Продолжение
С самого начала 1843 г. с территории теократического имамата поступали самые противоречивые слухи, мало на чем основанные, поэтому никто точно не мог сказать, что затевается в горных ущельях и какие могут произойти последствия. Ясно было только то, что горные ущелья не подконтрольные Российской администрации пришли в движение, которое где-то и очень скоро должно было проявить себя. Вместе с тем, имам Шамиль для поддержания своего высокого статуса духовного лидера не чурался прибегать к откровенному мистицизму, зная, насколько горцы легковерны и падки на различные религиозные небылицы. С некоторых пор горный владыка взял за правило удаляться на две-три недели к своей многочисленной семье, заранее объявляя, что всецело будет поглощен единой молитвой. Мало кто из его подданных, кроме жен и ближайших помощников мог предполагать о происходящем за закрытыми стенами, но военной администрации стало известно, что в последнею неделю он мало принимал пищу, а дня за два до появления народу почти полностью исключал ее из своего ежедневного рациона.
Однако, прежде чем выйти из добровольного заточения, имам Шамиль проводил закрытое совещание с главнейшими духовными лидерами горских народов, после чего появлялся изнуренный и бледный на балконе собственного дома, перед которым уже собралась многочисленная толпа народа, жаждущего услышать очередные откровения повелителя. Громогласно объявлялось, что после многодневных молитв к имаму Шамилю для важного разговора прибывал сам пророк в виде обычного голубя. Собравшиеся люди приходили в восторг и начиналось общее пение религиозных гимнов, после чего начиналась проповедь в пользу шариата и исполнения всех предписанных законов. Постепенно толпа расходилась по своим селениям повсюду разнося весть об очередном чуде, тем самым возвеличивая горного владыку в глазах простого народа, увеличивая и без того уже огромную власть.
Помимо примитивного мистицизма, имам Шамиль озаботился и о более земных вещах, направленных на те же цели, возвышения собственного авторитета. По горным селениям распространялись прокламации, в которых сообщалось о том, что скоро поступит безграничная помощь со стороны Османской империи, да и сам турецкий султан прислал письма с заверением о своем скором прибытии с многочисленным войском на Кавказ, с намерением изгнать всех неверных. Подобные послания широко копировались, рассылались по всем наибствам и зачитывались народу духовными лицами, убеждая обычных тружеников и дальше терпеть невзгоды, в ожидании скорой помощи от духовного лидера всех суннитов.
Поскольку никто из здравомыслящих людей не верил в подобный приезд главы большой державы, то совершенно неожиданно для лидеров мюридизма стали распространяться слухи, что горный владыка намерен скрыться с казной имамата, в которой по примерным подсчетам накопилось не менее 30000 рублей серебром. Аналогичные разговоры приобрели столь широкий размах, что даже старшина селения Унцукуль сообщал, что панические настроения охватили и часть известных в своих обществах мюридов, уже готовых покинуть пределы теократического имамата. Подобные рассуждения возникли не на пустом месте, т.к. многие влиятельные люди в горах утратив прежнее положение и лишившись стабильных денежных поступлений из-за прерывания экономических связей, искали выход из создавшегося положения. В Российской администрации считали, что подобные настроения витают в среде, чуть ли не у половины сторонников горного владыки, но провести собственную пропагандистскую кампанию, направленную на раскол среди приверженцев мюридизма, так и не собрались. Очередной благоприятный момент был безвозвратно упущен, пока шло согласование с далеким Санкт-Петербургом и вскоре исправлять положение пришлось жизнями сотен военнослужащих.
Недовольные полным засильем мюридов имелись в Андии, Гумбете, Салатавском и Андаляльском обществах, а также в селениях Гидатль, Игали, Карах и др. Проявляли разочарование и многие чеченцы, до этого обитавшие на плодородной равнине и попав в сложное экономическое положение, чтобы прокормить свои семьи были вынуждены совершать беспрерывные набеги на мирные селения. Однако слухи о намерении имама Шамиля скрыться с собранной казной мюридов были более, чем вздорные и витали в воображении простых горцев, быстро ощутивших на себе изменения к ухудшению повседневной жизни. Несмотря на периодические брожения среди подвластных обществ, горный владыка на пике все возрастающей власти и не думал покидать с таким трудом созданное государственное образование и отправляться в Османскую империю, с совершенно туманными перспективами.
Верные муртазеки не зря получали ежемесячное жалованье в 1½ рубля серебром (аналогичное казачьим офицерам с левого берега Терека), поэтому и наводили ужас на самые отдаленные горские селения и их не зря олицетворяли с безжалостными опричниками первого русского Грозного царя. Казни следовали одна за другой, зачастую не за совершенное преступление против жестких порядков теократического имамата, а за одно только подозрение или доносу местных жителей, что полностью не соответствовало нормам мусульманского шариата, подмененного в угоду собственному благополучию. Но для удержания деспотической власти это никого не останавливало и духовные лица, утвержденные в своих должностях имамом Шамилем, благоразумно помалкивали, понимая, чем может завершиться для них подобный демарш. В то же время необходимо отметить, что принятые в имамате законы благотворно повлияли на внутреннее устройство горских обществ, т.к. значительно сократилось количество убийств, грабежей, воровства и т.д.
Вместе с тем, от хорошо оплачиваемых лазутчиков стало известно, что в январе 1843 г. имам Шамиль приказал находиться в полной готовности выступить в поход не только муртазекам, но и почти всему мужскому населению подвластных горных ущелий. Назывались совершенно различные пункты набегов, от Кубани и Кабарды, до более реальных планов в отношении близлежащих обществ Аварии и Койсубулу, а также чеченского Татбутринского общества, расположенного в верховьях реки Аргун (иначе Чарбили или Чаберлой), не признававшего власть мюридов и всячески отстаивая свою самостоятельность. Более достоверных сведений добыть не удалось, т.к. возможно лидеры мюридизма еще сами точно не определились в своих планах и выжидали действия правительственных войск. Также в теократическом имамате принимались меры по пресечению утечки военной информации, запугивая население изощренными казнями. В селениях же, в которых проводились военные совещания вождей мюридизма выставлялись дополнительные караулы, они полностью оцеплялись, а сам дом брался под усиленную охрану. Несмотря на строгие меры секретности, зачастую Российская администрация своевременно узнавала о замыслах противника и успевала к встрече партий мюридов. Однако с учетом сложившегося положения дел и имам Шамиль, зная каким количеством войск располагает военное командование, стал использовать тактику одновременных ударов по разным направлениям.
Продолжение следует. Подписывайтесь на канал, ставьте лайки, будем вместе продвигать честную историю.