- Значит, завтра? - сказал МТ, проводя ладонью по моим волосам. Движения его были аккуратными, ласковыми, точно он боялся вспугнуть меня прикосновением. Я замурлыкала от удовольствия, и прикрыла глаза.
Мы были в оранжерее совершенно одни и могли не бояться быть подслушанными. Месяц назад здесь снова зажгли искусственное солнце, и теперь я наслаждалась ароматом травы. Нашим садовникам легко удавалось приручать капризные розы и прихотливые анемоны, но отчего-то простая трава никак не хотела расти на Атланте, и ее то и дело приходилось завозить из старых колоний. Если бы кто-то из Смотрящих сейчас увидел, что мы вольготно расположились на ней и мнем своими спинами, то это сулило бы большие неприятности. К счастью камеры оранжереи закрывали листья пальм, и мы могли не бояться наказания. Лучи искусственного солнца приятно щекотали кожу, и я легко могла представить, что мы живем в Верхнем мире, а не в толще Океана.
- Смотри, рыба-меч! - воскликнул МТ, нарушая мое блаженство. Я против воли недовольно вздохнула. Можно подумать, он никогда не видел ее прежде! Вскочил на ноги и бросился к стеклу, провожая взглядом рыбину. Повезло же мне связаться с Исследователем!
МТ уже девятнадцать, и он, конечно, имеет специализацию. Завтра будет ровно год, как он прошел церемонию Распределения и вошел в штат Исследователей глубин. Если у меня не было занятий в школе или часов общения с родителями, то я неизменно сопровождала его во всех экспедициях. Хотя "сопровождала" - громко сказано. Все же я находилась на территории колонии, глядя на него сквозь стеклянный барьер, в то время, когда МТ и другие Исследователи ставили ловушки для рыб или же изучали рельеф дна. Когда МТ уходил на глубину, я не находила себе места от волнения. Десятки Исследователей навсегда оставались в Океане, после того, как на них нападали акулы или донные твари. Все же свет Атланты отпугивал этих существ лучше любых звуковых частот, к которым Исследователи прибегали, работая на удалении от колонии.
- Волнуешься? - спросил МТ, но я снова не ответила, как прежде избегая тему Распределения.
Я не то, что волновалась, сходила с ума от ужаса. Завтра я буду стоять посреди Глаза, - круглого зала в центре Атланты, вмещающем в себя всех жителей колонии, и давать клятву на верность Атланте. Хуже того, затем мне объявят, куда я была распределена, и я должна буду последовать церемониалу. Я помню, как в прошлом году МТ при всех пришлось вспарывать брюхо огромного калкана. Его едва не вырвало от отвращения - рыба еще была живой. А бедняжка СИ? Ее распределили в Смотрящие и предложили среди многотысячной толпы отыскать нарушителей протокола. Вчера в обязательные часы общения с родителями, я ходила в блок Z к матери. Меня вполне могли распределить в Сельскохозяйственные работники, я и хотела понять, к чему готовиться. В прошлом году никого не направляли в блок Z, а потому я не знала, как проходит церемониал. А в позапрошлом году я была слишком легкомысленна, чтобы внимательно наблюдать за тем, как церемониал проходят другие.
К сожалению, Устав приписывал матери провести со мной разъяснительную работу по поводу завтрашнего дня, а потому я не успела уложиться в часы посещения, и не встретилась с отцом. Сегодня часов посещения не было, и это сильно меня расстраивало. Впрочем, присутствие МТ немного успокаивало мое беспокойство. В Распределении был свой плюс - обретя специализацию я могла направить прошение об отношениях с МТ. Если Смотрящие разрешат, то нам позволят открыто проводить свободное время вместе. Сейчас же мы нарушали закон, хотя и делали это очень осторожно. Мой отец, он тоже Смотрящий, уже давно подверг бы меня родительскому наказанию, если бы им стало известно о нас с МТ. До того, как Смотрящие вынесут решение о наших отношениях, МТ не имеет права касаться меня. У него уже была специализация, а значит, что он нес всю ответственность за наше преступление.
