О русской поэтессе и прозаике 19 в. Юлии Валериановне Жадовской (1824-1883) впервые довелось услышать еще в школе. Учительница, рассказывая о знаменитых поэтах-ярославцах, вкратце поведала, что на её стихи композиторами Глинкой, Варламовым, Рахманиновым и Даргомыжским были написаны замечательные романсы.
И вот, недавно удалось съездить в отдаленный уголок Ярославского края - райцентр Любим.
Приятно было пройтись по маленькому городку, сохранившему обаяние русской провинции.
После осмотра музея, Богоявленского собора и валов древней крепости, решил отдохнуть в парке на берегу Обноры.
Внимание привлекли две памятные стелы, установленные в честь здешних уроженцев - поэта Леонида Трефолева (автора стихов «Эх, дубинушка, ухнем»!) и поэтессы Юлии Жадовской.
Под её портретом была выбита стихотворная строка: «Я мире промелькну падучею звездою» … Подумалось, что ж она, такая молодая, и вдруг сравнила себя с падающей звездой? Захотелось узнать о ней побольше.
Биография Юлии Жадовской оказалась удивительным свидетельством всепобеждающей силы духа. Вопреки превратностям судьбы и фатальным невзгодам, ей удалось познать радость любви и восторг творческих озарений, удостоиться высокого признания литературных критиков.
Юлия Валериановна Жадовская родилась в 1824 году в наследном имении отца - сельце Субботино Любимского уезда Ярославской губернии. Девочка появилась на свет с физическим недостатком – у нее отсутствовала левая рука, а на кисти правой имелись лишь три пальца – два полноценных и один укороченный на длину ногтя. Это явилось следствием родовой травмы, полученной её матерью.
Об этом трагичном случае пишут, что глава семейства «Валериан Никандрович, отличавшийся эксцентричностью и мечтавший вновь оказаться в морском путешествии, лестницу в главном доме приказал переделать на флотский манер, сделал ее очень крутой, чтобы слуги скорее поднимались по его вызову. Это было для всех неудобным. И в результате вначале оступился слуга, несший наверх самовар, он сильно обварился и несмотря на хороший уход вскоре умер; потом сломала ногу горничная, а через некоторое время на роковом месте упала Александра Ивановна, которая была на третьем месяце беременности». (Спевякина Д. В.) Однако ж, деспотом и самодуром был барин!
При том, Юлия росла ребенком на редкость смышленым, с завидными умственными способностями. Она была любознательна, ко всему проявляла живой интерес, уже в три года уверенно читала.
Меж тем, в семье всё складывалось далеко не радужно. Мать её, Александра Ивановна, воспитанница Смольного института (урожденная Готовцева), успев родить в 1825 г. сына Павла, скончалась в возрасте 21-го года от скоротечной чахотки. Маленькую Юлию взяла к себе на воспитание бабушка Анастасия Петровна Готовцева, жившая в усадьбе Панфилово Буйского уезда.
На новом месте умная и доброжелательная девочка стала всеобщей любимицей. Все радовались, когда Юлия научилась писать каллиграфическим почерком, уверенно удерживая перо тремя пальцами. Своим физическим недостатком она ни сколь не тяготилась, в общении заставляла забыть о нем всех окружающих.
Сумела Юлия адаптироваться и в костромском частном пансионе Прибытковой, куда в 12-ти летнем возрасте отец определил её для продолжения образования. А в 1840 г. девушка переехала к отцу в Ярославль, чтобы в родительском доме продолжить обучение по углубленной программе с домашним преподавателем.
Им стал учитель словесности Ярославской гимназии, выпускник Московского университета Пётр Миронович Перевлесский (ок. 1814-1866). Считается, что именно он в плане «словесно-грамматических упражнений» надоумил Юлию писать стихи. И сам был поражен её поэтическим талантом – из-под пера девушки выходили звучные, мелодически совершенные рифмы.
При активном содействии Перевлесского в 1843 году в журнале «Москвитянин» было опубликовано одно из первых её стихотворений «Лучший перл таится».
Общие интересы учителя и его прилежной ученицы вскоре переросли в обоюдную привязанность, а затем и в глубокое чувство. Юлия боготворила своего возлюбленного. Он отвечал ей взаимностью, и собирался сделать предложение.
Однако их надеждам не суждено было сбыться. Свадьбе решительно воспротивился её отец, занимавший в то время высокий пост в Ярославской палате Гражданского суда. Он исключал всякую возможность брака между своей дочерью, столбовой дворянкой, и сыном церковного дьячка.
Очевидно, не без участия В. Н. Жадовского молодой педагог был переведен из Ярославля в Москву на должность гимназического учителя. Впоследствии он стал адъюнкт-профессором элитного Александровского (бывшего Царскосельского) лицея в Санкт-Петербурге, автором многих книг по русской словесности.
Внезапная разлука с любимым стала для Юлии страшным потрясением. Утешение она находила в своих стихах. Чувства её лирической героини поражают глубиной страстей и накалом эмоций. Тема трагической любви - горе разлуки и тоска одиночества сочетается в них с просветленным, образно-возвышенным восприятием природы.
Юлия старалась не замыкаться в себе, и при молчаливом согласии отца выезжала в Москву и Санкт-Петербург для встреч с издателями и известными литераторами: Тургеневым, Вяземским, И. С. Аксаковым, Погодиным. Её стихи были опубликованы в журналах «Москвитянин», «Библиотека для чтения», «Русский вестник», «Сын отечества» и др.
