ХХ век называют веком войн. А что происходит сейчас? Очевидно, что. Описывать текущую геополитическую ситуацию мы не умеем и не хотим, но уверены, что вам будет интересно почитать про жуткие кризисы прошлого века, во время которых творились великие и ужасные перемены в мире моды.
Итак, мы с вами рассмотрим некоторые моменты кризисов XX века, когда мода сделала ставку на радикальный креатив ради бегства от реальности.
Мода циклична даже в мелочах. Например, массовое ношение масок впервые произошло не в пандемию, а гораздо раньше: в разгар эпидемии испанского гриппа 1918 года WWD призывал использовать толстые «защитные вуали», которые вернулись из прошлого, чтобы прикрыть головы и лица в качестве профилактической меры.
А вакцины с XVIII века привели к созданию прически à la inoculation, точно так же, как одна à la belle Poule была создана в честь одной из французских побед во время Войны за независимость Соединенных Штатов. История полна анекдотов и случаев, которые лишний раз доказывают мысль о том, что экономика и политика всегда влияют на моду.
Однако эволюция того, что мы надеваем, не ограничивается курьёзами и анекдотами. История моды написана параллельно с войнами. А ещё никто не может отрицать, что одежда, обувь, аксессуары вполне могут быть политическим инструментом. Например, Французская революция против избытка и роскоши Версаля или пуританство, которое ознаменовал мандат Оливера Кромвеля в Англии после свержения монархии в XVII веке, мгновенно повлияли на моду. От роскоши к минимализму и обратно — это вечная история.
Может, вы слышали забавную мысль о том, что длина юбки поднимается и опускается вместе с фондовым рынком? Мол, в стране кризис, женщины идут на заводы — юбки, подметающие пол, больше не нужны. В одной старой статье в британской газете The Guardian известный историк моды Валери Стил сказала вот что: «Мода и искусство являются отражением живой истории так же, как и экономики».
Валери Стил особо подчеркнула, что мода испытывает острую необходимость в «эксцентричном и романтическом». А во времена войн и мировых катаклизмов нуждается особенно остро. Валери Стил совершенно права: всё сказанное ею подтверждается мировой историей.
И хотя мировая культура, экономическая политика и технологический прогресс без всяких войн и эксцессов привносят в моду фантазию, во время самых страшных мировых катаклизмов дизайнеры создают нечто особенно эксцентричное и роскошное. В разгар Второй мировой войны фотограф Ли Миллер, которая героически освещала конфликт для страниц Vogue, не раз подвергалась расспросам в духе: «Зачем вся эта модная фотография, когда страна борется за свою жизнь?»
«Именно сейчас красота — наш долг», — писал британский Vogue в 1941 году.
Во времена конфликта: как мода реагировала на мировые войны
Когда женщин вовлекают в войну, им не до роскоши. Некогда и незачем им разряжаться в пух и прах. Однако в последующие десятилетия женщины всё равно хотели возвращаться к ярким женственным образам, духам, чулкам, бархату и т. д.
Например, после Первой мировой войны мода 1920-х характеризовалась избытком во всех отношениях. Самые консервативные женщины носили удивительно свободные и легкомысленные вещи, которые каким-то образом напоминали платья XVIII века. Жанна Ланвен и сестры Буэ создавали романтические дизайны с избытком цветов и бисера.
И они были не единственными. Роскошь определяла классическую моду 20-х: для компенсации простоты силуэта платья дополняли обильной вышивкой, тканями и аксессуарами, не экономили на деталях. Всё сияло: ткани с металлической нитью (тот самый люрекс), каблуки со стразами, бусины, бисер, стеклярус…
Любовь к танцам «ревущих 20-х» привела к тоске по роскошным вечерним платьям. Правда, теперь они укоротились до колена и были сплошь усеяны пайетками и бисером, иногда к подолу пришивали длинную бахрому и перья. В ритме джаза и чарльстона всё должно было кружить, сиять в ночных заведениях от заката до рассвета. Любовь к ар-деко и влияние японизма, столь присущее 20-м, означали, что дизайнеры часто включали роскошные ткани золотого цвета. Было очень много металлика, правда, тогда этот тренд назывался иначе. Мы забыли, как точно.
