Снова пятница и по традиции публикую старые свои произведения напечатанные в журнале МОСТ. Если загляните, там есть и новые произведения, как мои, так и других интересных авторов. А сейчас рассказ сказка из 9 тома журнала.
***
- Вот и опять пришла Зима! - подумала Искорка, проглатывая очередную редкую снежинку, прорвавшуюся в её жилище.
Это была такая редкость - снежинки! Они прикасались к Искорке и тут же превращались из ажурного хитросплетения кристалликов в малюсенькое облачко. Облачко подумав, улетало обратно, туда, откуда прилетела снежинка. Искорке всегда интересно было узнать, откуда прилетают снежинки и куда улетают облачка.
Но узнать это не было ни какой возможности. Она была заперта. Заперта в какой-то глиняный горшок с дырками, через которые и можно было немного дышать. Существа, которые посадили её туда, боготворили её. Подкладывали угольки, палочки, щепочки и когда искорка начинала с удовольствием всё это поглощать, гудя и потрескивая от удовольствия, они становились на колени и что-то долго говорили про себя, кланяясь и поднимая взор на какие-то непонятные знаки, нарисованные на стене пещеры.
Искорка уже и забыла, сколько времени прошло с тех пор, как она попала в этот горшок. Только смутно помнила, как она родилась. Помнила, как что-то сильно грохнуло, отозвалось многократным эхом. Яркий свет на мгновенье осветил все кругом: горы, реку, лес, одиноко стоящее дерево. И как только это всё произошло, она родилась, от радости заплясав по веткам этого дерева, перепрыгивая, с ветки на ветку, жадно облизывая кору. Сколько так продолжалось, она не помнит. С неба вдруг полилась вода и Искорка, шипя и извиваясь, поползла вниз по дереву, чтобы спрятаться, не утонуть, не захлебнуться в этой стихии. Но вода догоняла ее, и она становилась всё меньше и меньше, пока не превратилась в медленно умирающий тлеющий уголёк. Она уже хотела поблагодарить свою создательницу, что ей дала возможность родиться и порезвиться, повеселиться. Пусть так мало, но она жила. Но тут подошло двуногое существо, засунуло в этот горшок и унесло с собой. В тот вечер видимо был не обычным не только для Искорки. Существо принесло её в какую-то тёмную пещеру. Положили на что-то мягкое. Но, залитая водой, Искорка продолжала медленно угасать. И тут случилось удивительное. Существо встало на колени и начало сильно дуть. Будто новые силы влились в неё. Дуновение воздуха разжигало аппетит. «А почему бы и нет?» - подумала про себя Искорка, пробуя свою подстилку. «Да, это то, что надо!» - облизывалась она, поглощая всё новые и новые порции этого мягкого мха. А существо всё дуло на неё и дуло. Поглощая новые порции вкусной еды, она всё увеличивалась и увеличивалась. И вдруг она родила. Огонь. Он вспыхнул сначала одним язычком, потом другим. Облизнул лежащие ветки и побежал, освещая это влажное тёмное место. Только однажды, он обернулся и потрескивая, проговорил: «Спасибо, мама!». И вспыхнул с новой силой. А существо вернуло искорку назад в горшок.
С тех пор Искорка жила почти всегда жила в этом горшке. По большей части дремала, медленно поглощая предоставленное ей скудное угощение. Иногда, очень редко, её вынимали и давали порезвиться. Тогда она радовалась так сильно, что появлялся снова Огонь. Он освещал и грел это жилище. Существа радовались, но при этом обратно возвращали её в этот душный горшок.
Но чаще всего, сквозь дрёму она слушала, как каждый раз приходило одно из этих, одетых в шкуры существ и что-то долго бормотало, кланяясь и размахивая конечностями. Но ей это совершенно не мешало. Даже забавляло и хоть немного скрашивало постоянную дрёму.
Но однажды что-то случилось. Она даже не понимала что. В полудрёме она почувствовала, как её жилище вдруг подняли и куда-то понесли. Потянуло холодом, сыростью и свежим воздухом. Существо, которое его держало, подняло горшок высоко над собой и что-то закричало. С высоты была видна удивительная картина – с двух сторон собрались эти существа, раскрашенные в самые разные цвета, трясли предметами и кричали. А разделяла их высокая ограда из веток, сучьев и травы. «Наших», так назвала Искорка тех существ, с которыми она жила, было намного меньше. Но она не чувствовала какой-либо нерешимости в них. И это, или может быть ветер, который всё больше распалял её, пробуждал зверский аппетит, распирало её от гордости или поглощаемых ею веточек и соломы. Вождь, видимо она невольно начала понимать, кто были «её» существа, размахнулся и со всей силы бросил её горшок в сторону «чужих». От прилива свежего воздуха, Искорка вначале задохнулась, закашлялась, и в тот момент, когда глиняное пристанище ударившись о землю, рассыпалось на осколки, она выскочила на свободу. Что-то с ней произошло. Она не родила, как раньше Огонь. Она вдруг сама стала Огнём, переродилась, чихнув на отсыревшей траве сучках, жадно накинулась на них. Если бы у неё были глаза, и если бы кто-то мог взглянуть в них, то они показались бы налитыми кровью. Но она сама была красной. Она уже перестала что-либо понимать. Ей овладело только одно чувство голод. И утоляя его, она с огромной скоростью поглощала всё на своём пути: сначала ветки и сучья, потом кустарник, деревья. Она уже не видела, как «чужие» в страхе пытались убежать и спрятаться. Но нигде не было места, где можно было спрятаться от стены огня, в которую она превратилась. Это была уже не Искорка, а Огненная Стихия. Огненная Стихия кинулась в одну сторону, но там ей помешала Река. Кинулась в другую, попыталась лизать молчаливые скалы. Но они ответили ей безмолвием. И тогда она побежала вперёд, сметая всё на своём пути.
Сколько так продолжалось, она не помнила. Очнулась в «Своей» пещере. Все «её» существа были здесь, не только «Седой», который постоянно был с ней, а все стояли на коленях и что-то бубнили. А «Седой» что-то выкрикивал и постоянно нагибался. Но ей было не до них. Она пыталась вспомнить, что произошло. И те обрывки, которые она помнила, наводили на неё ужас – чёрные угли и красная кровь существ: двуногих, четвероногих, крылатых – всех.
А ещё через какое-то время «её» существам пришлось уйти. Она только иногда просыпалась, когда ей подкладывали очередную порцию пищи, приподнимая накидку. И тогда она видела вокруг только чёрную-чёрную землю и уныло бредущих «её» существ…
Стас Быков
Ноябрь 2007