, – тихо сказал мальчик. В нём закипела обида на эту тётку.
– И тогда не узнаешь правды. Всю жизнь будешь жалеть, что ушёл сейчас, – предрекла Катя. – Ну, так что? Ты уходишь, или остаёшься и узнаёшь, кто ты на самом деле?
Он замер на месте.
– Ты – Антон… Ерёмин. Твой отец… профессор в области физики.
– А вы кто?
– Я – твоя мама.
Антоша замолчал, переваривая свалившуюся на него информацию.
– Вы ничего не путаете? – спросил ребёнок, отчего-то не почувствовавший взрыва эмоций от этих слов. «Вот эта женщина – моя мама?». Представьте, если бы на улице первая встречная женщина сказала вам подобное. Вы бы воспылали к ней чувствами?
– Когда ты родился, я была очень молодая и глупая. Плохие люди вынудили меня отдать тебя в приют… – сказала она с видимым сожалением и попыталась взять мальчика за руку. Тот отдёрнул её, как от искрящей розетки:
– Разве могут в жизни быть обстоятельства, которые могут вынудить на это?
– Могут. Ты ещё очень мал, и многого не понимаешь, – с превосходством сказала Катерина.
– Я одно понимаю. Мои единственные и настоящие родители – это Резниковы. Пусть не родные. Пусть у них семь классов образования, мне всё равно! Зато они любят меня, воспитывают и не …предают.
– Дурачок! Если ты хорошенько подумаешь и станешь с нами жить, у тебя будет всё, о чём ты мечтал. Твой отец очень богат. Он даст тебе образование, положение в обществе! – сорвалась Катя. – А у Резниковых ты вырастешь дворником!
– Не приходите больше! – обозлился мальчик. – Если придёте ещё раз, я скажу обо всём маме. – Антон развернулся и пошёл в сторону дома, не оглядываясь.
Катя стояла, ничего не видя из-за пелены слёз. Это были слёзы разочарования, безысходности.
Всякий исход встречи она представляла, но не такой! Какой же дурой она была, как же поздно хватилась! Такого сына потеряла…
… Антон пришёл домой хмурым. Его встретил знакомый, родной запах, присущий именно этому дому.
Здесь пахло пирогами, борщом, Тоней, мылом. Как он может отказаться от этого и добровольно захотеть жить у этой напыщенной тётки? Ни за какие коврижки! В квартире Резниковых было очень скромно, но уютно.
Тоня встретила сына, усадила за старенький стол и налила миску борща. Мальчик хмуро уставился на занавеску с выцветшим рисунком в виде маков.
Когда-то она были красными, а теперь светло-розовые…
– Руки мыл? – заботливо спросила Тоня, вытирая руки о передник.
– Забыл, – ответил он, и направился в ванную. Раздались всплески воды, и вскоре появился Антон с бисером капелек на руках.
– В школе неприятности? – предположила Тоня.
– Нет. Всё нормально, – Антон набрал борща в ложку и стал разглядывать ломтик свеклы с чёрными прожилками.
– Я же вижу, что не всё. Ты же мой сын, и я знаю, когда ты расстроен. У тебя уши красные.
– Перестань, мам.
– Ну, Антоша!.. ладно, ешь, – Тоня тяжёлой поступью вышла из кухни. Сам скажет.
Он поел вкусный борщ, который умеют варить только выходцы из Больших Калачей, вымыл посуду и пошёл в свою комнату делать уроки.
Но наука не шла в голову, он всё вспоминал лицо той женщины у школы, её отчаянные глаза.
Не слишком ли жестоко он с нею обошёлся? Она и сама хороша, пыталась очернить его родителей.
Кстати, почему Тоня никогда не рассказывала ему о том, что он им неродной?
Он резко поднялся со стула и застал маму в момент развешивания белья на балконе.
– Мам?
– Чего, сынок? Надумал, таки, поговорить? Что стряслось?
– Почему ты никогда мне не рассказывала, что я тебе неродной?
Тоня от неожиданности упустила вниз мужнину майку, она спланировала прямиком на балкон к соседям.
– Сынок, сбегай, пожалуйста! – попросила она. Он беспрекословно подчинился.