- Все будет хорошо, - пообещал он, снова возвращаясь ко мне, - вот увидишь. Я тоже очень боялся Распределения, а теперь каждый день благодарю Смотрящих за свою специализацию. Они знают, что делают.
- Хочется верить.
МТ тихо вздохнул. Его пальцы осторожно коснулись моей руки.
- Хотел бы я тебя сейчас обнять.
- И я тебя.
- КТ, я... - он осекся, смущенный собственной порывистостью и коротко вздохнул. - КТ, я могу попросить тебя подать прошение об отношениях? Если это сделаю я, Смотрящие плохо это воспримут. Я старше, да и ты только получила специализацию. Они посчитают, что я проявил к тебе интерес, когда ты была еще школьницей, и Удалят меня.
- Замолчи! - по моей спине побежали мурашки. Блаженного умиротворения словно вовсе и не было. Даже это слово "Удаление" я не могла слышать без внутреннего содрогания. Преступников в других колониях чаще всего отправляли в Верхний мир. Там у них хотя бы был шанс выжить, хоть и крошечный. Но Атлантия относилась куда строже к нарушителям закона. Об Удалении было строжайше запрещено говорить, но шепотки все же ходили. Если то, что я слышала, было правдой... Нет, даже думать об этом не хочу.
- Я подам заявление, МТ. Обещаю.
На его лице появилась счастливая мальчишеская улыбка. Он смущенно пригладил непослушные каштановые вихры и снова улегся на траву, подставляя солнцу светлую кожу. Надеюсь, Смотрящие не заметят, что у нас с ним подозрительно похожий загар.
2.
Никогда прежде моя спальная капсула не казалась мне такой тесной и душной, как этой ночью. Мне казалось, ее стены сжимаются, еще немного и они раздавят меня. Пару раз я даже вытягивала руки, проверяя, на месте ли они. Пальцы касались матового пластика стен лишь когда я натягивала все мышцы до боли в локтях, а, садясь, я не билась макушкой о потолок. Это нервы, - убеждала я себя, снова ложилась и вновь садилась, не в силах заснуть. Пару раз пальцы касались панели, разблокировав которую, я могла бы наполнить спальную капсулу сонным газом, но каждый раз я неизменно отвергала эту идею. Сонный газ действовал на меня самым отвратительным образом - весь следующий день проходил точно в тумане, а завтра мне нужно было предстать перед жителями Атланты в самом лучшем виде. Поэтому я только и могла, что нервно отбивать на ней мелодию гимна. Завтра все решится.
Ну что самое худшее может произойти? По большому счету ничего страшного. Я никогда не слышала, чтобы кто-то из прошедших Распределение жаловался на свою специализацию. В Исследователи меня не возьмут, в Смотрящие навряд ли. В Сельскохозяйственные работники Распределение совсем небольшое, это единственное, что мать посчитала возможным мне сообщить. Кто еще? Уборщики. Хочется надеяться, что мне не поручат хоронить мертвых и следить за порядком на Атланте. Остается последняя и самая большая группа - Помогающие. Вот тут направлений миллион. От учителей, садовников и врачей до технических работников и даже закупщиков.
Было бы интересно, хоть и страшно, стать одной из них. Закупщики поднимались в Верхний мир и приобретали все то, что мы не могли сами произвести в Атланте или купить у других колоний. Конечно, это очень опасная работа. Люди в Верхнем мире настоящие варвары, поведение которых невозможно предсказать. Что еще хуже, наши тела очень плохо приспособлены для жизни наверху. Однажды я видела кошмарные ожоги, которые получила РН после своего первого подъема на поверхность. Помогающие оказали ей всю необходимую помощь, но она все равно страшно страдала, так что пришлось воспользоваться капсулой искусственного сна до полного выздоровления. А был случай еще страшнее. СС из блока G, опытный закупщик, задержался на поверхности дольше положенного срока из-за поломки батискафа. Когда его нашел поисковый отряд, то он уже был мертв - организм не выдержал столь высокое содержание кислорода в воздухе.
