"Смотрите как красиво! Там много журавлей": Она показывает мне видео на телефоне. Панорама. В кадре почти заболоченное озеро и лес вдалеке. Солнечный свет отражается от чёрной воды. Камера движется дальше и в кадр вплывают сотни свежих крестов на поле, с развивающимися российскими флагами, знамёнами ВДВ и чёрными полотнами с буковой V. "На сорок дней к сыну ездила. Сгинул на Украине". Она закрывает видео и показывает мне фотографию фотографии серьезного десантника лет 23-25-ти, над которым буквы "...ОИ РО.." . Изображение запечатано в оргстекло и висит на железном щите среди других таких же сгинувших .
"Внутри пустота. Ничего нет.", - продолжает моя соседка по боковушке в плацкартном вагоне поезда Москва-Саратов. Она открывает следующую фотографию. На поле всё то же новое, видимо только недавно образовавшееся кладбище. "Весь их 105-й полк здесь лежит", - продолжает соседка и опять долго смотрит в окно., "Мальчишки". У нее действительно внутри пустота и смирение. Я не знаю как реагировать и тоже смотрю в окно.
В вагоне не одна такая опустошенная, и уже даже равнодушная женщина. Они все пользуются одинаковыми дешевыми духами с невыраженным, "каким то" сладковатым цветочным запахом. Моя бабушка, такая же уставшая женщина, часто брала меня с собой на похороны, когда я был ребенком. Этот "какой то цветочный запах" был везде, даже от покойника.
Сырой равнодушный лес. "Сейчас маслЯт много", - оценивает ситуацию моя соседка и её глаза ненадолго оживают.
В Саратове ветер. Нас тут же встречают два казаха таксиста и мы за 20.000 рублей договариваемся ехать в Озинки (это дороже обычного тарифа раз в 5), посёлок на границе с Казахстаном, там же, неподалёку пропускной пункт. Грузим вещи в машины и ждем еще нескольких человек, чтоб вторая машина не шла порожняком. Немаловажная деталь: В Озинках запрещен пеший переход через границу, только на транспорте. Но таксист Ильяс нас убедил, что его брат (они все друг друга называют "брат") провезет через границу за 10-15 тысяч и даже не надо будет стоять в суточной очереди (на тот момент она была ещё сутки, а не трое). Нас всех это устроило, даже обрадовало. Даже! Я пошел за кофе, а когда вернулся, рядом с нашей компанией стояло четверо незнакомых и очень грустных мужчин с рюкзаками, уезжающих, видимо, на очень долго от всего, что они копили всю жизнь.
Поехали. Ильясу звонит его друг. "Только не говори, - кричит весело наш водитель - что тебе повестку дали! Что серьезно!? Завтра в 9 утра уезжаешь?". Эмоций у Ильяса никаких нет, либо он их тщательно скрывает. Воодушевленное равнодушие или торжественный фатализм. "Если всем моим пацанам придёт повестка, а мне не придет, мне всё равно - я по любому за компанию пойду!". Ильяс продал грузовик за 800.000 рублей, то есть почти бесплатно, потому что, когда начнется военное положение, его грузовик заберут. А то что оно начнется, Ильяс не сомневается. Забегая вперед, скажу, что никто, из встреченных нами местных (то есть не уезжающих) не говорил про фашистов, ебучий хохлов и саму сильную русскую армию. Ответ был один и своей сухостью и равнодушием он выражал чёрный и слепой страх : "Призовут-пойду. Куда деваться то". Сгорбленное смирение. Насчёт смирения: с нами в компании оказался Игорёк - тамбовский парень, сварщик из железнодорожного депо. Он нашёл в себе силы и смелость уехать, насобирал денег. Я это к тому, что не только оппозиционная художественная интеллигенция понимает что к чему.
"Тридцать с человека" - буркнул, пробиваясь через плохую связь, голос Хасана, брата Ильяса. Мы одни на дороге в Озинках. Наши такси уехали. Сумма огромная. Что делать не понятно.
