Есть две причины, почему сегодня — о поэзии.
Во-первых, пятница. Прежде я по пятницам публиковала отзывы на фильмы и книги, иногда писала о музыке. Почему бы не о стихах?
Во-вторых, у одного из мальчиков осложнение после ОРВИ. Поэтому не взыщите на долгую тишину здесь, опять. Бывает и некогда писать "серьёзную" статью, а бывает, просто нет настроения. Но так как молчание затянулось, и пообщаться с вами хочется, и отвлечься от тревог тоже, решила вспомнить любимые стихи.
Лет в 14 мне попала в руки небольшая книжка, карманного формата. "Нерв". Открыв её и полистав, я вдруг восприняла знакомые с раннего детства песни по-новому. Напечатаные черными типографскими буквами на белой глянцевой бумаге, лишенные бешеной энергетики хриплого голоса, они проступили неожиданно иначе. Не потеряли, нет. Просто зазвучали по-другому. Как стихи. Будто обрели ещё одно измерение, стали объемнее...
Читала где-то, что Владимир Семенович расстраивался, что его не воспринимали, как поэта. Что не принимали в Союз писателей. Не берусь утверждать, так ли это и хотел ли он в этот союз, — я с ним на брудершафт не пила и душу лично мне он не изливал. Но то, что он абсолютно точно имел право именоваться Поэтом, для меня очевидно.
О Высоцком я могу говорить много и долго. У нас в доме он звучал сначала с магнитофонных пленок и я прыгала по пружинной кровати под песенку о желтой жаркой Африке. Потом папа скупил почти все пластинки вот из этой серии
А ещё я помню тот день, когда его не стало. Мне было всего три года, но мне запомнилось, как летним днем у подъезда прозвучал какой-то растеряный голос мамы, произносящий кому-то: "Высоцкий умер". Дети хорошо фиксируют сильные эмоции.
А ещё я написала в школе кучу сочинений о нём. И одноклассники шутили, что мне осталось только вступительное в ВУЗ тоже о Высоцком написать. Я бы так и сделала, но попалась другая тема. Впрочем, не менее любимая — "Тема Родины в лирике Лермонтова". Другой мой любимый Поэт.
Однако больше я ничего не добавлю. У каждого, кто любит Высоцкого, есть свои воспоминания и своё отношение. Я только предлагаю вам ПЕРЕЧИТАТЬ его несколько стихотворений. Не прослушать, а именно прочитать.
Мы вращаем Землю
От границы мы Землю вертели назад —
Было дело сначала.
Но обратно её закрутил наш комбат,
Оттолкнувшись ногой от Урала.
Наконец-то нам дали приказ наступать,
Отбирать наши пяди и крохи,
Но мы помним, как солнце отправилось вспять
И едва не зашло на востоке.
Мы не меряем Землю шагами,
Понапрасну цветы теребя,
Мы толкаем её сапогами —
От себя, от себя!
И от ветра с востока пригнулись стога,
Жмётся к скалам отара.
Ось земную мы сдвинули без рычага,
Изменив направленье удара.
Не пугайтесь, когда не на месте закат,
Судный день — это сказки для старших,
Просто Землю вращают, куда захотят,
Наши сменные роты на марше.
Мы ползём, бугорки обнимаем,
Кочки тискаем зло, не любя
И коленями Землю толкаем —
От себя, от себя!
Здесь никто б не нашёл, даже если б хотел,
Руки кверху поднявших.
Всем живым ощутимая польза от тел:
Как прикрытье используем павших.
Этот глупый свинец всех ли сразу найдёт?
Где настигнет — в упор или с тыла?
Кто-то там, впереди, навалился на дот —
И Земля на мгновенье застыла.
Я ступни свои сзади оставил,
Мимоходом по мёртвым скорбя,
Шар земной я вращаю локтями —
От себя, от себя!
