Головокружительный успех у зрителей, миллионы поклонников в Советском Союзе, одобрение и восторг зарубежных критиков, приглашение на съемки в Европу или Голливуд, категорическое «Нельзя!» партийного руководства, несыгранные роли, незаслуженное забвение. Этот сценарий до боли знаком многим советским актерам – мастерам старой школы, которыми восхищался весь мир, в то время как они этот мир не имели шанса даже увидеть.
ЧЕХОВЫ, ТОЛСТЫЕ И ДОСТОЕВСКИЕ
Олег Видов – Медведь из «Обыкновенного чуда», царь Гвидон из «Сказки о царе Салтане», Морис Джеральд из «Всадника без головы» – провел последние годы своей жизни в двухэтажном домике с газоном на Голливудских холмах по соседству от Шер, Барбары Стрейзанд и Мартина Шина. В 1985 году Олег бежал из Югославии в Австрию и попросил политического убежища, а позже перебрался в США. В те годы, когда популярность Видова набирала обороты, в стране Советов в очередной раз «закрутили гайки». «У меня в СССР было уникальное предложение – семилетний контракт с известнейшим продюсером Дино Де Лаурентисом, по два фильма в год, – рассказывал позже Видов. – Фильм с режиссером Ренато Кастеллани! Но в Москве тогда сказали: «Нам в Советском Союзе западные звезды не нужны» — и не пустили».
Первой картиной, в которой он сыграл в Америке, стала «Красная жара» с Арнольдом Шварценеггером в главной роли. Видов предстал в образе советского милиционера Юрия Огаркова – вполне приличная роль, учитывая то, что, по словам Олега Борисовича, «зарубежные актеры в Голливуде чаще всего играют тупых и злых парней». Конечно, в США ни Видова, ни других актеров-эмигрантов никто с распростертыми объятиями не ждал: киноиндустрия – жестокий бизнес, где право на собственное мнение приходится отстаивать ежедневно и ежечасно. В 1980-е русских на «фабрике грез» бесцеремонно называли «Чеховыми», «Толстыми», «Достоевскими», а Советский Союз по-прежнему имел репутацию дикого и опасного места где-то на другом конце земного шара. Олег Видов и другие актеры-эмигранты из СССР пытались основать организацию «Настоящие русские», чтобы показать новой родине, чем же на самом деле живет родина старая. Однако их выступления на телевидении имели совсем другой результат. Работы для наших соотечественников в Голливуде стало еще меньше: «Это Голливуд, они не любят, конечно, когда им в чем-то противоречат».
Почти за тридцать лет жизни в США Видов, конечно, немало снимался, в том числе – вместе с признанными звездами голливудского кино. Вот только масштаб его последних ролей, увы, оказался несоразмерен былой яркости в СССР.
Долгое время Олег Видов был занят в основном советскими мультфильмами. Фирма, которую Видов основал со своей женой-американкой, за бесценок выкупила у «Союзмультфильма» права на прокат их по всему миру и создала повод для международного скандала. Сейчас вся коллекция продана миллиардеру Алишеру Усманову, и советские мультфильмы вернулись в Россию.
ПИСЬМО ДЛЯ ПРЕЗИДЕНТА
Савелий Крамаров, тоже бывший гражданин СССР, вырвавшийся из-за железного занавеса, предложил Видову первую работу в США: местная студия готовила фильм для проката в Советском Союзе, и нужно было переозвучить одного из героев. На переозвучку Видов в итоге не попал, но начал ходить на кинопробы, а в дальнейшем и получать роли.
Савелий Крамаров – «джентльмен удачи» и заслуженный артист РСФСР – перебрался в Америку примерно в то же время, что и Видов. Причиной скандального переезда была не только мечта о свободном обществе: круг общения актера и дядя, эмигрировавший в Израиль, сделали Крамарова человеком с сомнительными для Советского Союза связями. Такая формулировка в те времена почти однозначно предвещала скорый конец карьеры. К тому же, Крамаров увлекался йогой, был религиозным человеком, посещал синагогу и отказывался от съемок в субботу. По понятным причинам его снимали все реже, а за три года до эмиграции и вовсе перестали предлагать роли.
Сначала Крамаров по примеру дяди решил эмигрировать в Израиль, но в выезде из страны ему отказали. Эмиграция известного в Союзе актера означала бы, что все фильмы с его участием необходимо вычеркнуть из истории кино, а их было не менее сорока. Такой роскоши советские киноначальники себе позволить не могли, однако же работать дальше в России Крамарову не давали.
Тогда актер решился на отчаянный шаг: написал письмо президенту США Рональду Рейгану и перебросил через забор в американское посольство. Радиостанция «Голос Америки» трижды передала письмо в эфир. После этого Крамарову наконец позволили уехать, но своего рейса на Вену актер дожидался в одиночестве – понимал, что каждого, кто осмелится проводить его в этот путь без возврата, возьмет «на мушку» КГБ.
Английский язык Крамаров так толком и не выучил – возможно, именно по этой причине творческая биография актера в Америке оказалась весьма скромной. Фильмы с его участием продолжали показывать в СССР, но из титров фамилию актера вымарывали. В Россию Савелий Крамаров смог приехать только дважды: в 1992 году, как почетный гость кинофестиваля «Кинотавр», и в 1994-м – за год до смерти.
100 ДОЛЛАРОВ «НА КАТЮ»
Эти истории о бунте и смирении относятся к разным промежуткам времени. Послереволюционная Россия, из которой бежали в Голливуд Ольга Бакланова и Федор Шаляпин-младший, конечно, была совсем не той страной, в которой остались, отказавшись от зарубежных контрактов, Татьяна Самойлова и Алла Ларионова. Многое изменилось и к тому моменту, когда через Югославию тайком выбрался на запад Олег Видов, а через Вену со скандалом – Савелий Крамаров. За это время на посту министра культуры сменилось множество человек, и, наверное, было бы не вполне справедливо обвинять только их в бедах актеров, которым «железный занавес» сломал карьеру и жизнь. Но особенно неоднозначной фигурой предстает Екатерина Фурцева, «управлявшая» советской культурой с 1960-го по 1974 год. С одной стороны, многие признавали, что при Фурцевой наши актеры начали чаще выезжать за границу, с другой – по воспоминаниям современников, железная леди совсем не брезговала взятками и подношениями.
Галина Вишневская в своих мемуарах рассказала, как давала Фурцевой взятку, чтобы та почаще выпускала ее за рубеж: «В Париже во время гастролей Большого театра я положила ей в руку 400 долларов – весь мой гонорар за сорок дней. Она спокойно, привычно взяла и сказала: «Спасибо». Или другой пример: «Были у нее свои артисты-«старатели». После окончания гастролей такой «старатель» обходил актеров, собирая по 100 долларов «на Катю». А не дашь, в следующий раз не поедешь».
«Секретные материалы 20 века» №7(341), 2012. Евгения Назарова, журналист (Москва)
