Начало здесь.
Выйдя на крыльцо, он свистнул Шарика и накинул не просохший еще капюшон дождевика. Шарик нехотя выглянул из своей будки и не двинулся с места.
- Ну да, промок уже весь, не хочется никуда ходить в такую погоду, понимаю, - проговорил Потап и решительно шагнул из-под козырька крылечка прямо под проливной дождь.
- Где теперь искать эту сумку? И вообще, как эта девица могла попасть к нам во двор, кругом же забор. Не могла же она в таком состоянии, да еще с ребенком перелезть через забор, даже если он из штакетника, - Потап рассуждал сам с собой, медленно обходя территорию двора и слушая, как чавкает мокрая трава под ногами.
- Хорошо, что недавно траву скосил, новая то вон какая молоденькая, дождями отмытая. Хоть грязи поменьше, - он нашел то место, где поднял ребенка, внимательно оглядел его, но не увидел ничего интересного.
Рядом семенил мокрый Шарик.
- Выполз все-таки, жалко стало хозяина? – увидев пса, обратился к нему старик, - вот куда теперь идти, где сумка?
Шарик смотрел умными глазами и ничего не отвечал. Потом пес пошел по своим следам в обратном направлении, Потап за ним. Вот тут Шарик пытался тащить мокрый ком, тут видно, что полз человек, тут… Старик с собакой подошли к самому краю забора. Потап увидел, что один пролет лежит на земле.
- Вот оно что. Тут она и свернула к дому, не поняла где дорожка. Хотя кто же тогда звонил в калитку? Пролет в заборе просто упал, видимо столбики подмыло. И не мудрено, вон льет то как. Забор такой же старый, как и мы. А я думал, что крепкий еще. Ну, ничего, днем, при свете все поправим, - делился Потап своими мыслями с Шариком, который не отходил от хозяина ни на шаг.
- А вот и сумка, видимо здесь эта барышня упала, на траве то скользко, сумка и отлетела. А поднять ее сил уж не было. Раз даже мальчонку своего уронила. Давай берем сумку и скорее домой.
Услышав команду «домой», Шарик весело побежал назад в будку. Потап подхватил сумку и тоже отправился в дом.
Войдя в дом, он окликнул жену:
- Ты там супу хотела налить, так налей теплого Шарику, совсем промок пес. Пусть тепленького похлебает. И, не раздеваясь, остался ждать у входа, пока жена грела, да наливала собаке суп.
Затем он опять вышел на улицу и подошел к будке.
- На, псина, подкрепись, заслужил. Правильно сделал, нельзя малых да слабых в такую погоду на улице бросать. А кто она и откуда, завтра разбираться будем. Давай отдыхай, - поставив миску с супом, старик вернулся обратно в дом.
В доме было тихо. Свет в комнате не горел, все пространство освещала только маленькая настольная лампа.
- Тихо, уснули уже, - шепотом остановила Потапа Нина Степановна, раздевайся тихонько, да вон на кухню шагай, я их в комнате положила.
- А что еду то для мальчонки, нашла? – так же шепотом спросил он жену.
- Нашла, накормила уже, много ему надо ли. Совсем ведь маленький. Месяца два от силы.
- Листопадничек значит, - тихо ответил Потап и прошел на кухню.
- Почему листопадничек? – спросила Нина Степановна, - прямо кличка какая-то, его ведь вроде Егор зовут, Егорушка значит.
- Ну, раз 2 месяца, значит где-то в сентябре, в крайнем случае, в начале октября родился. А это время, когда последние зайчата рождаются. Листопадничками их и называют.
- Вон как! Тоже ласково так. Зайка значит, зайчонок. Листопадничек, - протяжно повторила она за мужем.
Нина Степановна принесла уже на кухню сумку и пыталась отмыть ее от налипшей грязи и листьев.
- Сумка хоть и не новая, но крепкая, внутри все сухо, ничего не промокло. Снаружи только, видно долго ее по земле волочили – поделилась она с мужем.
- Документы хоть посмотри, кто она такая, девчонка эта, - попросил жену Потап.
- Не будем лазить сами, она говорила там деньги, подумает невесть что. Я из сумки только коробку с кашей для ребенка достала, да бутылочку. Остальное как есть оставила. Вот завтра сама встанет и все покажет. Если встанет, конечно. Уж больно кашляет сильно и мне показалось, горячая вся. Я ей дала таблетку, но разболеться может. А зовут ее Маша. Это она сама мне сказала.
