КНИГА 3. ЗИМА
Часть 1. Декабрь-6
***
- Подождите, не разбегайтесь! - вскочила с места Ира Дорохова, едва прозвенел звонок и учительница литературы объявила, что все свободны . - Давайте про Новый год договорим.
- Быстрее только! - капризно проговорила Разуваева.
- Я сейчас для всех скажу, где все это будет, а потом просто уточню, кто придет, кто нет, - сказала Ира. - Мы вчера вот... - она сделала кистью движение, как бы охватывая сидящих рядом с ней коллег по бюро, - обсудили, у кого лучше собраться. Предлагаем: у Родионова. Мишка уже с родителями поговорил, они не возражают. Доводы за: очень большой зал и папа - сотрудник милиции. Мы, конечно, в любом случае будем вести себя прилично, но знаете же, как бывает... Чьим-то родителям идея не понравится и будут потом говорить, что дети у каких-то чуханОв собрались, перепились до свинячьего визга... ну, и все остальное, и попробуй доказать обратное. А тут под таким присмотром...
- То есть, вроде бы под присмотром, - поправил Миша. - Они нам мешать не будут - мол, танцуйте, пойте, "Огонек" смотрите, мы отдельно посидим... у них в комнате тоже телевизор есть, только маленький.
- Ну, в общем, предлагаем пока так. Принимается?
- Принимается! - класс откликнулся более дружно, чем на собраниях или классных часах.
- Ну, значит, с местом определились, - подытожила Ира. - Теперь можете идти, если кому-то надо, а я потихоньку буду прикидывать, сколько нас будет... вдруг у кого-то уже какие-то планы - в гости куда-то поедут...
- Меня точно не будет, - тут же отозвался Сашка. - Меня уже пригласили, и я пообещал, что буду.
- Ну, начинается! - недовольно сказала Наташа.
- А что "начинается"? - ощетинился Сашка. - Если так получилось. У меня - представляешь? - друзья не только в нашей школе есть, а еще и в других.
- Наташ, ладно! - примирительно произнесла Ира. - Кто сможет - тот придет. Это же не на субботник... что всем обязательно быть.
В руках у нее был список класса, и она отмечала, кто согласен прийти на эту непривычную вечеринку. Поставив против фамилии "Гудков" минус, Ира оглядывала присутствующих (кое-кто ушел в буфет) и каждому задавала один и тот же вопрос:
- Вер! Алексеева! Ты придешь?
- Приду.
- Ань, ты?
- Приду.
- Рогозин...
- Буду.
- А Люська?.. Кстати, она так и будет у Поляковой, пока мать не приедет?
- Не знаю. Я Люсю со вчерашнего утра не видел. Надо Гаврилу спросить - он же в одном дворе с Поляковой живет.
- Ладно, уточним. Капралов, ты?
Валера помедлил секунды три-четыре и поднял на Иру скорбный взгляд "Недобитого", образом которого он не пользовался уже довольно продолжительное время.
- Меня мама не пустит... - горестно вымолвил он.
Алим, стиснув зубы, чтобы не расхохотаться и тем самым не подвести Валерку, пулей вылетел из класса, едва не сбив входящего Олега.
- Совсем сбрендил? - возмущенно взглянул ему вслед Олег и обратился к присутствующим: - Что тут у вас?
- Да ничего такого... - с озадаченным видом пожала плечами Ира. - Спрашиваю, кто придет... не знаю, чего он...
Олег в качестве пояснения покрутил пальцем у виска.
- Ты был у Поляковой? - спросила Марина.
- Был.
- Вчера или сегодня?
- И вчера, и сегодня.
- И что?
- Лежит. Вроде ничего не болит, только голова кружится. Игорь Алексеевич еще вчера заходил проведать... у него же на уроке такое случилось, волнуется...
- Ох, деловой же ты, Гавриленко! - ехидно сказала Наташа. - "У него на уроке"... "такое"... Ворон кто ловил, когда Полякова сорвалась? Наш серьезный физорг!
- Да кто ждал? - раздраженно ответил Олег. - Такого никогда не было. И она балда... Чувствуешь себя плохо - сядь на скамейку и сиди, никуда не лезь. Она без претензий, согласна, что сама виновата, а вы теперь на шивороте висите.
- А Игорь Алексеевич с женой приходил или один? - спросила Наташа.
- Один, конечно. Он же сразу после уроков и ненадолго. Тоже немного помог: сходил в поликлинику, Ольге врача на сегодня вызвал, врач после одиннадцати должен прийти. Люська утром пришла раньше, чем я... Я перед школой заходил - они уже чай пили с каким-то пирогом... по части еды там Казарянова мама подключилась. Девчонки еще вчерашнее доедают, а она уже с новыми кастрюльками... в подъезде встретились. С одной стороны, Ольга голодать не будет - однозначно, - Олег улыбнулся. - С другой - страшное дело. Демьян со своей ухой против тети Гайгуш - ребенок.
