Как любила говорить моя обожаемая преподавательница по истории русской культуры Марина Леонидовна Князева, человечество лишнего через века за собой не потащит. Какая глубокая и верная по своей сути мысль!
Нет-нет, это не в качестве приговора Алле Борисовне, Господь с нами со всеми. Это просто заход в тему, что называется. А темой, связанной с Пугачевой, является вопрос: что, собственно, она нам оставит в наследство?
Я не про имущественно-материальные аспекты, конечно же, говорю. Я думаю, в этом плане обольщаться не стОит. Ничего она нам не оставит, и я полагаю, что осеннее московское присутствие Аллы Борисовны в Москве было связано в том числе и с последними какими-то улаженными вопросами ее благосостояния. Недвижимость, конечно, не увезешь. Более того, не всякую недвижимость и продашь. Поэтому вполне возможно, что с годами из замка в деревне Грязь наш Минкульт сделает какой-нибудь экстравагантный музей эстрады 90-х. Или что-то в этом роде. Кто знает. А так – думаю, что ничего больше в этой стране осязаемого у Аллы Борисовны не осталось.
Да и не интересно это мне нисколько. Я-то как представитель публики думаю о другом: а какой Алла Борисовна останется в нашей памяти, в веках? Многие ведь утверждают, что, мол, без своих последних демаршей осталась бы она великой артисткой, а теперь вот будут ее помнить как предательницу.
В этой связи какие лично у меня мысли имеются? Ну, во-первых, время сглаживает биографии, личные подробности жизни людей. Даже такие неприятные, как в случае с Аллой Борисовной. Да даже еще более неприятные. К примеру, взять хотя бы русского писателя Ивана Алексеевича Бунина. Это действительно классика нашей литературы. Его изучают, обсуждают, читают. Помнят и чтут. И уже мало кто говорит о том, что тот же Бунин до конца своей жизни так и не принял Советский Союз, не принял Советскую Россию, в революцию эмигрировал из страны и больше не вернулся. Что в начале Великой Отечественной Бунин - да-да, тот самый Бунин! – положительно воспринял вторжение Гитлера в СССР. Настолько он не любил большевиков. Об этом можно прочесть в его дневниковых записях. Бунин принципиально никогда не называл советские города теми названиями, которые им были даны после революции. Сталинград он всегда называл Царицыным, а Ленинград – Санкт-Петербургом. Однако повторюсь: об этом сейчас мало кто вспоминает. Если только исследователи творчества Бунина. А от Бунина осталась в памяти и живет до сей поры только его литература.
Марина Цветаева тоже металась в своем отношении к Советской России. Уезжала, приезжала обратно. Да и вообще, Цветаева была, мягко говоря, не самой хорошей матерью. Но об этом мы не вспоминаем, потому что не осталось Цветаевой – осталось ее творчество, которое заняло свое место в русской литературе. Ее стихи живут, востребованы, а остальное – это не более чем копания в грязном белье.
Из всего этого можно сделать вывод о том, что и с Пугачевой в плане ее биографии будет точно так же. Ну мы да, помним. А наши дети, тем более наши внуки уже не будут этого знать. Что там она сказала, куда уехала, кто был ее муж, и муж ли он ей был – эти подробности станут не нужными и не важными. Потому что, повторюсь, человечество лишнего за собой через века не потащит. То есть если чего оно и потащит за собой, то только ее творчество. И вот тут – вот тут – я задаю себе один простой вопрос: а переживет ли творчество Пугачевой ее саму? Нужно ли оно будет? Востребовано ли оно будет через время? И – вы знаете – мне кажется, что не переживет. Да простят меня поклонники Аллы Борисовны. Мне почему-то кажется, что она человек исключительно своего времени. Что ее творчество было востребовано исключительно людьми ее времени. Кстати, теми самыми, которых она так изящно кинула…
Ну вот можете заподозрить меня в чем угодно, но мне почему-то кажется, что творчество Аллы Борисовны если и будет обозначаться в истории отечественной музыки в разделе «Советская эстрада», то исключительно одним-двумя абзацами. А так, в народ – не пойдет. Хотя прогнозы на будущее – вещь забавная, понятно дело. Но почему-то мне это видится именно так.