– Артурчик, проснись… Микаэлян, из-за тебя всё это, проснись скорее. Ты мне нужен срочно! - шептал Денис в телефонную трубку под шум воды в ванной.
– Дэн, это ты? Ты живой? А что же ты мне вчера звонил, что тебя в полиции убивают?
Денис только хотел изложить свою просьбу, но тут случилось нечто неожиданное.
Лучший друг Микаэлян окончательно проснулся и громко спросил:
– Так ты на самом деле подал на развод с Анной? Тогда я забираю мою Сиранушечку к себе. Я её покорю сэрдцем и тем, что у тибя нэ хватает! Она будэт моя Сирануш, любимая жена! Прошай шизофреник!
Рассказ "Любовь и голубь" с 1-й части
Обалдевший Денис отнял трубку от уха и уставился на фотографию друга, с которым только что разговаривал. Артур бросил трубку и первый раз в жизни не сказал: «Дэнчик, пока, мой лючший друг!»
Такой же обалдевший принялся звонить снова.
– Господин Голубев, вы ошиблись номэром. – торжественно заявил лучший друг, – как чэловека прошу, отвянь!
– Микаэлян, спаси! Ты виноват во всём, если бы я не подслушивал, я бы не спятил. Мне это только снится, разбуди меня, прошу, друг… Артур, приезжай срочно! Ты мне должен! Или я тебя сдам.
– Жене моей? Которая официально не жена? Да это будет только супер! Артуру нужны такие стукачи, Артур хочет Сирануш себе!
– Перестань так называть мою жену. У меня в квартире мент, который девушка! Полицейская сержант-ка, у неё коричневые глаза, как ты любишь. Маша, красивая Маша, Сирмаша. Забери её, Артур, умоляю, она мне угрожает, а я должен Анечку увидеть. Мою Анюшечку… Я люблю её.
– Господин Голубев, я должен сообщить вам, что полюбил вашу Аничку и собираюсь провэсти с ней остаток своих днэй.
Сказать, что Денис удивился, значит не сказать ничего. Он завел кота, но не заводил себе сержанта вместе с этим котом.
Он только что с трудом пришел в себя после столкновения с ней на балконе, а тут еще этот прэдатель.
– С моей … моей женой? Ты точно мой друг Артурчик? – спросил он изумленно.
– Я тебя проглочу и облизнусь! Ты свою женщину воспитывать не умээшь. Теперь это будет моя женщина.
– Хорошо же. Только сначала ты должен её у Петровича из лап вырвать. Она уехала с ним! Понимаешь? Артур, ну спаси же меня, Мария хорошая, она тебе шашлычную охранять будет…
– Ты что, завел собаку?
– Нет, кошку. Или кота. Не знаю, кого-то завел, пока не очень видно, он маленький.
– А как твой маленький котэ будет мою шашлычную охранять?
– Речь идет о той девушке, которая мне дала этого кота в полиции, чтобы я не орал там и не унижался. А теперь, мне кажется, она намеревается у меня жить.
– А тебе не жирно, Дэн? И Аню, и еще одну женщину?
– Не жирно, я хочу только с Анечкой жить, – обиделся Денис. – Артур, она уже подслушивает и скребется в ванную, пожалуйста, приедь, а? Как друга прошу.
– Ты в больнице был, Дэн? Голову проверил? Я слышал, что тебя там по чайнику били дубинками. Звонил мой папа, разбирался, что надо дать, чтобы тебя отпустили.
– Нет, я только ночью вчера домой пришел. Артур, ты в порядке? Ты друг, что ли? – с искренней надеждой спросил Денис.
– Голубь, я тебя предупреждаю последний раз. Если ты решил подслушивать и подглядывать за женой, на меня стрэлки нэ перэводи! С тобой моя новая подруга Маша Митрофанова, такая блондинка с каштановыми глазами в золотую крапинку. И мы уже любим друг друга.
– Митрофанова?! – зашумел Денис? - А она сказала…
– Она тебе свою фамилию не сказала, чтобы ты ноль два не позвонил и не пожаловался на неё. Маша стала нам хороший друг и она прэкрасный трэнэр. Значит, ты нэ влюбился в нее?! – хохотнул Артур. – И нэ забыл, что у тебя в паспорте штамп?
– Даже если штампа не будет, - каким-то трогательным и плаксивым голосом сказал Денис, - Я буду всегда любить только свою Анечку.
Он вышел из ванной, увидел довольную ухмылку Марии и включил громкую связь.
– Что значит – даже если?! Вы прожили вмэсте уже целый год! Вы любите друг друга, не скули! – громыхал Артур. – Тэбе нужно положить в такую больницу, где вставляют мозг на место, – продолжала хохмить он. – Ты же видёшь себя плохо.