Хочется верить, что Смотрящие и в самом деле знают, что для меня будет лучше. Мои баллы выше средних, нет дисциплинарных проступков и физический параметр никогда не опускался ниже восьмидесяти процентов. Так что прочь страхи. Все уже решено, нужно смириться и попытаться уснуть.
3.
- Боже, как я нервничаю, - прошептала мне на ухо ВМ, переминаясь с ноги на ногу. Ее очки то и дело сползали на нос, когда она вытягивала шею, пытаясь разглядеть, что происходит на сцене. Каждый пытался хоть краешком глазом увидеть происходящее в Глазу. В Глаз вел узкий коридор, в котором мы все сейчас топтались, ожидая услышать свое имя. Я понимала, отчего так волнуется ВМ. Ее семья уже на протяжении многих поколений относилась к Воспроизводителям. Благодаря женщинам их рода в Атланте обновлялась кровь. Я давно сбилась со счета, сколько же детей родила мать ВМ. Кажется, она и сейчас ходила беременной. Впрочем, совсем скоро ей исполнится сорок, а значит, она сможет перейти а Помогающие и ухаживать за младенцами и новыми Воспроизводителями. Хотя Воспроизводителей было немного, все же не каждая могла похвастаться девяносто тремя процентами здоровья, и жили они в самых лучших условиях, эту группу считали едва ли не изгоями. Напрасно Смотрящие пытались поднять их престиж в глазах остальных жителей Атланты. Им завидовали из-за особого положения, презирали за связь с мужчинами из Верхнего мира и, конечно, никогда не вступали с ними в браки.
- Хорошо только, - внезапно хихикнула ВМ, - что я знаю церемониал Воспроизводителей. Определить какие продукты нельзя давать ребенку. Ответ простой - все, что произведены в Верхнем мире. Ох, ну когда же моя очередь?
Она подошла через несколько минут. Напрасно я напрягала слух - мне так и не удалось понять, куда ВМ попала. Хотя распределяющихся осталось совсем немного, градус напряжения достиг точки кипения, а потому они шумели громче, чем прежде.
- Точно не Воспроизводители. Точно не Исследователи. Смотрящие, Помогающие, Уборщики, Сельскохозяйственные работники, - шептала я, точно молитву, - Смотрящие, Помогающие, Уборщики, Сельскохозяйственные работники.
- КТ, - твоя очередь, - объявила Помогающая РР, и на одеревеневших ногах я направилась на сцену, в Зрачок.
После сумрака коридора, яркий свет Глаза ослепил меня. Я сбилась с шага, пытаясь понять, где же Зрачок. Как же страшно находиться на всеобщем обозрении! С трудом разглядев высокий помост, я направилась к нему, молясь про себя, чтобы это как можно скорее закончилось. Сердце гулко билось в груди, руки дрожали, и, если бы сейчас кто-то решил оценить мой уровень здоровья, то я бы едва набрала сорок процентов. Не знаю, как я только не свалилась с лестницы, поднимаясь на помост. Сияющий улыбкой Главный Смотрящий ВРК и его жена BPC обступили меня с обеих сторон, стоило мне занять место в центре Зрачка. Голос мой дрожал, когда, вдохнув побольше воздуха, я начала приносить свою клятву.
- Я, КТ, клянусь в своей верности Атланте и жителям, ее населяющим. Я клянусь честно и ответственно исполнять свой долг, принося процветание моей колонии, гордость моим родителям и вдохновляя своим примером других. Клянусь безропотно исполнять волю Смотрящих, и передаю свою жизнь в их руки. Пусть их мудрость станет моим светом в толще воды. Во имя Атланты!
- Во имя Атланты! - подхватила многотысячная толпа, и я почувствовала мурашки, побежавшие по спине. Теперь я и в самом деле стала одной из них. Я больше не бесправная школьница, теперь я полноценный житель колонии.
- КТ, будь верна своему долгу, - улыбнулся мне ВРК, - я принимаю твою клятву. И я позволяю тебе начать свое служение Атланте. Пусть только смерть остановит тебя. С сегодняшнего дня и до последнего вздоха ты - Исполнитель.
4.
Исполнитель...
Исполнитель...
Исполнитель...
