Провожая тётеньку-доктора до дверей квартиры, Юля набралась мужества и прошептала:
- Скажите честно, доктор, у меня голос может пропасть навсегда?
- Что говорите? Не слышу! - тётенька-доктор приложила ладонь к уху, будто бы издеваясь.
Юля предельно напрягла больные связки и постаралась прохрипеть свой вопрос погромче.
- Может пропасть, а может стать как у Карлсона, - ответила жестокая докторша.
- Почему как у Карлсона? - растерялась Юля.
- Потому что простужаться вы все мастера, а пролечиться как следует времени ни у кого не хватает! - с какой-то личной обидой ответила докторша. - Вот и хрипят потом ваши Карлсоны и Крокодилы Гены как заслуженные пенсионеры.
Противница русской мультипликации ступила в открывшийся лифт, Юля хотела ей крикнуть, что лифт ни к чему - они же на первом этаже, но больные связки не справились с задачей.
«Да ну её, - подумала Юля, - может, у неё на крыше метла запаркована».
И словно бы в подтверждение Юлиных мыслей из поднимающегося вверх лифта гулко донёсся докторши голос: «Не поверю, чтобы у молодой девушки не нашлось кого-то, кто бы слетал ей в аптеку за лекарствами!»
«Точно - ведьма!» - решила Юля, заперла за докторшей дверь, вернулась в комнату и рухнула в постель.
Не поверит она! Сунула под мышку электронный градусник, и очень скоро он запиликал, высвечивая температуру 38,2. Сильно знобило и хотелось с головой залезть под тёплое одеяло, но ведьма строго предупредила: «Под одеяло нельзя - сгоришь!»
«Не поверит она! - с досадой повторила про себя Юля. - А если жизнь такая кровожадная, что Лёньку я выгнала, а единственная подружка влюблена и совершенно невменяема?»
Юля подползла к окну - с той стороны стекла пришлёпнулась пара кленовых листьев.
Не то чтобы осень уже вовсю ощипывала деревья, но утренний ливень и ветер основательно потрепали сентябрьскую растительность.
А ведь ещё неделю назад стояло такое дивное жаркое лето, бегали по улицам загорелые ноги и плечи, а теперь все загары скрыты плащами и куртками.
Кончилось лето, и нагрянула температура - ого, уже 38,5!
Юля жила под клёнами, то есть на самом первом этаже многоэтажного дома, и там же, под клёнами у гаражей, бесхозно топтался молодой мужчина, словно бы не зная, куда себя употребить.
«Вот же кровожадная, несправедливая жизнь! - подумала Юля. - Будь я здорова, как он, я бы уж точно у гаражей не топталась, уж я бы... - и тут её осенило. - Уж я бы слетала для больной девушки в аптеку!»
Юля распахнула окно и замахала молодому человеку, но он не обратил внимания на её отчаянные призывы. Эх, сейчас бы крикнуть, да нечем! Юля вырвала лист из какого-то журнала, скомкала его и бросила в сторону мужчины.
Журнальный комок оказался слишком лёгким и, не долетев до цели, упал недалеко от окна.
Юля не сдавалась, она взяла со стола лимон, который собиралась съесть в качестве единственного в доме лекарства, и хорошенько прицелившись, за- пульнула в мужчину.
Но косоглазый лимон угодил в дерево, однако, отрекошетив от ствола, всё-таки достиг желаемой цели - мужчина ойкнул, схватился за ногу, испуганно обернулся на Юлино окно.
Юля приветственно помахала мужчине.
- Больная, что ли? - возмутился мужчина.
Юля радостно закивала догадливому человеку.
В ответ ей мужчина покрутил у виска.
Юля отрицательно покачала головой и ткнула пальцем в горло.
Мужчина расценил это как угрозу.
- Чего надо? - воинственно спросил мужчина.
Юля молитвенно сложила руки, потом жалобно поманила мужчину к окну.
Мужчина нехотя приблизился, но из осторожности держал дистанцию и не мог расслышать натужный Юлин шёпот.
-Что говорите? Не слышу! - мужчина приложил ладонь к уху, словно бы издевался.
Юля собралась с последними силами и прохрипела что есть мочи:
- Сходите мне, пожалуйста, в аптеку! У меня пропал го... - окончание фразы Юля беззвучно прошлёпала губами, как рыба, и в ужасе схватилась за горло - всё!
Мужчина, кажется, понял суть проблемы, торопливо подошёл к окну.