В 1846 году в Санкт-Петербурге вышел в свет её первый поэтический сборник, удостоившийся благожелательной оценки читающей публики и лестной рецензии Белинского. Положительные отзывы о её стихах оставили Добролюбов, Писарев, поэт Майков.
Особенно широкую известность получило написанное в 1846 г. 22-летней Юлией стихотворение «Я все ещё его, безумная, люблю». Романс, созданный на его основе композитором А.С. Даргомыжским, был восторженно встречен критиками и музыкальной общественностью. Его исполнение Полиной Виардо в Москве весной 1853 г. стало подлинным триумфом:
Я всё ещё его, безумная, люблю!
Отрада тихая мне в душу проникает,
И радость ясная на сердце низлетает,
Когда я за него создателя молю.
Композиторами Глинкой, Варламовым, Гречаниновым, Рахманиновым было положено на музыку более 20-ти её стихотворений: «Ты скоро меня позабудешь…», «Я люблю смотреть в ясну ноченьку…», «Нива» и др.
Писала Юлия Жадовская и прозу. Известны её повесть «Простой случай» (1847), романы «В стороне от большого света» (1857) и «Женская история» (1861). Однако, по мнению литературоведов, они значительно уступают её поэтическим произведениям.
В конце 1840-х гг. в доме Юлии стал собираться небольшой салон, объединивший ярославских поклонников поэзии. Встречи с Жадовской произвели огромное впечатление на юного поэта Леонида Трефолева. Они стали для него своеобразным «билетом в мир творчества». При активном участии Жадовской издавался «Ярославский литературный сборник» (1849, 1850), средства от продажи которого шли на благотворительные цели.
По архивным данным, дом статского советника Валериана Никандровича Жадовского располагался в Ярославле на Духовской улице (ныне ул. Республиканская). Строение было деревянным, с каменным подклетом, во дворе находились службы: сарай с «каретником», конюшня, баня, погреба.
До наших дней городская усадьба Жадовских не дошла. В 1946 г. на её месте был выстроен 3-х этажный жилой корпус (ныне на пересечении ул. Некрасова и ул. Республиканской, № 25/19).
С конца 1850-х гг. жизненные проблемы все более отвлекали Юлию от поэтического творчества. В течение многих лет она ухаживала за больным отцом, окружая его, несмотря на былые размолвки, сердечным вниманием и заботой.
Вдобавок, в эти годы на её плечи легли хлопоты по содержанию родового имения - сельца Субботино. Как следует из дела ГАЯО № 27190 от 1857 г. «девица Юлия Валериановна Жадовская» стала его владелицей по праву купчей, совершенной с отцом, статским советником В.Н. Жадовским.
По данным справочника «Храмы Ярославской епархии» от 1863 г. сельская усадьба Жадовских была типичным мелкопоместным владением: «В Субботине числится 1 дом, 5 человек мужского пола и 5 женского».
О нахождении утраченной усадьбы в источниках приводится много противоречивых сведений и догадок. Однако, в атласе Менде 1850-х годов четко указано расположение сельца – между деревней Доглово и церковью Богородского погоста. На кладбище близ храма похоронена мать Юлии - Александра Ивановна.
Как можно различить на плане, усадьба стояла на берегу ручья, впадающего в реку Соть. Барский дом был окружен садом с небольшим прудом. На усадебном дворе размещались флигели для дворни и хозяйственные постройки. С севера за периметром владения проходила проселочная дорога от деревни Долгово к Богородскому погосту.
Из Субботина Юлия иногда ездила на богомолье в соседний Спасо-Геннадиев монастырь, находившийся в тридцати верстах от имения. Она описывает это паломничество в романе «В стороне от большого света»: «К вечеру на другой день открылся перед нами монастырь, окружённый с одной стороны лесом, на тёмном фоне которого рисовались его белые колокольни … Мы остановились в монастырской гостинице». (Часть третья, глава IV)
О Спасо-Геннадиевом монастыре мы рассказывали на нашем канале. Деревянная монастырская гостиница сохранилась
В 1862 году Юлия Жадовская вышла замуж за вдовца, обрусевшего немца - врача Карла Севена, старинного друга семьи. Но долгого семейного счастья с ним также не обрела. Муж её искренне любил, но после тяжкой болезни умер, оставив супруге на попечение пятерых своих детей.
В 1873 году Юлия купила усадьбу Толстиково, расположенную в Буйском уезде – рядом с дорогим её сердцу имением бабушки. Там она, «окружив себя цветами и птицами», затворницей прожила до самой смерти в 1883 г.
Сегодня творчество Юлии Жадовской изрядно подзабыто и до конца не оценено. Меж тем, некоторые её стихи удивительно напоминают раннюю Ахматову:
Повсюду тишина, природа засыпает,
И звезды в тишине так сладостно горят!
Есть у Жадовской и строки, созвучные по силе её гражданской лирике:
Пройду своим путем, хоть горестно, но честно,
Любя свою страну, любя родной народ
Через два года – в 2024 г. исполняется 200 лет со дня рождения Юлии Валериановны Жадовской. В Ярославле, где она прожила более 30 лет, память о ней никак не увековечена. К юбилею Ярославский департамент культуры мог бы расщедриться, хотя бы, на памятную доску - на доме, где прежде стояла усадьба Жадовских.