Слово билось в моей голове, точно пойманная в ловушку рыбка.
Исполнитель...
Я не помнила, как сошла со сцены и прошла на свое место. Я даже не видела Распределение оставшихся, очнувшись лишь тогда, когда ко мне снова подошла РР.
- КТ, пришло время и тебе пройти церемониал, - сообщила она. По тому, как РР на меня смотрела, она испытывала особое удовольствие, приглашая меня. Да, любой на ее месте был бы счастлив.
Исполнитель был самой загадочной фигурой на Атланте. Никто не знал, где он живет, впрочем, и видели его крайне редко. Он жил отдельно ото всех, и появлялся в Глазу лишь тогда, когда на Атланте происходило что-то непоправимое. Я видела Исполнителя два года назад, и с трудом воскрешала в памяти его спокойное покрытое морщинами лицо и красивую лиловую мантию, в которой он сидел на своем троне в центре Зрачка.
В тот день Смотрящие рассказывали нам о преступлении АТ. АТ ждала ребенка и должна была жить в блоке D, где были созданы идеальные условия для будущих мам и круглосуточно находились Помогающие. Я как-то попросила рассказать мать о том, что представляет собой блок D, а после этого даже некоторое время хотела быть Воспроизводителем, впечатавшись ее рассказом. Только после того, как ВМ поделилась, как непросто живется ее матери, я отбросила эту идею. Сама я спокойно относилась к Воспроизводителям, но, видно АТ питала к ним другие чувства. Пользуясь тем, что вниманием Помогающих завладела роженица, она сбежала из блока D к своему мужу. На моей памяти никто не совершал такой дерзкий поступок.
Заплаканная АТ сидела возле Исполнителя, а он внимал каждому слову Смотрящих. АТ не только нарушила Устав, но и подвергла угрозе жизнь будущего жителя Атланты. Теперь никто не знал, с какими отклонениями и уродствами он появится на свет. Все то время, что выступали Помогающие, изучившие плод после возвращения АТ в блок D, Исполнитель ни разу не взглянул на АТ. Казалось, что он и вовсе ее не замечал. Такое поведение было понятным - ему предстояло решить, какое наказание ей будет вынесено. Было ясно, что столь грубое нарушение Устава не может остаться безнаказанным. Теперь только от воли Исполнителя зависело, будет ли АТ Удалена или же ее отправят в Верхний мир. Из-за нее Атланта лишилась будущего жителя, а это все равно, что убийство.
Помогающие не выявили у плода никакие отклонения, что значило только одно - побег отразился исключительно на его психическом здоровье. АТ, которая до этого сидела абсолютно беззвучно, внезапно выкрикнула,
- Удалите его, пожалуйста! Я могу родить еще одно дитя! Я стану Воспроизводителем, сжальтесь!
По Глазу пронесся ропот. АТ не только употребила запретный термин в присутствии всех жителей Атланты, но и посмела диктовать условия Смотрящим, выразила свое неуважение к Уставу. Все понимали, что ее теперь ожидает. Когда Исполнитель заявил, что АТ будет подвергнута самому тяжелому наказанию, зал одобрительно зааплодировал. Никто не испытывал сочувствия к преступнице, и не дрогнул, слыша ее отчаянные крики.
5.
- Я должна буду вынести решение? - спросила я, следуя За РР. Мне хотелось, чтобы она не заметила испуг в моем голосе, но видимо мне это не удалось, потому что она обернулась и наградила меня ободряющей улыбкой.
- Не волнуйся, в первый раз Исполнитель выносит приговор при поддержки Главного Смотрящего. Да и дело там ясное, так что с ним не возникнет проблем. Ох, простите, - испугалась она, - я не должна была так говорить. Приношу свое полное раскаяние.
РР и в самом деле испугалась. Выходит, что Устав ставит Исполнителя и Смотрящих на одну ступень. На мою волю и решение Уставом запрещается влиять. Даже такая безобидная реплика может стать причиной для наказания.