– А по-моему, он ведет себя хорошо, – возразила Мария. – И выглядит он лучше, чем вчера. Удар по голове может пойти ему на пользу.
– Сейчас я позвоню твоей Сиранушке, мы пофлиртуем, я всё узнаю. А сам не звони, только наваляешь глупых слов! – сообщил Артур и отключился
– Она по словам Артурика разумная и очень ответственная девушка, если уехала, значит так было нужно для её карьеры. – Успокоила Мария Митрофанова, а не Кошакова.
Артур действительно позвонил Ане, долго слушал ее всхлипывания и приговаривая: «Понэмаю», «Успокойся, Аннэт, он любит тебе всю, вместе с нэдостатком»… Денис слушал запись, которую ему выслал друг, сложив руки с котёнком на груди, баюкая его и сдерживая обиду на Петровича.
– Сочувствую, Дениска, – сказала Мария, – но у тебя действительно появился соперник. Ему тридцать семь и он не дряхлый старик, как ты себе вообразил. Ты вообще его видел?
– Сашка сказала, что он седые волосы красит и он вообще пожилой, богатый и брошенка… Его жена бросила, потому, что ей нужен был жеребец, значит, он не жеребец. Сашка сказала…
– Вот именно, – подхватил Мария. – Сашка сказала! Твоя Сашка влюблена в тебя, усыпляла бдительность, а сватала твою Аннушку за Петровича, которого ты считал неподходящим, но это не так! Он очень даже подходит. Сейчас модно жениться на молодых девчонках и портить им жизнь. Знаешь, сколько моему бывшему мужу было? Сорок! Я у него третья жена, молодая, и то гулял. Гадость, правда? А ты, Денис, должен достойно встречать соперника. Превратиться в парня её мечты, а не в сопливого балбеса. И что за кличка Голубь? Голуби самые наглые птицы, их много вокруг. Ты должен стать… редкой птицей, занесенной в красную книгу. Например… белоплечим орланом. Я тебя превращу и сделаю это с огромным удовольствием.
Денис долго стоял молча, чуть приоткрыв рот, и был похож на восковую фигуру.
– Очнись! – воскликнула Мария, немного нервничая, что у Дениса поехала крыша. –Я Я тебе советую подождать её дома в чистом виде с улыбкой на лице. Она приедет и даже не вспомнит о том, что ты чудил.
– Не хочу ждать, – честно ответил Денис грустным голосом. – Я хочу встретиться с Аней как можно скорее. А когда-нибудь потом я буду ждать её из командировки. Очередной. Она имеет право работать там, где ей нравится. Если я буду лучше Петровича, неважно сколько ему лет и какого он, ****, роста. Я набью ему фингал поздно вечером, натянув на лицо Анин чёрный чулок, успокоюсь и приду домой, обниму её, мы полежим.
– Пусть так, но зачем тебе её позорить? Ты ведь увидишь их вместе и снова здорово, начнешь свою истерику. Ты неуравновешен, Дениска. Займись собой, пока она занимается с ним… – Мария увидела выражение лица Дениса и заворчала, – Тихо, тихо, спокойно, не реви, она занимается с ним делами, я просто не договорила. Ну ты что, котик?
– Какой я тебе котик? Что ты вообще меня за дурака держишь? Вам всем одного надо, чтобы я им не мешал… заниматься… и … влюбляться… Аня влюбчивая, я у неё первый, она полюбит его, приедет и скажет – улетай вон! Она мне так уже говорила.
– Когда?
– Когда я прилетел. Бегал по комнате и махал руками, чтобы её насмешить, а она в это время с моей бабусей разговаривала и грустная была.
– Денис, тебе сколько годочков, напомни?
– Двадцать пять.
– А-а-а…
– Что такое?
– Ничего. Мне послышалось пять… Собирайся, пойдем мозги проверять. Что это со мной... В рифму заговорила… наверное глупость заразна. Не подходи близко и не дыши на меня.
– Это гадко.
– Это ужасно! Ты не мачо, ты … гласные буквы в этом слове местами поменяй! Нельзя тебе к ней ехать, а то вы оба надышитесь твоих миазмов и работать не сможете, придется приходить вас из соски кормить. Кися, иди сюда, тебя этот дядя заразит, и будешь снова гадить на диван. Он у меня уже приучен, отдай кота сюда!
****
Некоторое время Аня пыталась придумать, как объяснить Алексею Петровичу, что она поспала и уже простила Денису всё. Потом решила не мучиться. Ни к чему поднимать этот вопрос, когда у них еще два дня работы, важные покупки, и вообще, всё может у Голубева еще измениться тысячу раз. Он за эти два дня может два раза позвать к себе Сашку и даже нагуляться с Микаэляном, который ей только что звонил.
Ради этого звонка она выскочила из купе, прошла вдоль вагона, чтобы Петрович не слышал, как её Микаэлян называет, и жаловалась ему, пока слова не кончились. Артур заверил, что между ними с Денисом любовь, и он находится без Сашки, под его неусыпным контролем и днём и ночью. Следил за Денисом сержант полиции Митрофанов Михаил, который был друг Артурчика. Сейчас они должны поехать в травмпункт и проверить, нет ли сотрясения, да и вообще, подготовиться к её возвращению из первой дальней командировки.
Микаэлян попросил не взаимодействовать с руководителем и не нарушать Денискин спокойный сон: «Зачем тибэ портить чудэсное ощущение гармонии? Не гадь в офисе, моя любимый Сирануш! Моя красивый Анна»
Когда они наконец приехали в гостиницу, Аня быстро взяла светлую джинсовую пышную юбочку и майку, собиралась уже пойти в душ, но Петрович уже тарабанил в дверь.
Она открыла и увидела волчьи любопытные глаза.
– Душ, затем обед? – предложил Петрович.
– Очень быстрый душ, и я умираю с голоду! – объявила Анна.
– Мы вместе примем душ… вместе… в одно время, я имею ввиду, то есть, сейчас! Чтобы подняться вместе и получить удовольствие… Господи, подняться на лифте в столовую на три этажа выше, я уже совсем запутался. Давай помоемся и покушаем!
Петрович развернулся и быстро куда-то ускакал.
Ане показалось, что он именно ускакал, потому, что Петрович подпрыгивал.
Оказалось, шеф купил себе новые кроссовки, удобные, но с пружинящей подошвой, чтобы не болела спина. А со стороны казалось, что он не идет нормально, как все, а немного подпрыгивает.
Аня посушила волосы, завязала в конский хвост, потом подумала и заплела косичку, которую растрепала посильней, так было модно. Волосы были влажные и пахли шампунем Петровича, который он ей в сумку положил вместе с полотенцем. Сашка не позаботилась об этом, забыла.
Самое интересно было то, что они могли бы за час долететь на самолете, но Петрович предпочитал поезд, СВ-вагон, потому, что ему там нравилось.
Аня думала, что он просто хочет отдохнуть, чтобы ему никто не названивал, особенно льстивые. Эти сотрудники звонили, находя инфоповоды и всегда повторяли, что без него в офисе очень тоскливо. Даже рано утром узнавали, как самочувствие и спрашивали, ничего ли не надо к его приезду приготовить, а то он такой замечательный директор, что его хочется порадовать.
На самом деле Петрович самолёты недолюбливал по причине высоты. Петрович и мосты недолюбливал, а особенно обрывы. У Петровича наступал ступор, быстро переходящий в панику.
Они долго ждали второе, потом, молча, поели, и Аня сказала:
– Еще два с половиной дня осталось и целых три ночи, а потом я увижу Денисочку.
«Может быть, в моей жизни больше никогда не будет такого счастья, если она увидит Денисочку и Денисочка скажет «Выбирай, или он или я». – грустно подумал Петрович, а вслух сказал: – Черт возьми, как мне обидно! Ведь это всего лишь первая наша командировка, а ты Аня, не думаешь о работе. Только о еде и Денисочке своём. А кто подумает о работе?
Аня засуетилась и вскочила.
– Пойдемте, пойдёмте скорее, нам ведь еще одеться надо и доехать… Алексей Петрович, простите, я не буду больше так. У нас же рабочее время. Буду о личном только во внерабочее!
– Подожди десерта. Попробуем штрудель с мороженым?
– О, я уже и не надеялась. А можно мне бисквит?
Дожидаясь Аню, Петрович весь кипел, едва сохраняя непринужденный и независимый вид. Все в нем вставало на дыбы. Он хотел вновь ощущения той близ о сти, которая вчера установилась между ними.
Ему давно не было так чудесно, их отношения можно было называть идеальным началом совсем тёплых отношений, глубоких и сильных, горячих и наполненных смысла… тех, о каких можно глупо мечтать.
Но он сам глупо напомнил ей о работе, потому, что ревниво отнёсся к её ласковому слову «Денисочка».
Почему бы ей не сказать «Алёшечка»? Нет это еще глупее, чем «Лёшечка» или «Лёха». Лучше бы меня звали Варфоломей, чем Лёха. Дурацкое имя. Как же она меня будет называть? Как она там кричала «Лёша, гони, гони…» когда мы от её трусомордого мужа сматывались…
Как бы глубоко он ни мечтал, вышла Анна, увидела его и замерла на месте.
