Чеховское Мелихово очень красиво осенью. Два года подряд возила туда школьные экскурсии в начале осени и хочу поделиться снимками и кое-какими мыслями.
Нам кажется, что мы хорошо знаем Чехова. Да, конечно, ещё со школы. Необыкновенно лирическая интонация в сочетании с искромётным юмором. "Юбилей", "Свадьба", "Вишневый сад", "Чайка". Тонкость и глубина, лёгкость и остроумие, интеллигентность и мудрость. Драмы русской жизни. "Невидимые миру слёзы сквозь видимый миру смех" - тоже про него, хотя фраза принадлежит Гоголю. Одним словом, один из символов русской культуры.
А ведь это всё подарил нам сын лавочника и внук крепостного крестьянина. Формально Антона Павловича следовало бы отнести к так называемым "разночинцам", о которых тоже помним по школьному курсу литературы. Добролюбов, Чернышевский... и другие революционные демократы. Невероятная серьёзность, ноль юмора и ноль самоиронии, проповедь о правах и о строительстве нового мира и новых отношений. Что-то сильно отдающее комплексами бедности и низкого происхождения. Я не собственно философию имею в виду, а скорее - интонацию.
А вот Чехов совсем другой. Настоящий аристократ. И, как говорится, сам себя сделал.
Отец, Павел Егорович, таганрогский купец второй гильдии, происходил из крепостных крестьян (его отец, дед Чехова, разбогатев, выкупил и себя, и свою семью). Павел Егорович был даже по-своему просвещённым человеком. Любил музыку, играл на скрипке, малевал иконы и свято верил в пользу образования. Но вот сыновей своих лупил нещадно, будто самый дремучий мужик. Мальчики Чеховы, просыпаясь по утрам, гадали: будут их сегодня пороть или нет. Чаще всего пороли. А после - что самое унизительное - им еще следовало поцеловать карающую отцовскую руку...Всё это не от злости. Таковы были представления Павла Егоровича о правильном воспитании.
Антон лет с пяти должен был помогать отцу в лавке. Это была лавка колониальных товаров, где продавалось всё подряд: чай, помада для волос, перочинные ножи, специи, рис, прованское масло, пуговицы, копчёная рыба, мармелад, слабительное, маслины, керосин, мышеловки, веники, сигары... Все это уживалось в мирном соседстве, вот разве что чай отдавал рыбой, кофе - керосином, а веники - корицей, так что покупателей в лавке было немного. Однажды в бочке с дорогим оливковым маслом обнаружилась утонувшая крыса. Вылить масло было бы разорением. Потихоньку от покупателей процедить и прокипятить, как сделал бы любой купец, Павел Егорович не догадался. Он просто выкинул из бочки утопленницу и пригласил в лавку священника - освятить масло и отслужить молебен. Это было слишком дико даже для провинциального Таганрога. В лавку с тех пор совсем перестали заглядывать покупатели, и Павел Егорович семимильными шагами пошел к полному разорению...
В 1876 году семья убегает от банкротства и позора в Москву. Чехов доучивается в гимназии, в 1877 году впервые приезжает в Москву на каникулы. Древний русский город с его величественным Кремлем, улицами и площадями, наполненными оживлённой толпой, произвел на молодого человека ошеломляющее впечатление, и Чехов писал:
«Если только кончу гимназию, то прилечу в Москву на крыльях, она мне очень понравилась».
В 1879 г., получив аттестат зрелости, Чехов перебрался в Москву, к семье. Прошло немного времени, и Антон Павлович сказал слова, оказавшиеся пророческими: «Я навсегда москвич». Это убеждение выражено и в одном письме Антона Павловича середины 80-х годов:
«Такова уж моя «планида», чтобы остаться навсегда в Москве... Тут мой дом, и моя карьера».
Но и сельская жизнь была Чехову мила. И в 1892 году по объявлению в газете было куплено Мелихово.
За обустройство имения взялось все семейство Чеховых: Антон Павлович сам сажал деревья, а его сестра Мария занималась огородом. Родители тоже жили здесь. Несмотря на своеобразное отцовское воспитание розгами, о котором сыновья, конечно же, не забыли, всё-таки Чехов с огромным почтением относился к отцу. Была ли это тёплая сыновняя любовь, какая у него была по отношению к матери? Не знаю. Порки вряд ли забываются. Но благодарность за то, что отец вырастил и дал образование, безусловное уважение к отцу и ответственность за семью - определённо. И в этом тоже - необычайная интеллигентность, подлинный аристократизм Чехова. По правде говоря, и сам Павел Егорович к концу жизни изменил своё мнение относительно эффективности традиционного воспитания розгами.