РР долго вела меня незнакомыми коридорами, и Глаз вместе с жилым блоком остались далеко за нашими спинами. Я никогда прежде не бывала в этой части Атланты и теперь с любопытством разглядывала галерею с которой открывался поразительный вид на риф. Интересно, мне будет позволено пригласить сюда МТ? И вообще можно ли Исполнителям создавать семьи? Я никогда об этом не слышала. Надеюсь, что можно. Я не вынесу, если помимо одноклассников и родителей мне придется расстаться и с МТ.
- Твоя комната, - сообщила РР, вводя пароль на панели расположенной в конце галерее. Только когда двери распахнулись, я поняла, что галерея не заканчивается тупиком, а скрывает обитель Исполнителя.
Это была огромная круглая комната, лишь одна стена которой, та самая, что прилегала к галерее, была крытой. Часть круглого потолка тоже была из стекла, а вид из комнаты был просто потрясающим. Еще в галерее я поняла, что Помогающие воссоздали подобие дна, превратив в него опоясывающую террасу колонии, но для Исполнителя они расстарались как только могли. Помимо великолепного рифа, в котором кружились яркие рыбки, я видела древние статуи, некогда принадлежавшие Верхнему миру и затопленные Океаном. Должно быть их перевезли из колонии Торны, которая располагалась недалеко от берегов античного полиса. Помогающие провели замечательную работу, восстановив разрушенные солью и полипами лица, и они казались мне живыми.
- Красиво, правда? - произнес мужской голос и в комнату вошел Главный Смотрящий. Я невольно вытянулась по струнке, и ВРК улыбнулся. - Добро пожаловать в новый дом, КТ. Надеюсь, ты скоро его полюбишь.
- Я уже его люблю. Здесь так красиво.
- Рад это слышать, - он жестом указал на два мягких кресла и мы присели. РР к этому времени уже ушла. - Со своими новыми обязанностями ты познакомишься, прочитав эти книги, - ВРК кивнул на книжную полку, - там же и найдешь дополнения к Уставу. Надеюсь, твои наставники не ошиблись, сказав, что ты наизусть помнишь все его статьи ?
Я смутилась от его похвалы и только кивнула. ВРК снова улыбнулся.
- Замечательно. Тогда скажи мне, КТ, что гласит сто четырнадцатое правило Устава?
Это я знала.
- Это правило защищает женщин от внимания мужчин. Ни один мужчина не имеет права вступать в физический контакт с женщиной, если этого не требует его специализация. Касания разрешены при совершении общей работы, при факте наличия письменного соглашения женщины. Оно обновляется раз в месяц, - добавила я. - Так же запрет о физическом контакте утрачивает свою актуальность при проведении общих мероприятий в Глазу. Здесь главным условием является отсутствие намерений. То есть, если мужчина, сидя в своем кресле случайно коснется женщины, это не будет оцениваться как нарушение Устава. Но если он сделает это намеренно, то будет наказан.
- Все верно.
Я знала это правило как никто другой. Мы с МТ несколько раз нарушали его.
- Что грозит мужчине за нарушение? - задал очередной вопрос ВРК.
- Общественное порицание на собрании колонии в Глазу.
- При повторном нарушении правила?
- Изгнание в Верхний мир.
- Очень хорошо. Ты и впрямь прекрасно знаешь устав, КТ. А скажи мне, в каком случае такой нарушитель будет Удален?
- Если контакт нес запрещенный характер, - мне стало не по себе. Грозное запрещенное слово вновь заставило меня вздрогнуть. Теперь я могу его произносить наравне со Смотрящими, но едва ли отважусь.
- Какой запрещенный характер? - уточнил ВРК.
- Носящий личный характер без разрешения на отношения.
- Сексуальный характер, - поправил ВРК, и я снова потупилась, услышав очередное запрещенное слово. - Да, нужно привыкнуть к новым терминам, но ты мыслишь верно. Как бы то ни было, мы с тобой уже решили задачу, вынесенную на твой церемониал. Ты определила наказание за совершенное преступление. Дело осталось за малым, Удалением.
Мне показалось. что меня кто-то ударил по голове. Ноги и руки точно отнялись, в ушах зазвенело, как после длительного погружения на глубину.
- Удаление?
