В детстве я очень боялась грозы. Такой сильный детский страх. Как, бывает, дети боятся темноты или оставаться дома одни. Было мне лет семь или шесть, нас с сестрой отвезли в бабушке в село. За две недели июня, пока мы там гостили, почти каждую ночь обрушивались сильные дожди с грозами. По степи шли тучи, такие суровые, чёрные, налетал порывистый ветер, несло пыль.
Мы спали с сестрой на кровати с пышной и душной периной, огромными высокими подушками в кимнАте, как называла бабушка. Как только начинало громыхать и с запада сверкали зарницы, я скулила от страха, как собачка. Приходила бабушка, ложилась рядом, крестила, читала молитву, даже кропила меня святой водой. Но ничего не помогало. Я и ночью вскрикивала и просыпалась от раскатов грома, а если ещё и молнии сверкали и отражались на стене, это был настоящий ужас!
В самой большой комнате бабушкиного дома на стене было закреплено большое зеркало, старое, по углам потемнело, подвешено оно было очень хитро, под наклоном к стене, так что и взрослый и ребёнок видел свое отражение почти в полный рост. А рядом с зеркалом висела репродукция картины К.Е. Маковского " Дети, бегущие от грозы"в тяжёлой позолоченной раме. Моя бабушка, как я теперь понимаю, была ценителем красоты. Так как над дверью в зал поместила картину Перова " Охотники на привале", а в простенке между окнами в прихожей - " Березовую рощу" Куинджи. Конечно, волей-неволей рассматривала эти картины, они и сейчас стоят перед глазами. Но особое впечатление производила картина Маковского. Точно не уверена, но, думаю, что она сыграла свою роль в развитии моего страха, или как минимум добавила. Испуганное лицо девочки, и темно-синие грозные тучи, и опасный бревенчатый мостик, по которому она бежит с маленьким братом - все работало на эмоциональном уровне.
И вот в какой-то день бабушка с дедом решают, что у меня сильный испуг и надо отвести меня к знахарке, которая заговаривает болезни и порчу. Бабушка надевает свою лучшую цветастую юбку, светлую кофту с пуговицами до горла, повязывает праздникОвый светлый платок. В другой платок она кладёт десяток яиц, бумажный рубль, заматывает в хустку (носовой платок ), которую засовывает за пазуху, так она обычно хранила деньги, если приходилось отправляться в магазин или поездку, кошельки она не признавала. Крестит меня, я надеваю панамку, и мы идём. Знахарка живет на краю села, мы долго идем под палящим солнцем пыльной дорогой из жёлто-серой глины, по обочинам полынь и колючки.
Село раскинулось у места слияния двух рек: Сандаты и Среднего Егорлыка, недалеко от границы с Калмыкией. Название у него тоже было калмыцкое - Сандата, по названию реки, что значит "буйная". Бабушкин огород заканчивался почти на берегу речки, и в иные года по весне река заливала его нижнюю часть. В этой речке купались, можно руками ловить рыбок, дно глинистое, трудно выходить из черной муляки. Но это в дождливые года, а иногда речка пересыхала в разгар летней жары. Когда-то в 19 веке село было очень большим и знаменитым. Пять школ, три церкви. Осенью проводилась большая ярмарка. В годы моего детства оно тоже было большим, и от края до края не обойти так просто. А по представлениям ребенка, расстояния огромные.
Бабка-знахарка живет в беленой хатке на два окна под камышовой крышей. У калитки бабушка стучит колотушкой, зовет: Понтелеймоновна! В дверях появляется сгорбленная старушка с палкой, в голубом платочке, машет рукой, мол, заходите. После солнечной улицы прохладные комнаты кажутся маленькими и тёмными. В углу висят образа, на столике горит лампадка, по-над стенами стоят четыре стула, льняные вышитые белые занавески на окнах, пахнет воском, рыжий кот трется об ноги. Посреди комнаты деревянная расписная лошадка-качалка. Бабка усаживает меня на лошадку, зажигает свечку, шепчет молитву. Мне немного не по себе, ведь бабушка осталась в прихожей. Но постепенно вид лошадки успокаивает меня, хотя до этого вроде как и коленки дрожали. Бабка поглаживает по голове морщинистой рукой, шепчет молитву, крестит, брызгает свяченой водой, подходит к столику с лампадкой и снова читает по книжке молитвы. Всё это проделывает сосредоточенно и очень серьёзно.
Потом ведёт нас в кухню, угощает какими-то печеньями. Бабушка расплачивается с ней, и мы идём домой той же долгой пыльной дорогой, изнывая от жары.
Не знаю, то ли заговоры бабкины подействовали, то ли грозы унялись, но с тех пор спала я спокойно и ночью не просыпалась. И страх ушел.
Вспомнила я этот случай, когда попалась на глаза история о репликах на известные картины, среди которых была и «Дети, бегущие от грозы» Маковского.
Легенда гласит, что в 1955 году глава Северной Кореи Ким Ир Сен посещал Москву и в Третьяковской галерее увидел работу Константина Маковского. Хрущеву корейский лидер высказал мысль, что корейские дети не побежали бы от грозы, а встретили бы ее лицом к лицу. На что советский лидер пообещал эту идею реализовать. Написать картину было поручено советскому художнику Виктору Дерюжкину, который выполнил работу, добавив в композицию полотна собаку породы пхунсан, выведенную именно в северокорейском государстве.
Было ли так на самом деле или это всего лишь легенда, неизвестно. Но меня вдохновила эта реплика, образ смелых детей.
Сегодня перед лицом грозы, перед суровым вызовом каждый испытывает страх за своих детей, за будущее. Трудно побороть это чувство, но это жизненно необходимо, потому как страх рождает малодушие, слабость, предательство и позор. Но это не про нас, не про русских людей. Мы будем смело смотреть в глаза всем испытаниям жизни, встречать их лицом к лицу, сколько бы их ни случилось.
Птичка Степная*
Друзья, спасибо, что дочитали! Подписывайтесь на канал, ставьте лайки , пишите комментарии.
#рассказыизжизни #маковский #изобразительноеискусство #птичкастепная