Кто-то встал в полный рост и, отвесив поклон,
Принял пулю на вздохе.
Но на запад, на запад ползёт батальон,
Чтобы солнце взошло на востоке.
Животом — по грязи, дышим смрадом болот,
Но глаза закрываем на запах.
Нынче по небу солнце нормально идёт,
Потому что мы рвёмся на запад.
Руки, ноги — на месте ли, нет ли?
Как на свадьбе росу пригубя,
Землю тянем зубами за стебли —
На себя! Под себя! От себя!
1972 г.
Так случилось, мужчины ушли
Так случилось — мужчины ушли,
Побросали посевы до срока,
Вот их больше не видно из окон —
Растворились в дорожной пыли.
Вытекают из колоса зёрна —
Эти слёзы несжатых полей,
И холодные ветры проворно
Потекли из щелей.
Мы вас ждём — торопите коней!
В добрый час, в добрый час, в добрый час!
Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины…
А потом возвращайтесь скорей:
Ивы плачут по вас,
И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины.
Мы в высоких живём теремах —
Входа нет никому в эти зданья:
Одиночество и ожиданье
Вместо вас поселились в домах.
Потеряла и свежесть, и прелесть
Белизна ненадетых рубах.
Да и старые песни приелись
И навязли в зубах.
Мы вас ждём — торопите коней!
В добрый час, в добрый час, в добрый час!
Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины…
А потом возвращайтесь скорей:
Ивы плачут по вас,
И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины.
Всё единою болью болит,
И звучит с каждым днём непрестанней
Вековечный надрыв причитаний
Отголоском старинных молитв.
Мы вас встретим и пеших, и конных,
Утомлённых, нецелых — любых,
Лишь бы не пустота похоронных,
Не предчувствие их!
Мы вас ждём — торопите коней!
В добрый час, в добрый час, в добрый час!
Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины…
А потом возвращайтесь скорей,
Ибо плачут по вас
И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины.
1972 г.
Песня о Земле
Кто сказал: «Всё сгорело дотла,
Больше в землю не бросите семя!»?
Кто сказал, что Земля умерла?
Нет, она затаилась на время.
Материнства не взять у Земли,
Не отнять, как не вычерпать моря.
Кто поверил, что Землю сожгли?
Нет, она почернела от горя.
Как разрезы, траншеи легли,
И воронки, как раны, зияют.
Обнажённые нервы Земли
Неземное страдание знают.
Она вынесет всё, переждёт,
Не записывай Землю в калеки!
Кто сказал, что Земля не поёт,
Что она замолчала навеки?!
Нет! Звенит она, стоны глуша,
Изо всех своих ран, из отдушин,
Ведь Земля — это наша душа,
Сапогами не вытоптать душу!
Кто сказал, что Земля умерла?
Нет, она затаилась на время.
1969 г.
Я не люблю
Я не люблю фатального исхода.
От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
Когда веселых песен не пою.
Я не люблю открытого цинизма,
В восторженность не верю, и еще,
Когда чужой мои читает письма,
Заглядывая мне через плечо.
Я не люблю, когда наполовину
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Я также против выстрелов в упор.
Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почестей иглу,
Или, когда все время против шерсти,
Или, когда железом по стеклу.
Я не люблю уверенности сытой,
Уж лучше пусть откажут тормоза!
Досадно мне, что слово «честь» забыто,
И что в чести наветы за глаза.
Когда я вижу сломанные крылья,
Нет жалости во мне и неспроста —
Я не люблю насилье и бессилье,
Вот только жаль распятого Христа.
Я не люблю себя, когда я трушу,
Досадно мне, когда невинных бьют,
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более, когда в нее плюют.
Я не люблю манежи и арены,
На них мильон меняют по рублю,
Пусть впереди большие перемены,
Я это никогда не полюблю.
1969 г.
Тексты взяты на сайте https://www.culture.ru/
Ещё из "пятничных обзоров":