А вот Вторая мировая война гораздо сильнее повлияла на мир моды. необыкновенные усилия. Например, Франция и столица моды Париж были в ужасных руинах. Но модельеры объединились, чтобы продемонстрировать, что парижская Haute Couture может снова воссиять в своём прежнем великолепии. Было даже создано некое пространство для «магии и мечты». Что это значит? Намерение состояло в том, чтобы мода смогла возродиться во всех отношениях.
Известная модная редакционная статья 1947 года писала про некую Венду Роджерсон, которая появилась в роскошном вечернем платье посреди руин лондонского особняка после бомбёжки. «Она появилась как образ неповиновения, преисполненная решимости столкнуться с более светлым будущим [...]. Тогда, как и сейчас, люди нашли это утешительным», — написал Джо Эллисон в Financial Times.
После 1945 года модная индустрия столкнулась с некоторыми спорами: хотя роскошь не была полностью заброшена во время войны («Сделать это — это что-то героическое. Сделав их такими красивыми, это эпическая победа», написал Vogue о коллекциях, представленных в 1940 году), послевоенный период принес избыток, который в равной степени вызвал восхищение и возмущение.
Новый взгляд Кристиана Диора был воплощением этой жажды красоты: возвращение к традиционному канону с более классическим корсетным силуэтом, который был смоделирован по изгибам женщины: «Моя мечта сбылась. Это была реакция на эту бедность [...] После стольких лет я вернулся к своей главной миссии: украшать женщин. Моя первая послевоенная коллекция объяснила публике, что западная мода вернулась к правильной и красивой одежде, которой миллионы женщин были лишены много лет», — писал великий дизайнер в своих мемуарах.
Но Диору стали возражать и упрекать в том, что его вещи требуют огромного расхода ткани. Его так называемый new look нуждался в тысячах и тысячах метров: например, платье Шерри требовало восемьдесят метров белой файи.
Диор, конечно, был не единственным «расточителем». Пьер Бальмен и Кристобаль Баленсиага были ещё одними чемпионами высокой французской моды, которые довели Haute Couture до золотой эпохи в 1950-х благодаря объёмным платьям с узкой талией.
И им тоже требовались километры ткани. Но всё это роскошество прекрасно покупалось, потому что возвращение к гламуру послевоенного Нью-Йорка стало эффективным благодаря платьям Чарльза Джеймса: слои шелка, атласа, тюля служили для создания скульптурных творений в духе девятнадцатого века. Через дизайнеров костюмов Эдит Хэд и Адриана голливудское кино также вызывало эту ностальгическую ауру.
В период экономического кризиса
Слышали что-нибудь про общество потребления? Наверняка да. Этот экономический термин отразился на моде интересным образом. Люди стали покупать меньше, но более качественные вещи.
В своем эссе Recession Dressing модный журналист Кеннеди Фрейзер написала: «Старый интерес тратить больше на качественную одежду вернулся». Это был 1975 год. Несколькими десятилетиями ранее в осеннем каталоге 1930-х годов говорилось, что подержанная одежда — это нормально. Бессмысленные расходы ушли в прошлое.
А ведь мы с вами до сих пор живём в этой же парадигме. Винтажный бум (который продолжается по сей день!) появился как логическое следствие рецессии 2008 года, как и во время предыдущих кризисов.
Периоды экономических кризисов продемонстрировали твёрдое намерение разумного потребления моды. Великая депрессия и крах 1929-го уступили место десятилетию 30-х годов, силуэты снова стали женственными, талия вернулась на своё законное место. Мода характеризовалась абсолютной фантазией с неожиданными вмешательствами из других контекстов.