- Вам нужны лекарства?
Юля горько кивнула.
- Некому сходить в аптеку?
Юля снова кивнула, и глаза её налились слезами.
- Есть рецепт?
Юля исчезла в комнате, но очень скоро выглянула снова уже с рецептом и деньгами.
Участливый мужчина взял рецепт, а от денег отказался, но Юля так грозно зашлёпала губами, что он невольно улыбнулся и принял деньги.
- Где у вас аптека? - спросил он автоматически, но когда Юля начала исполнять руками какую-то невнятную пантомиму и от усердной артикуляции вытаращивать глаза, мужчина, с трудом сдерживая смех, отмахнулся от её помощи. - Ладно, ладно, найду!
Когда мужчина скрылся за гаражами, обессиленная Юля упала лицом в подушку и беззвучно всхлипнув, подумала: «Уж лучше бы тогда как у Карлсона, чем совсем никакого!»
Ближайшая аптека находилась в десяти минутах ходьбы от Юлиного дома, но прошло уже сорок минут, а мужчина с лекарствами не возвращался.
Юля начала беспокоиться.
А ещё через десять минут небо как-то стремительно затянуло тяжёлыми тучами, поднялся ветер и хлынул дождь. Да и не дождь даже, а настоящий осенний ливень с ветром и градом, который мелким холодным жемчугом бил в подоконник и отскакивал на письменный стол. Юля поспешила закрыть окно, вернулась в постель и безнадёжно закрыла глаза.
Разбудила Юлю серия робких звонков в прихожей. С трудом поднявшись с кровати, она поплелась к двери. За порогом стояло что-то настолько мокрое и жалкое, что Юля беззвучно ахнула.
- Ели-еле вычислил номер вашей квартиры, - виновато промямлил мужчина, у которого от озноба зуб на зуб не попадал. В ближайшей аптеке нужных лекарств не было, я пошёл искать другую, а тут ещё этот ливень. Но я всё купил!
Юля хотела что-то ответить, но опомнилась и просто втащила несчастного в квартиру - в прихожей тут же образовалась солидная лужа. Юля жестом приказала ему раздеваться, мужчина отчаянно замотал головой, но Юля так угрожающе зашевелила губами, что мужчина не выдержал и рассмеялся, тихонечко, слабенько, насколько хватило сил.
Юля и сама еле-еле держалась на ногах, но всё же дотопала до ванной, взяла оттуда полосатый бывший Лёнькин халат и принесла его мужчине.
Вода с мужской одежды, наброшенной на кухонную верёвку, как-то по-весеннему радостно капала в таз.
Юля и новый обладатель полосатого халата сидели за кухонным столом и по-братски делили купленные лекарства, причём Юля отметила про себя, что бывший Лёнькин халат обрёл очень даже недурную форму.
«Недурную форму» звали Митя, у него были зелёные глаза и очень симпатичной формы губы, даже если он и не думал улыбаться, уголки губ всё равно были чуть-чуть вздёрнуты вверх, а уж если улыбался, то Юля смотрела на него до неприличия заворожённо, отчего Митя смущался и терял нить разговора.
Да, они беседовали. Говорить был вынужден, конечно, Митя, а Юля кивала или мотала головой, но если вопрос её занимал, принималась так эмоционально жестикулировать, что Митя совершенно терялся.
- Я из Питера, - рассказывал Митя, - специально приехал сюда, на знаменитый московский «Винзавод».
Юля осуждающе подняла бровь и характерным жестом щёлкнула себя пальцем под подбородком.
- Нет, вы меня неправильно поняли, - поспешил оправдаться Митя, - я не пьющий! А ваш «Винзавод» на Курской давно уже переделали в Центр современного искусства. Я приехал на фестиваль комиксов, потому что я - художник и тоже рисую комиксы.
Юля подняла вторую бровь, но уже не осуждающе, а заинтересованно. Но тут же, что-то припомнив, указала пальцем в окно и нарисовала в воздухе здоровенный вопросительный знак.
- А, вы спрашиваете, что я делал у ваших гаражей? - догадался Митя. - На фестивале я узнал, что в вашем районе на каких-то гаражах уникальные граффити. Я пришёл посмотреть на них из профессионального любопытства, но заблудился.
Юля сочувствующе покачала головой, потом изобразила обеими руками что-то крутящееся и указала пальцем за спину.
- Вам спину почесать? - не понял Митя.