Отец и мать Чехова тоже участвовали в создании сада. Прекрасный сад, который мы видим сегодня - плод общих усилий семейства Чеховых.
Рядом с главным домом был построен флигель, в котором Чехов любил уединяться и писать. Здесь написана "Чайка".
Чехов работал в Мелихове уездным врачом. Принимал каждый день по 2 часа больных на дому, объезжал прикреплённый к нему уезд. Расстояния были большими, и Чехов тратил немало денег на извозчика. А вот за услуги ему могли платить далеко не все. Да и гонорар врача, выплачиваемый государством, был не столь высок. Основным доходом Антона Павловича были гонорары от его писательской деятельности. Именно в Мелихове он написал свои знаменитые пьесы: не только «Чайку», но и «Дядю Ваню», рассказы «Ионыч», «Палата №6», «Человек в футляре» – всего более сорока произведений.
За семь лет жизни Чехова в Мелихове здесь побывали Левитан, Гиляровский, Немирович-Данченко и другие знаменитые друзья писателя. Но в 1898 году, в связи с ухудшением здоровья, Чехов выставил имение на продажу, а сам перебрался в Ялту.
И он, и родные его скучали в Ялте по Мелихову, по скромной среднерусской природе, по уютному дому.
О мелиховском доме Чехов писал очень тепло и, по своему обыкновению, слегка иронично:
"Дом светел, тепел, крыт железом, но имеет снаружи весьма глупый и наивный вид. Глушь, тишина, соловьи, лоси…"
За домом есть небольшой пруд, тоже созданный руками Чехова и его родных. В своё время сам Антон Павлович запустил туда рыб и время от времени развлекался рыбалкой. Часто, как рассказывают, ловил - и отпускал обратно в воду.
Был у семьи и огород. Им занималась сестра, Мария Павловна. Огород носил пышное название "Юг Франции". Он существует и сегодня. В начале осени на огороде можно найти традиционную капусту и вполне французский артишок.
Среди лужаек можно отыскать памятник двум любимым таксам Чехова- Хине Марковне и Брому Исаевичу.
Это породистые собаки, забавно названные врачом совсем по-врачебному. А были ещё два дворовых щенка, доставшиеся от прежних хозяев. Их Чехов назвал Мюр и Мерилиз. Почему так были отмечены именно шотландцы-основатели универсального магазина, наследником которого является нынешний ЦУМ - не знаю. Видимо, в силу огромной популярности нового универмага. Но это всё к вопросу о юморе. Юмор был не литературный, а совершенно органичный, внутренний. Свойство натуры и способ существования. Кстати, был ещё мангуст. Трёх мангустов привёз Чехов с Цейлона, куда заходил на обратном пути с Сахалина в Москву. Мангуст - животное крайне недисциплинированное. Беспорядок, который это существо способно произвести в доме, поражает любое воображение. Двух зверьков сразу же отдали в зоопарк. А третий прижился. И получил яркое и выразительное имя: Сволочь. К Сволочи привыкли и довольно долго терпели, но впоследствии всё же и его сдали в зоопарк.
Во время экскурсии по дому и саду не рассказывают ни про отцовские порки, ни про мангуста по прозвищу Сволочь. Не знаю почему. Может быть, считают, что школьникам это знать не обязательно. Нарушает монументальность образа, что ли. А мне кажется, наоборот. Полезно знать, в каких обстоятельствах человеку удалось стать подлинным аристократом и интеллигентом до мозга костей, образцом глубины, тонкости и душевной чуткости. Это придаёт объём и напоминает, что главное - человек, а не обстоятельства. И знать, что автор "Чайки", "Дяди Вани" и "Вишневого сада" был весёлым, озорным и любителем похулиганить - тоже полезно. Чехов - не памятник самому себе. Он живой.
А во время нашего посещения за озорство и хулиганство отвечали местные гуси, которые чуть не напали на нас.
Поезжайте в Мелихово, в октябре ещё будет хорошая погода.
Или приходите на экскурсию по Москве. Перечень экскурсий здесь.
#интересное в подмосковье##мелихово#