Таксисты, работающие на границе, делают так. Ты платишь, по сути, за их хамскую наглость. Они по встречке объезжают многокилометровую пробку и, вклиниваются в самое начало очереди, экономя, по их словам, сутки времени. Это провоцирует взаимную ненависть со стороны стоящих в пробке и, как сказал тот же Ильяс: "вчера одну машину разбили монтировкой (или еще чем то)". Хасану мы сказали, что 30 рублей это невероятная сумма, он ответил «что дальше, ближе к КПП, цены уже за 50 с человека» (что оказалось правдой. Это сделано с расчетом на то, что возвращаться в начало пробки психологически очень тяжело). Мы, руководствуясь инстинктом миграции, пошли вперед к границе, в надежде подсесть к кому то в машину (повторюсь - пешком в Озинках перейти нельзя). Чем дальше мы идём, тем больше встречаем людей, идущих назад. "Никто не подсаживает", - все как один говорят они. Оцепенение. Отчетливого плана нет. Идти вперёд бессмысленно. Очень холодно. Начинается дождь. Нужно ехать в Маштаково. Это пропускной пункт, через который открыт пеший проход через границу, но это четыреста километров по степному бездорожью. Уже вечереет, и появляется тревожность от возможного закрытия границы - все говорят про это. Звоним Хасану, чтобы сказать, что готовы на 30 тысяч. Он отвечает, что проезд через этот КПП закрывается и он уехал, но готов за эту же сумму довести до Маштаково. Я говорю что 30 дорого, давай хотя бы 20. В итоге соглашаемся на 25 и идём назад в начало очереди.Туда же, от куда пришли. Уже сумерки. Через пару километров все как один понимаем, что 25 с человека это какой то абсурд, даже не развод, а именно абсурд. Тем более Хасан к нам даже не собирается выезжать, а спокойно пьёт чай в кафе на трассе в 10 километрах от сюда.
Рядом с нами останавливается Reno Duster, из которого выходит застенчивый мужичок (именно мужичок), местный житель, который стесняется того, что возит мигрантов за деньги вдоль границ. Не по встречке, а просто, например, до магазина. Он соглашается нас, шестерых, довезти до Маштаково за 5 с человека. Но мы понимаем, что не влезем все, тем более с багажом. Думаем разделиться, но нет сил принять до конца такое решение. Не разделяемся. Мужичок звонит кому то, и говорит, что, мол, думайте, буду ждать в начале пробки, а он пока поищет вторую машину. Воодушевление. Есть шанс доехать в четыре раза дешевле. Идём, уже бодрее, дальше. Но начало очереди уже не там, от куда мы начали свой путь. Пробка постоянно растёт. Машины всё подъезжают и подъезжают. Водители, не предполагая, что пробка глухая и бесконечная, едут по встречке. Там, дальше, они упрутся в автозак, который перегородил встречную полосу. Хаотичное передвижение машин пробку делает фундаментальной, без возможности её обойти. Приходится спускаться с трассы и идти по откосу. Решаемся втиснуться в Duster, но естественно, его нигде нет. У мужичка мы телефон, само собой, не взяли. Начинаем просить довезти до Маштаково у всех машин, стоящих на обочине в сторону от границы. Конечно же, никто не соглашается, некоторые вообще не знают, что такое Маштаково. И вот опять мы встречаем знакомый Duster. Мужичок ехать уже никуда не хочет (видимо, поспрашивал у коллег про цены и понял, что продешевил), но, говорит, есть какой то товарищ на Камри (Toyota Camry) который довезет. Камри, вроде как, нас ожидает в начале очереди. Вроде как начало очереди близко. Вроде как Маштаково не закрывают. Вроде как в Камри уже вроде как постараемся влезть и вроде как доехать ночью по степи, в перегруженной легковой машине, вроде как. Конец очереди. Камри нигде нет, как и нет никаких машин, идущих со стороны «от КПП». Смиренно, чтобы просто двигаться, разворачиваемся. Подходим к первому попавшемуся Логану (Renault Logan). За рулём местный житель, за пять рублей, вроде как, он готов довезти, вроде как, но опять таки, в одну машину мы не влезаем, вроде как. Он смотрит на карту и, вроде как, понимает как и куда ехать. И что, вроде как, там даже есть дорога, вроде как получше. Он долго звонит кому то. На заднем сидении этого Логана сидит сын водителя, 10-ти летний Миша, который, наблюдая из окна за происходящим, даже откладывает в сторону телефон, потому что такого здесь никогда не было. А может, еще и потому, что связи почти нет. Отец Миши всё продолжает и продолжает кому то названивать, до, вроде как закрытия границ всё меньше и меньше времени, вроде как. Говорят, что, вроде как, всё закроют в 00-00. Водитель Логана дозвонился до кого то и тот «кто то» вроде как тоже может поехать. Две машины есть, вроде как, и появилась надежда. Но есть один момент. Водителю Логана нужно заехать в Озинки (Озинки это посёлок. Не путать с одноименной погран-заставой. Застава в примерно в 10 километрах от поселка) и у кого то взять другую машину в это путешествие, потому что его машина не доедет, вроде как, а та, вроде как, доедет. Никто ничему уже не удивляется. остальные три человека из нашей компании остаются ждать второго водителя, на своей машине, вроде как. Мы в Озинках пересаживаемся на другую машину, тоже Логан, но человек, который дал её нашему водителю, говорит, что его машина тоже не доедет, потому что развален подшипник в генераторе. Мы молча сидим в машине и ничего уже не ждём. Наш водитель припирается, что "доедет!", хозяин машины: "не доедет!", "доедет!" "не доедет!. В итоге наш водитель попросил хозяина машины сплюнуть, чтоб не сглазить, и мы поехали. Мальчик Миша, естественно, остался дома, вроде бы.