Юля закатила глаза и постучала себя по лбу.
- Не понимаю... - беспомощно пожал плечами Митя.
Юля досадливо махнула на него рукой и вышла из кухни. Вернулась с блокнотом и ручкой.
«Когда вы уезжаете? - написала она в блокноте. - У вас уже есть обратный билет?»
- Да, да! Конечно! - покраснел Митя и порывисто вскочил с табурета. - Я уезжаю сегодня, ночным поездом! Билету меня во внутреннем кармане пиджака.
После этого сообщения оба напряжённо замерли и синхронно перевели взгляды на Митин пиджак на верёвке, с которого всё ещё падали капли.
Митя обречённо подошёл к пиджаку и запустил руку в его карман. Из кармана он извлёк разбухший паспорт, несколько вялых и мокрых купюр, а вслед за ними выскреб нечто совершенно расползшееся, какую-то бумажную кашу.
- Кажется, это он, - пробормотал Митя, - мой билет.
Юля прикрыла ладошкой рот и внезапно задёргалась всем телом. Митя сначала испугался за Юлино самочувствие, но по блеску её сощуренных глаз с облегчением понял, что это она так смеётся.
- Не волнуйтесь, - заверил он её. - Деньги-то целы, сейчас они подсохнут, я поеду на вокзал и куплю новый билет!
Юля насмешливо кивнула, бросила взгляд на пиджак, на такие же мокрые брюки с рубашкой, взяла ручку, хотела что-то написать в блокноте, но вдруг передумала и принялась рисовать.
Очень скоро на блокнотном листе появился смешной человечек, очень похожий на взъерошенного Митю. Человечек стоял в полосатом халате посреди вагона метро и держался за поручень, а в разные стороны от него разбегались перепуганные люди. «Мама-а-а!» - кричал первый перепуганный, «Карау-у-ул!» - кричал второй.
Митя весело расхохотался, но как-то быстро посерьёзнел и задумчиво почесал нос.
- Юля, - сказал он наконец, - послушайте, вы же классно рисуете! Вы могли бы всерьёз заняться комиксами!
Юля застенчиво повела плечиком и поглядела на свой рисунок по-новому, с приятным удивлением.
Митя азартно схватил ручку, перелистнул блокнот на чистую страницу и лихо набросал новую сценку: всё тот же взъерошенный в полосатом халате протягивал в окошко билетной кассы пригоршню, из которой капала вода, а кассирша, высунув голову из окошка, смотрела на сумасшедшего человечка выскочившими из орбит глазами на пружинках.
Юля снова задёргалась, но Митя больше не пугался. Он теперь знал - это Юля так смеётся. Отсмеявшись, Юля забрала у Мити ручку и написала в облачке, над головой человечка: «Я хороший!»
Митя взял ручку у Юли и, в свою очередь, написал в облачке над головой кассирши: «Правда?» Юля забрала ручку, перелистнула страницу и безо всяких комиксов написала: «Правда. Очень-очень хороший!»
Под её словами Митя написал ответ: «А вы - очень красивая!» Юля нахмурилась, выхватила у Мити ручку и решительно написала: «Вы остаётесь, пока окончательно не высохнете!»
Митя вздохнул и написал: «Боюсь, что теперь буду сохнуть по вам, пока не засохну окончательно».
К вечеру Юля почувствовала себя лучше, зато у Мити начался страшный жар. Всю ночь Юля меняла у него на лбу мокрые полотенца, каждые четыре часа вливала в него жаропонижающее почти насильно, потому что в полубреду Митя перестал узнавать Юлю и отбивался от лекарств.
В какой-то момент, дойдя до отчаяния, Юля даже бросилась к телефону, чтобы вызвать неотложку, но на первом же гудке вспомнила, что ничего сказать она просто не сможет.
Но где-то к утру температура у Мити стала понемногу падать, дыхание сделалось спокойнее, и один раз он даже прошептал «Юля» и улыбнулся во сне своими милыми, чуть вздёрнутыми уголками губ.
С лёгким сердцем Юля пристроилась в кресле и ближе к рассвету позволила себе вздремнуть.
Три дня она выхаживала Митю, температура поднималась у него всё реже, но оставалась слабость, и хотя погода за окном стояла просто чудная, Юля не позволяла ему выходить из дома.
Сама же Юля вполне поправилась. Правда, голос по-прежнему не возвращался.