- А, ну, хорошо, что и соседи проведывать будут, а то в самом деле - одна, больная... - сказала Руслана.
- Чего тогда Кожевец там сидит? - недовольно произнесла Марина. - Обрадовалась, что в школу можно не ходить? Раз соседка такая... Она же, наверное, не работает? Ну, Казаряна мать...
- А хоть и не работает. И что? Думаешь, ей делать нечего? У них еще бабушка больная... и именно бабушка чья-то, а не мать... Альберту и девчонкам прабабушка... вся в болячках. Там и лекарство по минутам давать надо, и кормить понемножку пять раз в день. Да на шесть человек приготовить, и постирать. Нет, та соседка без дела не сидит. Даже если на пять минут к Ольге придет - и за то спасибо.
- А как теперь Олькина тетя? - с тревогой спросила Руслана. - Она же сама никуда не может пойти. Оля же к ней почти каждый день ходит. Может, давайте мы по очереди?
- Да что ж там за тетя такая! - с сарказмом произнесла Наташа. - Не лежачая же она - иначе одну не оставили бы.
- Разуваева, я тебе насчет пуганой рыбы не так давно говорил, - напомнил Витька. - В колхозе. Уже забыла, что это значит?
- Дурак! - над ответом Наташа особенно задумываться не стала.
- К тете тоже Игорь Алексеевич сходит. Он где-то недалеко живет. Все?
- А жена против не будет?
- Нет, не будет! - разозлился Олег. - Далась тебе его жена!.. А у Олькиной тети что-то с ногами, кучу операций сделали - и без толку. По квартире ходит с костылями, а если куда-то надо, то Олька или теть-Мила ее на коляске везут. Мама Олькина родилась, когда родители еще в университете учились, потому и здоровая, а ее сестра - когда они уже на Байконуре работали. Теть-Мила говорит, там часто у сотрудников дети больные рождаются... радиация же, "дозу" схватить ничего не стоит. И то человек работает!
- А кем? - поинтересовалась Лариса.
- Тоже переводчица, - буркнул Олег. - Дома для издательства переводит - книги там, статьи разные... Теперь все? Успокоилась? - сердито взглянул он на Наташу.
- Молодец, не сдалась! - с уважением сказала Ира и спохватилась. - Ой, отвлеклись! Мы все никак не соберем, кто к Мишке идет.
- Да все почти идут... кроме Гудкова, Капралова... - Марина оглядела класс. - Вот с Поляковой пока неясно.
- Наверное, не пойдет, - сказал Олег. - Насколько знаю, они с мамой на Новый год как раз к этой тете и ходят. Да правильно!
- Так, ну, приблизительно прикинули, - Ира положила листок с фамилиями одноклассников в дневник.
Перемена заканчивалась, возвращались в класс те, кто уходил, не спеша готовились к очередному уроку.
- Что не ржешь, моя кобыла? Что ты шею опустила? - неожиданно продекламировала Наташа и толкнула Ларису, которая сидела, подперев голову и глядя в парту.
Та не обернулась, но все видели, что ее лицо вмиг покраснело.
- Я в рог двинул бы! - высказал свое отношение к происходящему Сашка. - Третьякова, можно сказать, ангел, раз до сих пор этого не сделала.
- Значит, еще не доскребли, - откликнулся Юрка. - Но зато потом Разуваевой мало не покажется... Рано или поздно так и будет. А может, в высшем обчестве оно так принято?.. Дети начальников как-никак... Изысканное воспитание.
- Наверное, нам не понять, - согласился Сашка. - Но мне за подобное от бабки по губам попадало. Хотя я же не про нее говорил, а тоже про кого-нибудь из ровесников.
- Наверное, все-таки не комильфо, - предположил Витька. - Даже в высших кругах... И эти люди не позволяют мне ковыряться в носу?..
Разговор прервался: в кабинет вошла учительница математики.
***
"Тварь!.. Скотина!.. Ну, правда, почему ее нельзя избить? Ах, мы же комсомольцы... вожаки... должны пример подавать"...
Лариса взглянула на свою дрожащую руку, попыталась успокоиться. На сидящую рядом Наташу она не смотрела, но чувствовала, что та тоже видит, как прыгает над тетрадью Ларисина рука с судорожно стиснутой в пальцах авторучкой. Не в первый раз так называемая "подружка" унижала ее. И не пожалуешься - бесполезно. Мама попросит потерпеть... Господи! Новый год этот еще!.. Провались он! И к Мишке идти придется - как же, мы актив - значит, личным примером... Дернул же Ирку черт предложить такое! Наш класс - и вдруг Новый год вместе встречать!.. А потом, первого, опять всей семьей эти Разуваевы припрутся... Уже традицией стало. А здорово было бы: Лариса Наташку по комнате таскает, папа дядю Толю с лестницы спускает, мама тете Нонне прическу "поправляет"...