- Это всегда волнительно, особенно в первый раз. Но преступник, которого ты должна наказать, не заслуживает снисхождения. Он не только нарушил сто четырнадцатое правило Устава, но так же был уличен в хранении запрещенной литературы. Сексуального характера.
- Что? - изумилась я. - Откуда она взялась?
- Мы и сами хотели бы это выяснить. Но он отказывается называть имя Закупщика, который снабдил его этой гадостью. "Любовник леди Чаттерлей". Одно название только нарушает Устав. Ты не считаешь?
- Разумеется, считаю, - согласилась я, все еще не в силах представить, как отправлю кого-то на смерть.
- И я тоже. Таких жителей не должно быть на колониях. Смотри, - он встал с кресла и подошел к южной стороне комнаты, где располагался письменный стол и стул. - Этот пульт, - он поднял со стола маленький блок, - помогает провести процедуру Удаления самым простым способом. Когда ты нажмешь красную кнопку, капсула, в которой находится приговоренный, опустится вниз. Зеленая наполнит ее водой. Вот и все. Когда убедишься, что все окончено, снова нажмешь на красную. В этот раз я буду с тобой.
Никогда в жизни я еще не испытывала такого ужаса. Мои пальцы никак не могли справиться с золотыми завязками лиловой мантии Исполнителя. ВРК пришлось попросить разрешения мне помочь.
- Не волнуйся, - сказал он, вновь направляясь к страшному пульту. - Все закончится очень быстро. Готова?
Я неуверенно кивнула головой и взяла пульт. Это было еще страшнее, чем подняться в Зрачок. Я с трудом заставила трясущиеся пальца нажать на красную кнопку. Комнату тотчас заполнил неясный треск, раздающийся где-то снаружи, а спустя пару секунд я увидела тяжелое металлическое основание капсулы, а затем чьи-то ноги. Капсула была стеклянной, и я поняла, что имел ввиду ВРК говоря, что я "должна убедиться, что все окончено". Я буду все видеть.
За ботинками появились синие штаны, кожаный ремень, черная рубашка. Дыхание замерло в моей груди, когда я увидела ворот, шею...
А затем я встретилась взглядом с МТ.
6.
МТ?!
Ноги подогнулись, я без сил повалилась вниз, но ВРК удержал меня за локоть. На этот раз он не стал спрашивать разрешение на прикосновение, и не выпустил мою руку, когда я снова оказалась на ногах.
- Мы не наказываем школьников, КТ, - враз посуровевшим тоном произнес он с ненавистью глядя на МТ. - Но ты слишком близко подошла к краю. Один день после Распределения и ты бы оказалась следующей в этой камере мертвецов. Твое счастье, что старый Исполнитель умер, а ты единственная, кого выделили наставники. Пришло время исправлять ошибки. Этот человек едва не стал причиной твоей смерти. Посмотри на него. Посмотри! Он испорченный. Он нарушил Устав - связался со школьницей, владел отвратительной запретной литературой и посмел сопротивляться Смотрящим. Он опасный извращенец, диссидент. С таких как МТ начинается гибель колонии. Ты ведь помнишь, что случилось с Юноной?
Я помнила. Я была еще маленькой, но не забыла страшные разговоры взрослых. Тогда, отвергнув общий для всех колоний Устав, Юнона решила жить по своим правилам. Закончилось все тем, что на нее проникли люди из Верхнего мира. Они поработили жителей и напали бы на остальные колонии, если бы Высший совет не принял решение уничтожить Юнону. Погибли все.
- Все начинается с одного человека, КТ. Всегда. Вот он, перед тобой.
- Он видит нас?
- Нет. Нас скрывает защитный экран. Он никогда не узнает, что мы здесь, - голос ВРК стал мягче. Должно быть он счел мои расспросы хорошим знаком, в то время когда я попросту тянула время.
Способна ли я была на убийство? Я не знала ответа на этот вопрос. Наставники, родители, все вокруг с ранних лет учили нас смиренному подчинению. Само понятие "убийство" я узнала всего пару лет назад, когда наставники рассказывали нам о перечне запрещенных слов и причинах их запрета. В тот день я поняла, что у гнева, время от времени охватывающего меня, есть страшное продолжение. Вот почему с ним необходимо бороться.