Выехав на трассу, водитель просит меня держать руль, так как ему нужно забить маршрут в яндекс картах, а подставки под телефон у него нет. Выяснилось, что он только примерно знает как доехать. И всё таки мы все встретились в условленном месте и на двух машинах поехали в Маштаково, вроде бы. Наша машина первая - так как она повыше и глубокие ямы не так страшны, как второй машине. Едем. Навигатор пишет пять часов - это первая хорошая новость: Маштаково оказалось ближе, чем мы думали. На заднем сидении все спят, я выполняю функцию микрофона, в который наш водитель говорит, чтоб не уснуть. Он бывший тюремный надзиратель, некоторый время проработавший на погран-заставе в Озинках, теперь он таксует, а по ночам продаёт водку "кому не хватило", которой заранее закупается в Пятерочке. Про войну и мобилизацию не говорим, и так всё понятно. Но вскользь всё таки произносится дежурная фраза, которую, видимо, обязан произносить любой таксист: «призовут-пойду». Сектор "призовут" на барабане. У нашего водителя трое детей. Младшему 4 месяца. Но ведь когда призовут - то ведь надо идти. Из их поселка в три улицы забрали 100 человек. Почти все взрослые мужики, со всеми атрибутами: семья, дом, кредиты. Но ведь защищать, напавшую на другую страну, Родину важнее всего. Едем мы вдоль границы, в нескольких километрах от нее. Нас останавливают пограничники для проверки документов (просто узнать, что мы не иностранные граждане). На вопрос, "куда едете", отвечаем "Маштаково". Пограничники улыбаются: "что, туризм?". Все всё понимают. Едем дальше. Периодически держу руль, так как по одному телефону водитель уже как час говорит со своей любовницей, вроде как, а на второй ему звонят, чтоб купить водки, он перезванивает своей жене, вроде как, чтоб та выставила товар на крыльцо. Потом начинает травить байки про службу в тюрьме и на погран-заставе и что он любит старый хард-рок. Я засыпаю.
Очередь в Маштаково до КПП 32 километра. Такси дальше не проезжает. Тут нельзя по встречке - постоянно ездят менты и контролируют ситуацию. Нужно идти пешком. Мы идём. Встречаем местных. За 2 рубля с рыла они срежут 15-18 км по степи. Соглашаемся. Едем. Иногда посматриваю на карту (она успела частично загрузиться). Действительно - приблизились мы прилично к КПП. Выходим из машины. Идём вдоль спящих фур. Они выстроились в ровную линию, уходящую в темноту, обозначая, что есть какой то порядок, от чего образовалось спокойствие, вроде бы. Встречаем редких попутчиков. А вдруг там и нет никого в пешей очереди? Ведь представлялись же огромные толпы мужчин, бредущих в темноте, а тут мы встретили пару велосипедистов, одного паренька на самокате в коротких штанишках и кедах, и еще человек десять пешком. А вдруг?