Работы художников-сюрреалистов оказали огромное влияние на работу таких дизайнеров, как Эльза Скиапарелли. Кто мог ожидать от неё нежного белого платья с огромным красным омаром в стиле Сальвадора Дали или шляпу в форме перевёрнутой вверх ногами туфли? А Чарльз Джеймс сотрудничал с Жаном Кокто — ещё одна из самых эксцентричных фигур моды 30-х.
На заре Второй мировой войны появилось историческое течение, которое прибегло к ностальгии как к форме эскапизма. Показы того времени отражали интерес к эпохе Возрождения и стилю рококо. Vogue точно определил эти творения как эскапизм: «Глаза дизайнеров смотрят в прошлое, возможно, потому, что они не осмеливаются смотреть вперед», — отрывок из статьи 1939 года.
Там писали о корсетах, которые позволяют женщине получить талию «размером с поясное кольцо» для костюмов Молиньё, курток Schiaparelli или для платьев Chanel. В разгар этого исторического течения коллекция Balenciaga 1939 года представила силуэт Инфанты, который также подчеркивал талию, вдохновленную картинами Диего Веласкеса. Довоенная тенденция несколько улучшила новый силуэт, однако потребности войны направили моду в другом направлении, поэтому корсеты были быстро забыты.
Представляете, как это интересно! Женщин только-только освободили от корсетов, а они снова захотели в них вернуться.
Анализ The Guardian в 2008 году показал, что рецессии в 70-х и 90-х годах принесли сильную ностальгию. 1970-е годы были вдохновлены не только экзотикой восточных культур, (мы писали невероятно интересную статью про богемный стиль) но и энергетическими кризисами 1973 и 1979 гг. В 1976 году Ив Сен-Лоран представил свою осеннюю коллекцию под названием «Русские балеты», в которой прямо упоминался воображаемый цвет русских балетов, прибывших в Париж в 1909 году. И опять же нам есть что предложить нашим читателям о том, как наши русские балеты Дягилева, творчество Бакста и других авангардистов всколыхнули мир моды.
А вот что говорили про Сен-Лорана:
«Эта коллекция имела огромное признание в то время, когда мир осуждал богатство. И это было роскошно», — вспоминал дизайнер много лет спустя.
Молодёжь 70-х годов использовала яркую моду как форму побега, связанную с музыкой: первый нефтяной кризис более или менее совпал во времени с глэм-роком и барочными нарядами Дэвида Боуи или Roxy Music. Вивьен Вествуд и другие неоромантики (также известные как Blitz Kids) избежали последствий кризиса 1979 года благодаря романтической моде: «Это были люди, которые работают с девяти до пяти, выходят и живут своими фантазиями. Они хотели бы сбежать с работы от всей этой депрессии», — сказал Стив Стрэндж, основатель самого известного клуба неоромантизма.
В своей книге Даниэль Делис также ссылается на кризис, который произошел в 1987 году: «Во времена тревоги и социально-экономических кризисов люди смотрят в прошлое, чтобы переместить себя в более простое время и решить этим все свои проблемы», — пишет он, имея в виду дизайнеров 80-х. Вы помните яркую гремящую моду того времени? Гротеск, избыточность, подплечники, много блеска — это тоже своего рода убежище. Дизайнеры видели, что их клиенты чувствуют интерес к моде 40-х и 50-х годов: «Посмотрите на наше гламурное прошлое. Молодые дизайнеры смотрят не на юбки и свитера, а на шик 50-х и стиль Одри Хепберн».
Благодарим любимых читателей и подписчиков за то, что прочли этот пост. У нас много интересной и актуальной информации о мире beauty&fashion! А вообще у нас в блоге так круто, что не передать. Впрочем, судить вам. Вот ссылочки на последние статьи:)
ТОП-6 тенденций окрашивания волос осень/зима 2022-2023 гг.
Главные тренды одежды & обуви осени и зимы 2022–2023
Несправедливо забытая Бонни Кэшин — американская Шанель. Это она научила нас одеваться в кэжуал и любить трикотаж