Когда вернулся, возобновил разговор:
– Сегодня после уроков ко мне подошла женщина, та самая, которая весной приходила в Дом ребёнка. Я её узнал, хоть она и сняла чёрные очки.
Сказала, что я вам неродной. Ещё сказала, что мой отец – профессор химии, то есть, физики.
– А…Э…- растерялась Тоня.
– Мама, скажи мне правду! – решительно сказал мальчик. – Я и в самом деле на вас с папой не похож, все так говорят.
– Да… – произнесла Тоня самое страшное признание в своей жизни. – Мы усыновили тебя, потому что тебя подбросили в тот приют, где я работаю.
– Значит, от меня избавились, как от ненужного хлама?
– Получается, так…
– Отчего ты мне раньше не сказала? Я предпочёл бы узнать это от тебя, чем от чужих людей!
– Сначала ты был маленький, не понял бы. Потом боялась, как отреагируешь, всё оттягивала разговор…
Думала, а зачем? Что это изменит?
– Эх, мама, мама! – укоризненно глянул Антон.
– Теперь ты будешь меньше любить нас с отцом? Хочешь жить у профессора? – горько спросила Тоня.
От одной только мысли, что она может навсегда лишиться сына, силы оставили её. Руки бессильно свесились, лицо выражало безмерную печаль.
– Нет, конечно нет, – Антон вцепился в Тоню с утроенной силой. – Никогда, слышишь, никогда я не променяю тебя на эту расфуфыренную тётку…
****************************************
… Варвара похудела, осунулась. Она ощущала себя древней старухой в свои шестьдесят два!
Мысль о необходимости ехать в Ярославль точила её изнутри.
Варваре было страшно, она ещё ни разу в жизни не покидала деревню.
Но ещё страшнее было неведение.
С августа она стала доделывать огородные дела и готовить мужа к тому, что он на время останется один на хозяйстве.
Сначала Алексей был против поездки, но, он видел, что жену всё время точит мысль о Катином поступке.
Варвара всё ему рассказала. В итоге Алексей отпустил её, решать этот щепетильный вопрос, по его мнению, должна женщина.
Заблаговременно Варвара дала Кате телеграмму: «Катя, 18 сентября в 18-10 прибываю, встречай на железнодорожном вокзале. Мама».
… Алексей вёз жену в райцентр. Ехали молча. За много лет она понимали друг друга без слов.
Варвара набрала полную корзину яблок для Кати, пришила свёрток с деньгами к бюстгальтеру, взяла записную книжку.
Самодельный деревянный чемодан был полупустым, зачем много набирать?
– Деньги взяла? – спросил Алексей.
– Да, взяла. А кофта козья в чемодане.
– Катьке телеграмму дала?
– Дала. Ты смотри, не пей шибко. Тунгуса корми два раза в день.
– Угу.
– Курям давай с той бочки, что у сарая. Она начатая.
– Ага.
На перроне они распрощались с мужем, расцеловались.
Варвара залезла в поезд и долго махала рукой Алексею, утирая непрошеную слезу.
Поезд мчал её в неизвестность.
… Варвара припала к окну и стала ждать, когда же закончится скучный, однообразный пейзаж.
По мере приближения к городу, вид за окном стал меняться. Вот и домики стали попадаться.
Скорость поезда немного снизилась, в купе зашевелились пассажиры. Наконец, колёса издали последний стук и все хлынули к выходу.
Варвара в числе первых вырвалась на воздух и стала беспокойно оглядываться. Ей хотелось встретиться с Катей, пока перрон не заполнили люди.
Незнакомый город всё-таки.
Но, дочери нигде не было… Ей стало страшно, – а вдруг Катя не получила телеграммы? Что тогда?
… Вот уже треть часа Варвара слонялась по перрону, чемодан оттягивал руки, хоть и не полный, но дочь так и не появилась.
Все уже рассосались...
Она решила ехать к Кате сама.
Посмотрев в записной книжке адрес Кати, Варвара поймала такси.
Машина живо домчала женщину до нужного дома. Варвара поднялась на второй этаж, решив пока не отпускать такси. И не зря.
Кати дома не оказалось.
Зато дверь открыл какой-то дядька в мятых штанах и сообщил удивлённой женщине, что он третий месяц снимает это жильё.
«Где хозяйка?» – спросила ничего не понимающая Варвара.
«А я почём знаю? – ответил дядька. – Моё дело вовремя платить».
Вот это дела! Варвара совсем было растерялась, да припомнила, что у неё имеется адрес Тони Резниковой.
В безвыходной ситуации сгодится и Тоня, не прогонит же, на ночь глядя. А завтра Варвара решит, как ей быть дальше.
Проходя мимо почтового ящика дочери, Варвара не удержалась и заглянула туда.
Так и есть.
Телеграмма преспокойно лежала там, никому не нужная…
…Таксист вёз Варвару к Тоне и Мише домой.
Они миновали улицу Советскую, площадь Волкова.
Вечерний город поражал своей красотой, златоглавыми церквями. Варвара невольно залюбовалась.
Время было позднее по деревенским меркам, восемь часов вечера.
Сидя в такси, и наблюдая за огнями большого города, она почувствовала, что порядком проголодалась, устала и запуталась.
А вот и Тонин дом.
Варвара расплатилась, кстати это мероприятие далось ей нелегко. Попробуйте в потёмках достать нужную купюру из бюстгальтера, если деньги при этом намертво пришиты…
Выйдя из такси, Варвара поплелась к старому дому постройки хрущёвских времён.
На этот раз она отпустила такси. Ей казалось, если она его оставит, то и Тони не окажется дома.
Варвара миновала неопрятный подъезд, набралась храбрости и постучалась в пятнадцатую квартиру.
За дверью раздались бодрые детские шаги. Антоша в застиранных трико и отцовской футболке открыл дверь.
– Тётя Варя? – широко раскрыл глаза он. К сыну подоспел Михаил в точно такой же футболке.
– Варвара? Какими судьбами? –
Резников тут же взял из затёкших рук чемодан с корзиной.
– Проходи, проходи, мы всегда рады, правда, Тоня?
Тоня появилась из неоткуда, заулыбалась, закивала головой и провела гостью в комнату.
Только присев на табуретку, Варвара ощутила, как сильно устала.
Тоня предложила ей картошки в мундирах и салата из свежей капусты, а Варвара отсыпала Резниковым половину яблок и села ужинать.
Антоша так и увивался рядом с Варварой, расспрашивал о новых знакомцах. Он подружился с деревенскими мальчишками на каникулах.
Тоня всё прикрикивала на мальчика, что он, мол, не даёт отдохнуть человеку с дороги.
***************************************
Вдруг в дверь Резниковых постучались...
Мальчишка снова кинулся к двери, но Резниковы остановили сына.
Уже поздно.
Очень странно, что к ним ещё кто-то пришёл!
Они никого больше не ждали. Михаил сам открыл, к ним пришли двое.
Это были Катя и Евгений Сергеевич. Весь их вид кричал о благополучии.
Первым заговорил Ерёмин, ломая затянувшуюся паузу:
– Здравствуйте, меня зовут Евгений Сергеевич Еремин, я профессор.
Он любил при случае козырнуть должностью, тем более в обществе людей с более низким социальным статусом. – Мы с женой пришли поговорить с вами по поводу мальчика.
Он говорил бархатным голосом, держа безупречную осанку.
Катерина стояла рядом.
Резниковы сплотились и стали стеной.
Варвара сидела на кухне.
Слышимость в квартире была очень хорошей, Варвара насторожилась и обратилась в слух.
Говорил пока мужчина, но он пришёл не один, потому что прозвучало «мы с женой».
По всей видимости, Резниковы не совсем обрадовались приходу гостей. В воздухе витала напряжённость и неприязнь.
Что это за гости такие, которые представляются с порога? Странно…
– Что вам нужно? – не очень любезно сказала Тоня, улавливая тонкий аромат французских духов «Клима», исходящий от Кати.
Антон стоял, прижавшись к ней, и дрожал мелкой дрожью.
У Михаила был изрядно воинственный вид. Тоня оценила обстановку и отослала сына на кухню: негоже слушать мальчишке взрослые разговоры.
Михаил не всегда может сдержать себя, у него так и чешутся руки наподдать этому напыщенному профессору.
Антоша тихонько вошёл на кухню и присел рядом с Варварой в напряжённой позе, спрятав ладони между колен. Теперь они оба ловили каждое слово.
– Может, пропустите нас в дом? Есть разговор, – прервал Ерёмин затянувшуюся паузу.
– Пусти козла в огород… – блеснул глазами Михаил, примеряясь, сможет ли подпортить профессору холёную физиономию, в случае чего.
– Не надо так, мы хотим всё решить полюбовно, – вёл переговоры интеллигентный, уверенный в себе Евгений Сергеевич.
– Полюбовно отнять ребёнка? – Тоня была натянута, как струна. – А какое вы вообще имели право подлавливать Антона в школе и рассказывать о его происхождении? Это низко и подло! – «Получается, что мальчик – не Резниковых» – отметила Варвара.
Ей было неловко, что она присутствует при чужой драме.
И жаль мальчика: он был подавлен, ещё бы: в эту минуту решалась его судьба!
Варвара, повинуясь материнскому инстинкту, прижала его к себе и стала гладить по спине.
Тут впервые раздался женский голос, от которого сердце Варвары забилось вдвое сильнее обычного:
– Отдайте его нам. Это наш сын.
– Отдать? Он не хочет с вами жить, я с ним разговаривала, – ответила ей Тоня.
– Привыкнет, – резко сказала женщина.
– Как бы не так, вы его бросили, – вступил Михаил, воинственно сложив руки на груди. – Не рассказывайте сказок, что его похитили. Всем ясно, что вы его бросили на произвол судьбы.
По закону мы являемся его родителями, мы его усыновили, растили и любили. Он вам что, собачка или чемодан, чтобы его отдавать?
– Не хотите по-хорошему, будем судиться. Любой суд запросто докажет, что вы бедно живёте и не в состоянии обеспечить мальчику даже сносного существования, – заявил женский голос. – При мне было дело, Антоша просил у вас рубль, тогда, в Доме ребёнка, и вы не дали. А в чём он у вас одет! В драных трико и отцовской майке! Интересно, как его вам вообще отдали, куда смотрели органы опеки?
И тут Тоня вышла из себя.
Как смеет её обвинять эта кукушка, которая даже не удосужилась купить распашонку новорождённому сыну, пусть и собиралась избавиться от него!
– Любой суд докажет, – железным голосом сказала взбешённая Тоня, – что мальчик – не его сын, – рука Тони безжалостно указала на Еремина. – Антоша – сын Виктора Ступкина, если вам о чём-то говорит это имя.
У меня есть доказательство.
Это, во-первых. А во-вторых, не вижу на ваших руках обручальных колец. Вы не женаты? Суд не позволит вам забрать мальчика.
Антошка не выдержал и заплакал навзрыд, уткнувшись в тёплую грудь Варвары.
Евгений Сергеевич смертельно побледнел и уничтожающе посмотрел на Катю.
Таким взглядом он никогда прежде на неё не глядел. Презрение – самое малое, что в нём читалось.
Глаза Катерины расширились от ужаса, зрачки предательски заметались.
Да, она всё знала с тех пор, как впервые увидела высокого, характерно припадающего на левую ногу, мальчика в Доме ребёнка. Догадка подтвердилась, когда она увидела фотографию низкорослых и кареглазых сыновей Ерёмина.
Сегодня её глаза уловили в носке мальчика пустоту в том месте, где должен быть палец.
… Евгений Сергеевич ушёл, хлопнув дверью так, что от косяка отвалился кусок штукатурки.
Он был взбешён и подавлен одновременно.
Из него сделали дурака!
И он тоже хорош, даже нянечке ясно, что не он отец мальчика…
В Доме ребёнка заведующая тоже над ним насмехалась, один он был слеп!
Катя стояла с понурой головой и даже не пыталась его догнать. Что она могла сказать ему?
В эту минуту Варвара, не в силах больше переносить страшной догадки, что голос Катькин, и детских слёз, вышла в прихожую и лицом к лицу столкнулась с Катей…
– Мама? – округлила глаза Катя.
– Катя?! Это всё-таки ты? – сделала то же самое Варвара.
– Варвара, ты что, всё знала? – у Тони внутри всё упало от такого оборота событий. – Ну и дела!