Пришлось перелезть за отбойники и идти по горам мусора вдоль шоссе. По дороге идти не возможно - очень много фур и людей. КПП через пару километров. Так оно и есть. Встаём в очередь. Пять утра. Иду посмотреть, что происходит в начале очереди, но на меня сразу налетают стоящие там люди - мол «иди на своё место, там и стой, вдруг ты хочешь сюда без очереди протиснуться». Это были волонтеры, которые пытаются изо всех сил организовать какой то порядок. В дальнейшем мы поймем, что такие меры предосторожности не просто так. Здесь есть ларёк: кофе, чай, воды-лимонады-энергетики, сигареты, чебуреки, хот-доги, колбаса, дошираки, презервативы и батарейки. В 7 утра мы успели там купить еды и воды, через пару часов там образовалась очередь чуть меньше, чем на КПП. Народ всё подходит и подходит. Приезжают автобусы и от туда выходят таджики и узбеки (это я определил по номерам), которые просто сидят на кортах на горах гравия, насыпанного непосредственно у пропускного пункта. Просто смотрят. Очередь двигается довольно быстро. Время 9 утра, а мы продвинулись метров на 50. Это много. Наступило какое то расслабленное состояние что "всё идёт по плану". Да ещё и солнце греет - небо чистое. Я б даже сказал, что жарко. В 10 утра пустили 40 человек и на этом движение прекратилось. Таджики и узбеки довольно непосредственно вставали в середину и начало очереди и от этого мы не двигались. Возле шлагбаума столпилось уже очень много народу. Несчастные мальчики 19-20 лет ничего не могли противопоставить спёкшимся на солнце рабочим, которым надо то всего лишь выйти из России и тут же зайти обратно - чтобы обнулить 90 дней проживания, а мальчики хотят спасти свою жизнь. Уезжают эти мальчики взяв самое необходимое, это необходимое умещается в рюкзак. Вэйп, ноут, микроколичество шмоток, стационарный компьютер, шлем виртаульной реальности (!!!). В 12 дня произошла смена караула и пускать вообще перестали. Столпотворение у шлагбаума спровоцировало одного из пограничников выстрелить в воздух из ракетницы. Но это не помогло. Пограничники решили начать строевую подготовку. При помощи наивных волонтеров они выстраивают очередь по трое в ряд, заставляют двигаться назад, потом опять в какие то шеренги и колонны, потом опять назад, всё это сопровождалось какими то криками, после которых люди в очереди поднимали вверх руки. Что они там кричали я не слышал. Эту "строевую подготовку" пограничники снимали на телефон и им это явно доставляло удовольствие. С территории заставы выехал джип с начальством и солидный мужчина с погонами полковника, проезжая мимо очереди, выкрикнул ёмкое слово : пид***сы! Вокруг меня действительно одни пид***сы, люди, которые готовы помочь, которые вежливо с тобой разговаривают, которые понимают юмор (это важно!!!) и которые не хотят умирать.
"Пять тысяч с человека!" - говорит он мне, я отвечаю что это враньё, так как утром просили 15. "Нет", говорит мне человек в кепке, "точно 5! Вон микроавтобус стоит". Я бегу к 8-ти местному Хёндаю, и уточняю у водителя, да, точно, чтобы на нем моментально пересечь границу стоит 5 тыщ. Только сейчас он уже забитый, и вернется через час. Я не верю. Но Хёндай спокойно, по встречке въезжает через шлагбаум и его пропускают на территорию заставы ничего не спросив. Мы ждем. Половина осталась в очереди, так как закон "вроде бы" никто не отменял. Водитель Хёндая это сотрудник заставы, решивший подзаработать, но 5 с рыла - это почти благотворительность, так что мы не против его заработка. Началось очередное ожидание какого то чуда. Его нет уже час, нет полтора, нет два. Мы встали назад в очередь. "Мы знали, что вы вернетесь!" , – радостно встречают нас. Вот он! Серебристый Хёндай! Мы бежим к нему, уже по животному расталкиваем всех, потому что та очередь из мальчиков в кедах, заранее организованная на это микроавтобус, естественно игнорируется суровыми мужиками. Но ждать больше нельзя - даже пограничники говорят про закрытие границы (видимо, чтоб больше заработать на транспортных услугах). Мы залетаем в этот "шатл". 17 человек с огромным багажом в 8-ми местный автобус.
Стоим уже перед будками с надписью "паспортный контроль". Пользуясь паузой, водитель Хёндая рассказывает как он пил неделю после того, как его не взяли добровольцем на Донбасс. Первый попавшийся нам романтик. Он записывался добровольцем еще до мобилизации.
Славе из окошка будки возвращают паспорт. Он делает крест на крест руки и мотает головой, показывая нам, что его не пускают. Выяснилось, что какой то микроскопический долг. Совершенно незнакомые люди (естественно пидарасы) когда мы все уже прошли границу, недоумевают: "мы бы скинулись, почему он не сказал! Заплатили бы!" На самом деле, хорошо, что не по основной повестке его не пустили. Радуйся, Слава, но всё равно уезжай, ты отлично "им" подходишь по многим параметрам. Не сейчас, так потом. Мы все "им" подходим. И тут уже без "вроде бы".
«Хочешь жить? Ну ты и пид***с!».