Как и его бедное сердце.
– Какой вы… нарядный, Алексей Петрович…
– Какая ты… деловая, Анна Николавна…
Петрович надел всё лучшее сразу. Футболку за тридцать тысяч в переводе на русские деньги, которую его заставила Лилька купить для понта, джинсы, которые он купил в Англии, родные, и новые фирменные, удобные кроссовки. На руке были модные спортивные часы, на глазах модные темные очки, через плечо модная мини сумка из кожи какого-то мерина, и на шее модная цепь.
«На шее цепь на дубе том. Вот я дуб. Она в деловом стиле, а я в городском. Надо было сговориться, как же мы будем? Она же обедать в другом виде ходила…»
Он быстро привел своё лицо в интеллигентный вид, снял очки и потом надел.
– Мы с вами смотримся, как иностранец с переводчицей, да?
– Точно. Бамбарбия кергуду. Переводи!
– Я буду драться как дьявол, чтобы не позволить купить такое важное для нашей компании оборудование другим охотникам за удачей. И если понадобится, разгоню всех на этой выставке, превратившись в оборотня.
– Кариба-матата… – растерянно произнес Петрович, – Переводчик-Анна продолжайте ... переводить.
– А если кто встанет на пути, снимем скальп и пустим на колбасу. – сказала Аня и засмеялась над видом Петровича, который снова снял очки.
– Буся, ты ли это? – пробормотал он округлив глаза, – Не представлял, что ты такая… такая… впрочем, это не важно. С некоторых пор меня волнует только наше совместное будущее. То есть я хотел сказать – наша совместная покупка для будущей жизни. И колбасы, паштета… Ань, ты умница! Умница! Буся, я не представляю, что ты чувствуешь, но я тебе жму лапу! Ты пришла в себя, и даже лучше!
– Алексей Петрович, если вы думаете, что меня можно сломить такой глупостью, как развод, это не так. Обещаю, что буду хорошо работать, перестану плакать, не застрелюсь, не сойду с ума от горя и не напьюсь. Работе нашей ничего не грозит, даю вам честное слово.
– А давай на «ты», Буся?
– Давай... те.
– Назови меня как нибудь, чтобы было модно. Мое имя плохо склоняется.
– Леша? Нормальное имя.
– Да, твоим голосом всё нормальное.
***
– Я не хочу, чтобы то, что было между нами, закончилось, Анют. – сказал Петрович, когда они уже совершили рейд и пожали десятки рук, выбрав поставщиков.
Поставщики завтра должны были демпинговать друг друга за право поставить такое выгодное итальянское оборудование для создания и упаковки итальянских паштетов, и еще немецко-китайское для других вкусностей.
Петрович говорил, как начальник, с прямотой начальника, которую она научилась ценить, как подчиненная. И с той честностью, которая сближала их в трагическое время, когда Ане была нужна помощь. Он потянулся к ней, взял за руку, и сплел ее пальцы со своими.
Томный вечер на улице был очень теплый. Но Аня быстро поёжилась, убрала руку и застегнула пиджак, а Петрович еле втиснул свои лапы в карманы своих узких джинсов.
– Мне нравится, когда мы вместе, Хрусталёва. Мне хорошо с тобой.
Аня подумала, что да, им хорошо вместе. Ее рот чуть не ответил: «согласна».
Ей казалось, что развод не такой уж страшный зверь, когда рядом есть такой добрый Волков. Но вдруг это возможно, и он, как Денис сейчас кинется её целовать?
Их взгляды встретились, и она почти увидела, как шевелятся его мозги, а поток энергии от этого шевеления наполняет её томным соб лаз ном.
«Вот так женщины высасывают мозги мужчин… Сейчас он будет, как мой Денис, а был очень умным… Кажется сейчас он меня поцелует… Ой!!! Ой! Надо бежать…»
Он наклонился к ней и протянул свои руки, а она быстро присела и стала шарить по земле.
– Ты что, Анют?
– Обручальное кольцо слетело… Помогите найти… Ой!!! Вот оно!!! Слава богу!
«Как она меня!» - подумал Петрович с восторгом. - «И не обидно, и … отшила!»
«Я тоже не хочу, чтобы закончилось то, что было между ними. Я бы обняла его за шею, прижалась к нему, и почувствовала, как это хорошо – не быть одной, когда хочется плакать».
Начало .... Пред.идущая часть
💝 Спасибо большое читателям за поддержку автора лайками и комментариями, за ваши пожелания, мнения, подсказки и цветочки-смайлики! Как вы думаете, Аня устоит перед Алексеем?
С любовью, Алиса 💝