Предыдущий текст читайте здесь #босс_перенос_и_другие_неприятности
Глава 10.2
Олег
Он вздохнул и тоже оперся спиной о ствол дерева.
– Я полюбил ее, как только впервые увидел. Помнишь, две луны назад она приехала со своим отцом на Коре в наше поселение? Задери меня койот! Она была пленительна и недостижима, словно самая яркая звезда на ночном небосклоне в степи! Никогда в жизни я нэ видел такой ловкой и красивой охотницы. С тех пор я ждал, когда она отсчитает свою двадцатую весну. Но чем дольше я надеялся, тем яснее осознавал, что зря. Брина смотрела только на тебя.
– Сам понимаешь, я тут ни при чем, – отозвался я, поражаясь тому, как поменялся его голос, став более мягким и рокочущим.
– Да ты вообще дальше своего носа никогда и нэ глядел, – вдруг расхохотался он. – Наградил же Варт всемогущий своим бесценным даром такого олуха!
– Полегче, – скрипнул зубами я, чувствуя глухое раздражение, рвущееся изнутри.
Но здоровяк лишь отмахнулся:
– Да что говорить? Вечно ты носился с изучением каких-то древних свитков, а на Брину нэ обращал внимания. Нэ понимаю, чего ты в них откопал? Тебе Создатель вручил силу десяти охотников, а ты штаны за чтением протираешь. Оставил бы ты это старейшинам, ни к чему молодому таким непотребством заниматься.
Он посмотрел на меня с таким осуждением, будто Олифан не тексты читал, а порнографией увлекался без устали.
– Сам знаю, что мне делать. Нэ лезь, – отрезал я и собрался уходить.
– Так что насчет Брины? – опять принялся за свое Шаун.
– Она нэ в моем вкусе. Если тебе так приспичило, сам ее и забирай.
Бритоголовый понурился и вздохнул.
– Она нэ согласится, если я предложу ей перейти в мой шатер.
– С чего ты взял? Уже спрашивал ее? – спросил я, с удивлением рассматривая скорбное лицо здоровенного мужика, который в этот момент больше всего напоминал моего школьного приятеля Славика в период его первой влюбленности в старшеклассницу Машку, на мой взгляд, ничем не примечательную.
Шаун провел широкой ладонью по лысому черепу и глухо выдавил:
– Она любит тебя, а меня вообще нэ замечает. Я нэ могу навязывать ей свои чувства, Брина должна выбрать сама.
Мда, с этими их традициями черт ногу сломит.
– Тогда сделай так, чтобы она выбрала тебя! – не выдержал я его нытья. – Подари что-нибудь, заставь посмотреть на тебя другими глазами, убей мамонта ради нее. Нэ знаю, чем еще можно поразить ее воображение.
– Кого убить? – опешил Шаун и вылупился на меня как на оживший труп своей давно почившей бабушки.
– Неважно, – буркнул я и пошел к скале. – Захочешь прибрать к рукам эту воинственную малышку, любого замочишь. Действуй. А то, если она еще раз вздумает на меня кинуться, я за себя нэ ручаюсь.
К счастью, он не потащился за мной, и я смог в одиночестве просидеть у расщелины до темноты. Из Святилища не доносилось ни звука, и как только начало смеркаться, мне пришлось вернуться в дом. До своей комнаты, где мы этим утром очнулись с блондинкой, я добрался без помех и тут же завалился спать.
Всю ночь мне снилась Алиса в самых откровенных позах, а я никак не мог дотронуться до нее. Она изгибалась, стонала, протягивала ко мне руки и будто нарочно дразнила меня, уговаривая подойти, но что-то не позволяло мне сделать ни шага, и я мучился от неудовлетворенного желания.
Утром проснулся с болезненным стояком, который никак не проходил. Проклиная всех и вся, я попытался думать о чем угодно, только не о манящем распаленном теле Алисы, но оно, как назло, стояло перед глазами и не давало покоя. Плюнув на все, я решил прибегнуть к самому простому способу унять возбуждение, но только направился в ванную, как в дверь постучали, и послышался голос Брины:
– Олифан, доброго утра! Открой, нужно поговорить.
Продолжение в следующем посте...