Нина Степановна оттерла, как могла сумку, поставила ее поближе в боковой стенке печки и налила себе чаю.
- Кино то так и не посмотрели, - улыбнувшись, напомнила она мужу, - давай хоть чаю попьем, пироги твои все остыли.
Они попили чаю, посидели немного в темноте, гадая, что делала эта молодая женщина в такое время в их поселке и пошли спать. Перед сном Нина Степановна еще раз посмотрела на Машу.
Та лежала вся раскрасневшаяся, с капельками пота на лбу. Ее сынишка сладко спал. Ему было хорошо в тепле, да еще рядом с мамой.
Ночь для Нины Степановны прошла хлопотно.
Она вставала, чтобы накормить и перепеленать ребенка. Снова давала таблетку Маше, понимая, что от ее лечения мало толку. Маша была в сонном забытьи, ее лихорадило, кашель периодически сотрясал все ее худенькое тельце.
Ночная рубаха, которую надела на нее Нина Степановна, была мокрая уже через 2 часа после сна. Приходилось искать, во что переодеть.
В ход пошли старые дедовы рубахи. Они были теплые и мягкие. Да и через голову их натягивать было не надо.
Утром непогода утихла. На улице было пасмурно и мокро, но дождь и ветер совсем стихли.
Нина Степановна, накормив в очередной раз ребенка, затеяла жарить оладушки.
Она временами поглядывала на свою ночную гостью. Та все еще спала, хотя сон был прерывистый и беспокойный. Девушка ворочалась, все время пыталась прижать к себе сына, порывалась встать и идти куда-то.
По раскрасневшимся щекам и горячему лбу можно было понять, что у нее высокая температура.
- Слышишь, Потап, надо бы доктора позвать, фельдшерицу нашу. Дома она или уехала куда? – обратилась она к мужу, как только он встал.
- А я почем знаю? Идти надо, да проверять.
- Сходи, милый, сходи, боюсь я что-то. Совсем не лучше гостье то нашей. Как бы что не случилось. Вон горит вся.
Потап стал одеваться.
- Да ты бы поел чего, сейчас оладьи готовы будут.
- Потом поем, схожу, пока фельдшерица не уехала куда, - ответил Потап и вышел за порог.
Скоро он вернулся, а с ним и Валентина Николаевна, местный доктор. Женщина много лет работала в поселке фельдшером, знала всех старожилов. Ее любили и уважали за доброту и готовность помочь в любую минуту.
Она быстро осмотрела девушку, послушала ее и покачала головой.
- Боюсь, как бы не воспаление легких, в больницу ее надо. Уколы ставить, капельницы.
- Да как же в больницу, а ребенок? – тревожно спросила Нина Степановна, - маленький ведь совсем, как он без мамки то?
- И ребенка пока в больницу, в детскую. Там его и осмотрят, и анализы, если надо возьмут. А мама выздоровеет – заберет малыша. Они ведь вам чужие, как я поняла. Мне Потап Семеныч все объяснил.
Валентина Николаевна осмотрела ребенка и стала собирать инструменты.
- Ребеночек, на первый взгляд, здоровенький, хороший. А вот маму надо лечить. Я вам направление в больницу выпишу. Как ее фамилия?
- Не надо в больницу, мне нельзя в больницу, - слабым голосом проговорила очнувшаяся Маша, - пожалуйста, можно я просто посплю у вас тут денечек и мы уедем, не отправляйте меня в больницу.
- Девушка, вас лечить надо. У вас вполне может быть воспаление легких, я не могу это так оставить. Вон у вас и температура, и кашель, - строгим голосом обратилась к ней доктор, - ну ладно капельницы, но даже уколы вам здесь ставить никто не будет. Вам антибиотики надо, а их по часам и круглые сутки ставят. У нас в поселке нет таких условий.
Нина Степановна заметила, как по щекам девушки катятся слезы. Она плакала молча, понимая, что действительно больна и сейчас у нее нет просто сил что-то изменить.
- А мы сами уколы ставить будем, - вдруг сказал Потап, - вон у моей Нины Степановны ноги отнялись в позапрошлом годе, ты сама, Николаевна, мне лекарство выписывала, а я ей уколы ставил. Ты же меня и учила, или не помнишь? Ничего, вон погляди, на ногах моя Степановна, бегает. Так что выписывай рецепты свои, сами и поставим.