- К доске пойдет... - Татьяна Ивановна на миг запнулась и пробежала глазами по рядам.
"Не меня!!! - мысленно взмолилась Лариса, глядя на учительницу. - Я все знаю, но... сейчас не смогу". Взгляды их встретились. Наверное, Татьяна Ивановна хотела вызвать именно Ларису, но увидела ее красное лицо, мокрые глаза...
- ...Разуваева!
"Татьяна Ивановна, я вас люблю! Вы - самый лучший учитель... ну, из числа самых лучших... Спасибо!". У Ларисы вмиг высохли слезы. Даже если Татьяна Ивановна вызовет ее к доске сразу после Наташки - пусть! Теперь Ларисе ничего не страшно! Она уже сейчас в состоянии и рассуждать, и говорить... у нее не сорвется голос и больше не задрожит рука. А уж после Наташкиной хиленькой "троечки"... все равно "тройка" будет - тема не самая легкая, Наташка вряд ли ее усвоила.
- Можно? - подняла она руку, когда злая Наташка, промаявшаяся пять минут с абсолютно не трудным уравнением, возвращалась к своему месту, неся дневник с вымученным "трояком".
Татьяна Ивановна кивнула и подала Ларисе сборник.
- Номер триста шесть и триста семь.
Лариса быстро решила два уравнения (между прочим, потруднее того, что было у Наташки), уверенно объясняя, почему она выполняет то или иное действие, - наводящие вопросы ей не требовались.
- Прекрасно! - искренне сказала учительница, ставя Ларисе "пятерку".
Лариса села на место, сохраняя самый равнодушный вид - ну, "пять", мол, ничего сверхъестественного, это некоторым не по силам... не будем пальцем показывать, кому именно... Успокоившись, девочка продолжала писать вместе со всеми новые уравнения и мысленно вернулась к предстоящему празднику. Она не любила Новый год. Почему-то он нагонял на нее тоску даже более сильную, нежели на одну из родственниц День рождения. Когда эту тетушку поздравляли, она вздыхала: "С чем поздравлять-то? С тем, что еще на один год постарела?". Но то был День рождения, это было самое обычное число среди самого обычного месяца. А вот переход из одного года в другой - это ощущается иначе... действительно - будто переворачивается невидимая страница... даже со страницей это не сравнить: на страницу-то вернуться можно! А вот в предыдущий год ни за что не вернешься, он действительно ушел безвозвратно... и в том году не было ничего нового, которое тебе желали, и ты будешь в последние часы уходящего года ожидать очередное "новое"... И все будет по-прежнему...У Ларисы защемило сердце. Оно у нее в последние годы так начинало ныть, щемить, побаливать уже с середины декабря, когда начинались разговоры о подготовке к Новому году. Совершенно невыносимыми были дни, начиная с того, когда папа приносил елочку, а мама утром за завтраком весело говорила:
- Ларка, постарайся сегодня после обеда не исчезать - будем наряжать елку.
Кажется, возня с игрушками маме приносила радости больше чем дочери. Лариса же вяло, без предпраздничного энтузиазма разворачивала стеклянные домики, белочек, зайчиков, вешала их на распушившиеся за ночь иголочки - надо же так! Елку украсить надо. Бабушкам помочь надо... салат сделать надо... торт испечь надо... картошки на гарнир начистить надо... Нарядиться надо... улыбаться надо... Только радоваться не получается, хоть тоже надо. Накануне минувшего Нового года ей даже немного шампанского налили - девке пятнадцать лет скоро, можно и шампанского попробовать. Бабушка боялась, что Ларисе плохо станет. Это такой... кобыле?..
Теперь Лариса вернулась к последней минуте перед уроком алгебры, попыталась придумать наказание для Наташки. Изобьешь - хулиганкой назовут, да еще и на учет в милиции поставят... Не вариант. Надо бить словом! Вот один раз ей что-нибудь сказать бы... вот что-то такое... такое... да чтобы ее от Ларисиных слов винтом закрутило бы!.. Но настолько больного места у Наташи Лариса, к ее огромному сожалению, не знала. Наташке в этом плане проще: знает же, что Лариса переживает из-за своего роста и сложения, - вот и ковыряет... то лошадью назовет, то кобылой... Гадость сказала - и настроение улучшилось. Чем бы таким ее достать?..
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данного произведения.
Совпадения имен персонажей с именами реальных людей случайны.
______________________________________________________
Предлагаю ознакомиться с другими публикациями