– Ничего я не знала, Богом клянусь! – запричитала Варвара. – Значит, это что же получается, Антоша – мой родной внук? Катька, как ты могла?
Варвара карающей рукой ударила дочь по лицу.
– Довела до греха! Ой-ой, да что же это делается?
Катерина стала жалкой. С неё мигом слетела вся спесь и она беззвучно заплакала.
Она не знала, что дальше делать...
Двух смертей не бывать, а одной не миновать.
Катя всё это время чувствовала вину, и подсознательно ждала расплаты.
Удивительно, но после материнского удара ей стало легче. Она ощутила просветление.
– Мама! Мамочка… ну, что я могла сделать? – всхлипывала она, вздымая руки. – Если бы явилась в деревню с сыном, заклеймила бы вас с отцом позором! Мальчишка и вправду от Виктора Ступкина…
– Да как у тебя руки бесстыжие поднялись ребёнка сдать в приют?
Дура набитая! Какая разница, от кого он? А теперь детей нет, хватилась?! – Варвара буравила непутёвую дочь влажными глазами. – Разве так я тебя воспитывала?
– Мама, я так запуталась… В тот момент мне страшнее казалось приехать с сыном, бросить институт… Я знаю, что нет мне прощения…
– Ты хоть понимаешь, что это твой крест на всю жизнь? – отчаянно спросила Варвара.
Катерина заплакала. Сначала тихонечко, а потом в голос. Её плечи вздрагивали, она стала жалкой.
Тоня не выдержала и подошла к ней. Осторожно взяла Катину руку в свою и стала приговаривать:
– Не плачь, успокойся. Всё будет хорошо. Будет… Всё наладится.
– Мне даже негде теперь ночевать, – плакала Катя, поглядывая на Тоню красными глазами. – Ерёмин ни за что меня не примет, а квартиру я сдала.
– Оставайся у нас, – предложила Тоня. – Найду, где уложить. Проходи, Катерина. И не обижайся, что я сказала правду Ерёмину.
– Мне просто хотелось вас убить! – в сердцах воскликнула Катя. – Но теперь понимаю, что должна была сделать это сама, но не решалась. Сколько раз подобная тактика подводила меня, да так ничему и не научилась.
Катя подошла к Антону и тихо сказала:
– Прости меня, Антоша, если сможешь. Не стану отнимать тебя у матери. Но, позволь хоть изредка приходить к тебе и общаться, иначе моя жизнь не будет иметь смысла….
– Ладно… мама.
Они обнялись.
Тоня и Варвара захлюпали носами, крепился один Михаил.
В конечном итоге он хлопнул кулаком по столу и прикрикнул на всех:
– А ну-ка, перестаньте развозить мокроту! Иж, разревелись, как белуги! Сынок, и ты туда же? Привыкай! С сегодняшнего дня у тебя две мамки, счастливый ты человек!
У всех по одной, а у тебя две! А уж папаш вообще не сосчитать! Так что, радуйся.
Женщины заулыбались сквозь слёзы. Михаил куда-то исчез и вернулся с льняным мешочком, маленькой копией мешка с картошкой. Он победно поднял его кверху, потряс.
– Народ, готовим мелочь. Тоня, ставь варить картошку в мундирах. Всё равно никто не уснёт, поэтому, будем играть в лото до утра.
– А как же школа? – хитренько прищурился Антон.
– Вон, у тебя мамок куча. У них и спрашивай.
Тоня и Катя переглянулись, и хором сказали:
– В школу завтра не ходи.
– Ура!! – заорал Антон. – Я вас обожаю, мамочки!
Всю ночь эта разношёрстная компания играла в лото.
Постепенно напряжённость отошла на второй план, и стало очень весело.
Михаил оказался жутким мошенником, цыган же.
Его попытки обдурить игроков вызывали взрывы смеха. Под утро Антошка выиграл «низ» и, довольный, улёгся спать.
Час спустя, Тоня, Миша и Катя засобирались на работу, а Варвара осталась на хозяйстве.
Дорогие друзья, если повесть вам нравится, не забывайте ставить лайки и писать отзывы.
Подписывайтесь на канал.
У нас тут здорово!