Нина Степановна с удивлением смотрела на своего мужа. Какой бойкий, уколы ставить будет, ну прямо домашний доктор. Но вслух ничего не сказала.
Валентина Николаевна улыбнулась и села выписывать рецепты. Потом она все подробно объяснила деду Потапу, пообещала зайти еще и ушла.
- Ну что, давай хозяйка, корми оладушками. Перекушу, да в город, за лекарством поеду. Я теперь доктор, - стараясь поднять всем настроение, громко проговорил Потап, - а вы тут лежите пока, меня дожидайтесь и не вздумайте никуда уходить, - это он уже для Маши добавил.
- Спасибо вам, - тихо проговорила девушка, натягивая одеяло до самого подбородка, - там, в сумке немного денег есть, возьмите на лекарство.
- Ничего, потом рассчитаемся, ты главное выздоравливай, - Потап посмотрел на девушку более внимательно и вышел из комнаты.
Завтракал он на кухне. Нина Степановна опять кормила малыша из бутылочки и перечисляла, что надо купить в городе.
Наконец Потап собрался и ушел, захватив свою спортивную сумку для разных городских покупок.
До города было недалеко, автобусы ходили достаточно часто и он надеялся вернуться уже к обеду.
Нина Степановна не беспокоила Машу. Она видела, что девушка в перерывах между приступами кашля проваливается в сон, понимала, что ей нужен покой, поэтому все заботы о ребенке взяла на себя.
Она притащила большой таз из бани, нагрела воды и выкупала малыша, завернув его в банное полотенце. Купание малышу понравилось, он нежился в теплой водичке и спокойно ждал, когда его помоют.
Узнав у Маши, что в сумке есть несколько распашонок и ползунков, она, спросив разрешения, залезла в сумку.
Доставая детские вещи, Нина Степановна увидела большой прозрачный конверт с документами. Сверху лежала медицинская карта малыша. Взглянув на первую страницу, Нина Степановна прочитала - Никифоров Егор Алексеевич.
- Ишь ты, Никифоров, прямо как мы, - подумала она и замерла.
Громкий плач мальчика отвлек ее от горьких воспоминаний. Решила, что посмотрит документы позже, когда Маша и малыш будут спать.
Переодев Егора, она рассказала Маше, что дед назвал его листопадничком, как маленького осеннего зайчонка. Маша улыбнулась.
- Он у меня и правда зайчонок, маленький и сладкий, - тихо сказала она, - спасибо вам за все. Мне очень повезло. Даже не знаю, что со мною могло стать, если бы не вы. А главное, что стало бы с моим сыном.
Она проговорила это и отвернулась к стенке. Нина Степановна видела, что плечики девушки вздрагивают от беззвучных слез.
- Ну что ты, не расстраивайся. Все самое страшное уже позади. Вот начнет тебе дед Потап уколы ставить, быстро на ноги встанешь. У него рука легкая, по себе знаю, - успокаивала она свою гостью.
Потом приехал дед Потап, поставил Маше первый укол. Они обедали, кормили бульоном Машу, ремонтировали забор, занимались домашним хозяйством.
Температура у Маши к вечеру спала. И хотя кашель был все такой же сильный, она уже не горела от высокой температуры.
Вечером, когда были закончены все дневные дела и лечебные процедуры, все дружно устроились смотреть очередную серию любимого сериала. Маша с сыном лежали на диване, а Нина Степановна с мужем сели за стол с любимыми чашками и свежими пирожками.
Нина Степановна вспомнила, что так и не посмотрела документы девушки и маленького Егора. Решила, что не будет смотреть сама. Завтра Маше уже будет лучше, посмотрят все вместе.
Начало здесь
Здравствуйте, дорогие мои друзья, подписчики и просто гости!
Спасибо за дружную поддержку, лайки и комментарии.
Надеюсь, что и продолжение рассказа заинтересовало вас.
Приглашаю подписаться всех, кто случайно зашел на канал. Ведь ДЗЕН показывает новые публикации только подписчикам. Нажмите на название канала КНИГА ПАМЯТИ и кнопку ПОДПИСАТЬСЯ
К сожалению, таковы правила.
Читайте другие мои рассказы, истории.
Не забывайте комментировать и ставить лайки. Даже простое человеческое спасибо или веселый смайлик мне очень приятны.
Мои другие рассказы: