Вера позвонила мне рано утром. Не совсем ещё проснувшись, я почти раздраженно спросила:
- Что хоть у вас? Опять?
Но в трубке не было голоса, слышались только хлюпанье да почти щенячье повизгивание. Почти угадав, что случилось, я сказала:
- Прими валерьянки и ложись, я сейчас приеду… Дверь открой…
Не дождавшись ответа, я поднялась и начала спешно одеваться.
Зароднились, закорефанились
Вера выросла в многодетной семье, с самого раннего возраста нахлебалась вдосталь нужды и лишений, но зато научилась любить и подчинять свои интересы интересам других. Старшей в семье была, это же понятно, что все ребятишки, которые шли следом, были выкупаны в её заботе и внимании.
А тут Пашка, почти сосед, на год её моложе, одноклассник брата Серёжки. Сначала просто к ним забегал, в одни игры играли, с одного стола кусками питались, ни о какой симпатии и речи не шло. А как стал подрастать, будто другими глазами взглянул на Веру, влюбился без памяти, начал ей землянику в горсти таскать, по ночам вместе с деревенскими пацанами лазил в колхозный сад яблоки воровать, но тащил улов не домой, а опять же Вере, складывал в чуланку, где она спала до самых морозов. Уж и мелочь деревенская начала кричать им вслед: «Тили-тили тесто, жених да невеста!»
Но детство кончилось, подкатила юность, разошлись их пути-дорожки. Вера, она же раньше школу окончила, уехала в областной центр на медсестру учиться, домой редко приезжала, как-то отдалилась от Паши, да и он не приставал, гордый, решил, что у неё там кто-то есть.
А через год и он уехал. Поступил в военное училище, стали они ещё дальше друг от друга, ни письма, ни весточки, сотовой же связи тогда не было. Потому-то все наши и были так удивлены, когда Паша, едва окончив училище, поехал к Вере, да не просто поехал, а тут же сделал ей предложение. И она не отказала, знать, все годы помнила свою детскую любовь и была верна ей. Родители, и те, и другие, нарадоваться не могли на молодых, зароднились, закорефанились, ни одного праздника друг без друга не проводили, как будто у них сроду так и было.
Живи да радуйся
Как и полагается жене военного, пронесла жизнь Веру по всем гарнизонам, где довелось служить её Паше. Она окружала его любовью, создавала домашний уют, рожала детей, растила их, воспитывала, отцу как-то всё не до этого было. А ребята хорошие выросли, два парня, выпорхнули из их уютного гнёздышка и пошли по стопам отца.
После того, как Паша вышел в отставку, они с Верой стали думать, где бросить якорь, чтобы уж тут и доживать. Решили ехать поближе к дому, купили квартиру в маленьком городке, где жила Верина сестра и где жила я, по словам Веры, её лучшая школьная подруга.
Городок у нас тихий, чистенький, зелёненький, после лесных застав да песков Монголии, где начинал служить Паша, это был рай на земле. Паша без проблем устроился в пожарную часть, а Вера – в местную поликлинику. Купили они дачный участок за городом, построили на даче настоящий рубленый дом, большой, светлый, с русской печкой, чтобы Вера могла печь пироги, такие, как их матери пекли в детстве. Банька у них на берегу реки, тут же и рыбалка, а через дорогу перейдёшь, лес, грибы, ягоды – всё под боком.
Опять же охота, а Паша был любитель, военная привычка пострелять не давала покоя, вот и ходил на охоту, не ради добычи, а ради развлечения. Парни женились, вот уж и внуки у Паши с Верой, четверо, то и дело гостят у деда с бабой. Живи да радуйся. Вера и радовалась, так счастлива была, что боялась, думала: ну, не может быть всё так хорошо!
Вот и накаркала! Беда постучалась, как всегда, неожиданно, у Паши случился инфаркт, увезли прямо с работы. Как Вера выхаживала его, как целые ночи проводила около его больничной койки, как кормила его с ложечки, будто младенца – это особая история. Итог её в том, что Паша не просто встал на ноги, он вернулся в строй. И потекла прежняя счастливая жизнь. Только длилась она недолго, раз уж беда поселилась в доме, избавиться от неё бывает непросто, не зря же люди говорят, что беда одна не ходит, всё две да три. Вот вторая беда вскоре и дала о себе знать - у Веры появились проблемы с почками, да настолько серьёзные, что она перенесла операцию. Месяц провалялась в больнице, а когда вернулась домой…
Собрала вещи и отпустила
Нельзя сказать, что она сразу всё поняла, но перемены Паше скрывать удавалось с трудом, хоть он и старался первое время. А потом шире, дале, потихоньку всё прояснилось – грешит муженёк. Вера была ошеломлена, ведь в багаже их семейной жизни хранилось ни много, ни мало, а целых тридцать пять лет. Возможно ли их кинуть псу под хвост?
- Паша, как мне детям в глаза смотреть? Что отвечать на вопросы внуков?
- А то и отвечай, мол, дед встретил женщину, у которой маленькие дети, он хочет ей помочь…
Проплакала ночь, а утром собрала вещи и отпустила. Жизнь теперь для неё утратила яркие краски, всё вокруг стало серым и безрадостным. А вскоре стали доходить до неё вести о том, что Паша и его молодая жена то и дело прикладываются к рюмочке, у них жизнь, в отличие от Вериной, весёлая идёт, с гостями, с песнями, с катанием на лодках…
При случайных встречах, которые неизбежны в таком маленьком городе, Вера отмечала, как муж постарел, как густо заросло щетиной его некогда холёное лицо, как поистаскался и замызгался его дорогой гардероб.
- Как ты? – спрашивала Вера. - Не болеешь?
- Не… Скучаю… По внукам… И по тебе…
Вера, стараясь не показать ему навернувшихся слёз, не вникала в суть и спешила прочь.
А по осени он вернулся. Я никогда не забуду счастливый Верин голос:
- Паша вернулся… Представляешь?
- Представляю…
- Да ничего ты не представляешь, откуда тебе это всё знать, столько лет без мужа живёшь…
- Надолго вернулся-то? – спрашиваю я, ни капли не обидевшись на Верин выпад.
- Думаю, что навсегда. Он одумался, прощения просил. Я простила…
- Ну и дура, - сказала я и повесила трубку.
Они прожили ровно полгода, и Пашка опять ушёл. Ушел к той, молодой, которая, как говорила бабка Дуня, приворожила его. А я и не спорила, понимая прекрасно, что молодостью легко приворожить, тут и усилий особых не надо. Тот ночной звонок заставил меня подняться ни свет, ни заря и тащиться через весь город.
Второй уход, мне кажется, Вера пережила ещё тяжелее, чем первый. Да и до сих пор не пережила, пожалуй, потому что она то и дело спрашивает у меня совета:
- А если он снова вернётся? Прощать? Не прощать? Как ты думаешь?
- Ты знаешь, как я думаю…
- А куда он, если не прощу? Он всё-таки отец моих детей…
«Ну, и прощай до самой смерти», - хочется сказать мне, - но я ничего не говорю, потому что сама не знаю, как бы поступила, если бы однажды постучал в дверь человек, который десять лет назад навсегда попрощался со мной…
Дорогие читатели! Пожалуйста, оставляйте свой отзыв в виде лайка или комментария, это очень важно для развития моего канала. Также очень нужны репосты! Заранее благодарю!