Юля даже выходила в магазин за продуктами, по счастью, недалеко от дома был супермаркет, и ей достаточно было наполнить корзину товарами с полок и расплатиться на кассе.
Дома же они много и весело болтали с Митей. Разумеется, Юля выражала свои мысли в рисунках, и Митя не переставал восхищаться её способностями, учил её всяким профессиональным тонкостям рисования комиксов и больше всего полюбил серию Юлиных сюжетов о том, как она провела это лето.
Одежда Митина давно уже высохла и была заботливо отглажена Юлиным утюгом.
Паспорт и деньги тоже просохли, причём Митины деньги взяли моду настойчиво перебираться в Юлин карман перед её выходом в магазин. Митя и слышать ничего не хотел - он не собирался быть иждивенцем на Юлиной шее.
Правда, он ничего и не слышал, а только видел тёплые Юлины взгляды.
Каждый день он поднимал вопрос о том, что завтра уедет, Юля сразу же всовывала ему в рот градусник и отрицательно мотала головой, но с каждым днём всё менее уверенно, теперь она боялась выдать свои нежные чувства к Мите, а он расценивал это по-своему, всё больше смущался, что действительно уже загостился.
Когда Юля уходила из дома по делам, Митя звонил ей на мобильный и говорил какие-нибудь смешные пустяки, она слушала его голос, представляла его зелёные глаза и чуть вздёрнутые уголки губ, потом давала отбой и отвечала ему эсэмэской что-нибудь пустяковое, но смешное.
В этот день, пятый по счёту от начала их знакомства, Юля вышла из дома по крайне важному делу и вынуждена была задержаться. На это у Юли была очень веская причина, но она не хотела сообщать её Мите эсэмэской, она хотела увидеть его глаза, когда сообщит ему о своём замечательном открытии.
Но по мере приближения к дому Юля стала испытывать тревогу, она вдруг осознала, что за время её отсутствия Митя тоже ни разу ей не позвонил.
Шагнув из прихожей в квартиру на дрожащих ногах, Юля поняла, что Мити дома нет. В комнате на столе она обнаружила серию новых Митиных комиксов, но без привычных реплик.
На первом рисунке взъерошенный Митя подбрасывал над головой девушки, нарисованной со спины, охапку кленовых листьев.
На втором рисунке он приблизился к девушке и, запустив пальцы в её волнистые волосы, нежно притягивал её лицо к своему.
На третьей - они целовались.
Четвёртая была нарисована уже с другого ракурса: он спиной, она лицом - это ведь её, Юлино лицо! На пятой - крупным планом только губы: её и его, но почему-то без милых, чуть вздёрнутых вверх уголков.
«Неужели он никогда не замечал их у себя, не обращал на них внимания? А ещё художником называется!» - Юля прикрыла рот ладошкой, задрожали плечи, но она не смеялась, она плакала.
Спохватившись, Юля достала из кармана мобильник и торопливо набрала Митин номер. Нет, она не собиралась отправлять ему эсэмэску, она просто хотела услышать его голос... на прощанье.
- Юля? - отозвался Митя. - Юля... Юленька...
Юля всхлипнула и неожиданно прошептала:
- Ты уехал?
- Юля, это твой голос? - прошептал он в ответ.
- Да, - удивилась она и тут же смутилась, - хриплый, как у Карлсона.
- У тебя самый прекрасный голос, который я когда-нибудь слышал! - закричал Митя.
- Подожди, не уезжай! - закричала Юля и с непривычки закашлялась. - Я кое-что отыскала, я должна тебе показать!
- Не плачь, - сказал он нежно, - посмотри в окно.
Юля обернулась и увидела под окном Митю с большим букетом уже позолоченных осенью кленовых листьев.
Юля отворила окно, села на подоконник и спустила на улицу ноги.
- Я всё-таки отыскала эти твои гаражи, - говорила она, то плача, то смеясь.
- Там и вправду классные граффити, пойдём скорее, я тебе их покажу.
Митя подбросил над головой охапку кленовых листьев, чтобы освободить руки, и протянул их к Юле.
- Не бойся, прыгай!
Юля зажмурилась и отважно соскользнула с подоконника вниз, навстречу Мите, а оказавшись в его руках, открывать глаза не спешила, потому что он запустил пальцы в её волнистые волосы и нежно притянул её лицо к своему.
#историилюбви #историиизжизни #жизненныеистории #интересныеистории #удивительныеистории