Но сейчас гнева не было. Был только липкий животный страх, ледяной рукой сжимающий горло и не дающий разумно мыслить.
- Посмотри на него, КТ, - прошептал ВРК, - он - опасность.
Но я видела только МТ. Его упрямо сжатый рот, дрожащие от страха руки, лихорадочно блестящие голубые глаза.
- Я тебе помогу.
Я не успела отдернуть руку. Не успела даже понять, что он сказал. Ладонь ВРК метнулась к пульту, и в следующую секунду он нажал на зеленую кнопку.
- Я оставлю вас, - прошептал он, но я не ответила. Я не видела ничего, кроме медленно поднимающейся границы воды, поступающей в камеру сквозь крохотное отверстие над головой у МТ. Он попытался заткнуть его ладонью, но почти сразу же открылось второе, третье, четвертое. Вода прибывала все быстрее и быстрее, МТ закричал, но до меня не донеслось ни звука. Все, что я слышала - оглушительный стук моего пульса. Если бы мое сердце сейчас остановилось, это было бы избавлением. МТ отчаянно стучал кулаками о стены, его шея изогнулась под неестественным углом - он пытался глотнуть хоть немного воздуха, еще оставшегося под потолком камеры.
Я не могла больше на это смотреть. Отвернувшись спиной от окна, я прижала ладони к глазам. Наставники запрещали нам плакать, называли слезы постыдной слабостью, оставшейся со времен жизни наших предков в Верхнем мире. Но сейчас я не могла их сдерживать. Никогда прежде я не испытывала такой мучительной боли, как сейчас. Когда треск за окном прекратился, я не обернулась. Я не хотела видеть, как из МТ уходит жизнь.
И тогда впервые в жизни я ощутила это. Нет, не гнев. Чувство, охватившее меня, было куда сильнее, яростнее. Оно наполнило каждую клеточку моего тела, неся за собой тишину. Это было так странно. Только что я была готова умереть, была слабее всех в этом мире, а теперь я ощутила ледяную, спокойную силу, которая, я уже тогда знала это, останется со мной навсегда. Моя память не сразу воскресила это странное запретное слово. Ненависть.
Ненависть - все, что у меня осталось. Ненависть там, где была надежда. Ненависть там, где было подчинение. Ненависть там, где были родители, где был МТ.
ВРК прав - все начинается с одного человека. Он думал, что спасает Атланту, но, напротив, породил чудовище, которое ее уничтожит. Смерть МТ не будет напрасной. И смерти каждого, чьи жизни они велят мне отнять.
Я обернулась и осторожно, готовая ко всему, подняла взгляд на камеру мертвецов. Я боялась худшего. Увидеть, что он еще бьется, или напротив, навсегда замер с перекошенным от ужаса лицом. Но МТ выглядел абсолютно спокойным. Он точно плыл в Океане, приветственно подняв вверх руки. Еще одна экспедиция, из которой он никогда не вернется.
- Я никогда тебя не оставлю, - прошептала я, прижавшись лбом к стеклянному барьеру. Между нами были сантиметры стекла и невозможная пропасть длиною в непрожитую жизнь. - Я никогда не забуду этот день. Я люблю тебя, МТ.
Когда в комнату снова вернулся ВРК, я уже вернула утраченное спокойствие, а страшная камера исчезла из виду. За стеклом вились яркие рыбки, привлеченные нашими движениями.
- Молодец, КТ, - похвалил меня Главный Смотрящий. - Я вижу, мы сделали правильный выбор.
О том, как сильно он ошибался в этот день, ВРК узнает только через три года. Тогда, стоя посреди охваченной мятежом Атланты, он поднимет голову вверх, на смотровую площадку, и увидит мою фигуру, завернутую в лиловый шелк мантии. Он попытается что-то закричать, но его голос утонет в крике других Смотрящих. И когда мы снова встретимся лицом к лицу, между нами не будет защитного экрана. Только стекло, отделяющее Атланту от камеры мертвецов.