Артём
Эта девчонка сводит меня с ума. Причём в прямом смысле этого выражения. Я видел, что она не спала. Её выдавало неравномерное дыхание и чуть подрагивающие ресницы. Просидел достаточно долго, пока не понял, что со мной просто не хотят говорить. Оставил Дину. Могу только догадываться, почему она решила выбрать такой способ остаться в одиночестве.
Только оказалось, что это не просто желание побыть одной и пережить эмоции после ночи любви. Это игнор. Стопроцентный, наглый игнор. Бесячий и раздражающий. Я не стал вламываться в закрытую комнату, решив, что ещё найду время поговорить. Но наступили выходные, и я не смог найти достойную причину, чтобы выйти вместо Кита. Его пошлые шуточки по поводу меня и Рыжей и так испытывали границы терпения и самоконтроля.
А вот после выходных…
Я ждал Рыжую у входа, готовый к пробежке в парке. Спортивные брюки и просторная синяя футболка - моя обычная экипировка на утро. Эти утренние часы давно стали глотком свежего воздуха, без которого я уже не мог обходиться.
Дина появилась вовремя. Эта пунктуальность меня восхищала. На ней короткий спортивный топик, который открывал живот и оголял плечи. Шорты ещё короче – будто она позаимствовала их у девушек, танцующих стриптиз. Откровенно, сексуально, развратно. Один взгляд и я перенёсся в ту ночь, где Рыжая извивалась подо мной, скрестив за спиной стройные ножки.
- Переоденься, — только и мог сказать, сглатывая вязкую слюну.
- Кто ты такой, чтобы мне указывать? – Она произнесла это, даже не взглянув на меня. И пошла дальше, проигнорировав попытку схватить за руку.
Лифт. Этот чёртов лифт! Мы вдвоём в замкнутом, слишком тесном пространстве.
- Давай поговорим, — прошу, как только закрывается за спиной дверь. Дина напряжена, как струна, и холодна, как декабрьское студёное утро. Касаюсь руки.
- Ещё раз тронешь — за себя не отвечаю. – В голосе нет угрозы. Просто констатация факта и какая-то внутренняя обоснованная уверенность в собственных словах.
- И что будет?
- Попробуй – узнаёшь. – Зелёные глаза оторвались от пола. В них нет привычного огня, не плещется безуминка. Равнодушие и отстранённость. Страшно видеть её такой.
Подхожу близко. Чувствую свежий цветочный аромат с примесью зелёного чая. Девушка вжимается в стенку, пытаясь избежать близости. Смотрим друг на друга не отрываясь. Между нами миллиметры. Жар тела опаляет. Слышу участившееся сердцебиение Рыжей. Моё сердце бьётся в унисон. Тянусь и касаюсь губ. Всего мгновение и углубляю поцелуй. Но Дина безучастна.
Медленно отстраняюсь.
- Закончил? – Не понимаю, что происходит, но киваю. Звонкая пощёчина опаляет кожу.
- Я предупредила, — шипит, — не трогай меня. А это, — удар коленкой в пах, — за то, что не послушал.
Боль скрутила пополам. И пока ловил воздух, Дина выскользнула. Однозначно, что-то не то. Не ждал, что наши отношения останутся прежними, но и произошедшее выходит за рамки моего понимания!
- Чёрт, ты что творишь? – Догоняю и прижимаю к стене всем телом. Дина пытается вырваться, но я сильнее. Блокирую привычным приёмом ноги, защищаясь от возможного нападения.
- Тебя не спросила! Сказала – не трогай. Или ты такой тупой качок, что не понимаешь элементарных вещей? – Смотрит с вызовом. Но в глазах по-прежнему пустота, словно больше нет души. Только телесная оболочка и заложенная программа, которой живая кукла должна действовать.
- Дина, я не понимаю. Что произошло? Почему ты так себя ведёшь? Объясни мне.
- Кто ты такой, чтобы я тебе что-то объясняла? – Идеальной формы бровь приподнялась в вопросительном изгибе.
- Мы провели вместе ночь. Хотя бы поэтому ты обязана мне рассказать, что случилось.
- Как говорят в современном мире, — Дина усмехается как-то горько, — seкc не повод для знакомства. С чего ты вообще решил. Что это что-то изменит между нами? Я искала приключений в тот вечер. Мне было всё равно с кем. Ты просто удачно попался под руку: улов в клубе был отстойным, должна признать. А ты такой, — она демонстративно осмотрела меня с головы до ног, — доступный и под рукой. Просто игрушка, чтобы скинуть напряжение. Это не даёт тебе права что-то требовать от меня, понял? Пoтpaxaлиcь и забыли. Желательно, чтобы у тебя началась выборочная амнезия. Моя уже в самом разгаре.
Бешенство застилает глаза. Просто игрушка? Забыли, значит? Как такое можно забыть? Сейчас мне плевать на камеры, на посторонних ребят, что пялятся через прозрачные двери. Рыжая в моей власти. Одной рукой фиксирую её руки над головой, второй хватаю длинную косу и оттягиваю вниз. Целую грубо, жёстко, не сильно понимая, что я делаю и зачем. Мозг отключается. Я хочу Дину здесь и сейчас. Чувствую сладкие, такие знакомые и манящие изгибы, мягкие округлости, нежность кожи. Жажду малейшего намёка, но подо мной только безвольное тело.
Что-то солёное касается губ. Это отрезвляет. Смотреть в глаза стыдно, но я делаю это. Рыжая плачет. Безмолвно. Отшатываюсь. Горечь сожаления и раскаяния туманным привкусом оседает на языке.
- Прости, — шепчу, — прости. Я…
Рыжая вытирает лицо тыльной стороной ладони. Она смотрит сквозь меня на бушующее за стеклом лето. Секунды тянутся бесконечно. Я не могу подобрать слова, а когда нахожу, она перебивает, поворачиваясь спиной.
- Больше не говори со мной и сделай вид, что не знаешь, кто я такая. И пожалуйста, больше никогда в жизни не касайся меня. У тебя нет на это права.
Она зашла в проклятый лифт и в тот день я больше её не видел. А вечером мне поступило сообщение об оплачиваемом отпуске на месяц. Сумма отпускных превышала разумную. И путёвки на троих в пятизвёздочный отель в Греции не оставляли мне выбора: мама с сестрой никогда не простят, если я откажусь от такого подарка.
Но соглашаясь на условия предложенного отпуска, я даже не подозревал, больше не смогу увидеть в живых любимую женщину.
Продолжение:
PS. Пока я перечитываю написанное и готовлю последнюю главу первой части, будет выпущена еще небольшая зарисовка от лица Дины. Я пока не придумала, о чем она будет и к какому временному промежутку будет относиться, но точно в ближайшие несколько дней сделаю. Здесь или в Вк.