Лариса Андреевна и Валентин Иванович Роговы, впрочем, наверное, как и все мы, природу любят. Готовы, как многие из нас, заласкать любую животину. Однако в отличие от большинства они в этом смысле, кажется, наделены особенным даром. Достаточно сказать, что им однажды удалось выкормить и вырастить до «крыла» выпавшего из гнезда грачонка. Это очень непростое дело, особенно когда касается видов, потомство которых по типу относится к птенцовым, а не выводковым. То есть, не вдаваясь в подробности, тех видов, птенцы которых определенное время сами кормиться не умеют, и родителям приходится их выкармливать. Неспроста человек в хозяйственных целях культивирует именно выводковые виды – куриные, утиные. Здесь птенцы способны не только есть самостоятельно, брать и глотать сразу после вылупления, но даже отыскивать пищу.
Отряд воробьиных, а следовательно и грач – птенцовые. В этом признаке грач особенно характерен. До двух недель, даже после вылета (!) из гнезда, молодые грачи отыскивать пищу еще не умеют, их кормят родители. «Птенцовые птенцы» как минимум с того момента, когда начинают слышать и видеть, своих родителей знают, в том числе и как источник пищи и безопасности. На все остальные раздражители рационально реагируют как на враждебные – в гнезде затаиваются. В этом легко убедиться на примере соотрядника грача – скворца. При наблюдении за скворечником обнаруживается, что птенцы периодически высовываются – это же опасно! – через леток наружу, еще и толкаются при этом. Происходит это за мгновения перед подлетом кого-то из родителей с кормом. Все остальное время сидят в скворечнике тихо, не высовываясь, даже при пролете поблизости других птиц, хоть бы и скворцов. Очевидно, скварчата слышат загодя, безошибочно определяют «своих», ну и, естественно, спешат первыми оказаться у «кассы».
Поэтому поражает, как Ларисе и Валентину удалось «уговорить» грачонка хотя бы раз «откушать». Получив имя Каркуша, грачонок был поселен в пустующей канареечной клетке. Как только смог, начал «путешествовать» по дому, а затем и во двор. Сначала перепархивал, а затем полетел. Во дворе, быстро освоившись, не командовал разве что здоровенным цепным псом, но быстро оценив значение и длину цепи, при соответствующем положении ее и собаки норовил подленько тяпнуть ни в чем не повинного «скованного» бедолагу за хвост. Твердо «встав на крыло», наладил «дипломатические отношения» с грачами из близрасположенной колонии. Иногда на весь день улетал с ними куда-то, но ночевать неизменно возвращался домой. По-хозяйски входил в дом, походя шугал кота и безуспешно пытался втиснуться в свою клетку. Со всеми скандальный, своих «приемных родителей» Каркуша откровенно любил. Подсаживался на плечо. Нежно перебирая клювом, «расчесывал» волосы и поминутно заглядывал в глаза - хорошо тебе? Даже «разговаривал» На расспросы типа «Где ты сегодня был?», «Как тебя зовут?» и т.д. оглушительно, до звона стекол, «говорил»: «Ка-ар-р-р»!.
В один из осенних дней Каркуша ночевать не вернулся. Одновременно исчезла и вся местная стая грачей. Не появились они и в последующие дни. Улетели на юг?
Бытует представление, что грачи перед отлетом с криками кружат над своей колонией - прощаются с родиной и запоминают расположение гнезд. На самом деле такие кружения ничего общего с отлетом не имеют. Фактический отлет имеет предварительные этапы.
С определенного момента грачи из конкретной колонии начинают на день улетать за город, на открытые пространства, кормиться. Там из разрозненных колоний постепенно формируется объединенная стая. Выявляются лидеры. Окончательно объединившись, совместно кочуют по окрестностям, кормятся, к своим гнездовьям возвращаться перестают. Ночуют совместно, поблизости от мест кормежек или в каком-то облюбованном месте в городе. Да, такая «ночлежка» часто приходится на расположение гнезд грачей. Это и вводит нас в заблуждение, но совсем не факт, что в ночующей здесь стае присутствует местная колония птиц. С равно степенью вероятности именно здешние грачи ночуют сейчас в составе другой объединенной стаи в другом конце города или вообще за его пределами. В любом случае, подавляющее большинство ночующих здесь птиц тут не гнездилось и не родилось. Им незачем «прощаться» с чужими гнездами и тем более «запоминать» их.
Весной, создав еще там, «на юге» новые пары, старые птицы, как правило, возвращаются на свои «старые квартиры». Если пара состоит из годовалых особей, то она селится как бы вне системы – и в родной колонии, и в чужой – и формирует новые. Старые птицы тоже могут поселиться на новом месте, но редко. Привязанность к своим гнездам такова, что человек, даже действуя целенаправленно, не в силах их прогнать. Таким образом люди несколько поэтизируют, что, конечно же, прекрасно, не до конца ясный им, действительно малоизученный процесс осеннего перелета птиц.
Последний предотлетный этап может длиться и две, и три недели. Улетают же грачи не с места ночевок, а с места коллективного кормления.
…Однажды вечером, дней через десять или больше, Лариса и Валентином – они только что вернулись с работы – услышали знакомое «Ка-ар-р!». Каркуша вернулся. Один. Спикировал на какой-то насест. Беспокойно потоптался. Взлетел. Сделал круг над двором. Крикнул – и улетел. Теперь уже навсегда.
Возможно, он прилетал и в другие дни. Трудно сказать. Никто не видел. Лариса с Валентином обычно от темна до темна на работе. Но, может быть, он все-таки прилетал не крышу дома «запомнить», а к людям?
#птицы #грач