Кражи на наших железных дорогах не только не переводятся, но с каждым днём, можно сказать, всё увеличиваются, распространяясь не только по всем линиям и направлениям всё шире и шире, но даже выходя за пределы линии.
Спросите каждого, имеющего какое либо касательство к железным дорогам, и вы услышите, что ни один поезд, как товарный, так и пассажирский, не доходят до Ростова с севера и из Ростова до Воронежа не обворованными. И, действительно, из товарных поездов крадут всё, что только подвернётся под руки: дамские шляпки и простое мыло, шёлковые материи и коровье масло, яблоки и извёстку, муку и кондитерские товары, в пассажирских же поездах крадут в 1 и в 4 классе, обворовывают спящих и бодрствующих пассажиров, крадут и во время хода поездов и при остановках их на станциях, крадут днём и ночью, захватывают чемоданы и корзинки с провизией, снимают верхнее платье пассажиров с крючков и полок вагонов, уносят шапки и галоши, зонты и палки, а совсем на днях из собачьего отделения багажного вагона в пассажирском поезде на пути следования его с севера к станции Зверево своровали собаку, чистокровного сеттера, так что дальше, кажется, уже некуда идти в этом направлении!
Но нет, оказывается и этого мало, и вблизи станции Тарасовка, за Каменском, 12 декабря, вечером, на линии железной дороги не в вагоне уже, а на путях дороги обворован до нитки неизвестными проходивший к станции крестьянин Егор Васильевич Кудряшов. Очевидно, сфера воровского влияния захватывает всё большую и большую область.
Уберечься же от этого зла нет пока никакой возможности, и мы будем обворовываться и впредь, пока сама дорога не примет каких либо более серьёзных мер к предупреждению воровства.
Впрочем, что же я говорю «более серьёзных», когда дорога и вовсе никаких мер не принимает. Находящиеся же на станциях жандармы заняты почти исключительно составлением протоколов, которые являются для них подчас положительно непосильной обузой. Представьте себе, что не особенно грамотному жандармскому унтер-офицеру станции приходится по каждой краже составлять три экземпляра уголовных протоколов и всяких постановлений, из которых один экземпляр предоставляется непосредственному начальству, жандарму, а один в суд или судебному следователю и один оставляется у себя. С коммерческими протоколами о пропавших в пути товарах проделывается почти то же самое. Немудрено, что жандармам от краж этих приходится довольно таки солоно.
Понятно, поэтому, что даже жандармы негодуют на несовершенные порядки дорог в охранении, по крайней мере, товарных поездов, и каждый из них предлагает свои проекты по улучшению этих порядков. Один, например, из жандармов, которому, видимо, боком выходят его протоколы и постановления, как то говорил мне по этому поводу.
- Когда раньше артель охраняла товары в пути, краж было куда меньше, а теперь, ведь, делается. Бог знает, что такое и, пожалуй, не далёк час, что товароотправители будут по старинке отправлять свои товары извозчиками, - оно хоть медленнее, да зато будет безопаснее! Я вот сколько лет уже служу по станциям и замечаю, что кражи совершаются почти всегда на подъёмах дороги, где поезда товарные идут черепашьим шагом. При таком движении нет ничего легче, как сорвать с двери вагона пломбу, отворить затем дверь, взобраться в вагон, выбрать в нём что по вкусу, выбросить его на полотно, а затем преблагополучно спрыгнуть и самому. Если вора заметит кондукторская бригада, что она с ним сделает? Ровно ничего. Пока будет остановлен поезд и кондуктора начнут преследовать вора, соскочив со своих тормозов, вор успеет и сам скрыться и унести сворованное. Так и бывает в действительности, и воры в большинстве остаются не разысканными и потому безнаказанными. Дороге до всего этого весьма мало дела. Хотя же к ней пострадавшими и предъявляются иски, дорога их свободно уплачивает, но не из кассы своей, а из заранее определённых сумм для наград мелким служащим, так что платят эти самые мелкие служащие, для дороги же безразлично: пойдут ли эти уже раньше определённые в расход, суммы на награды служащим или же в уплату за похищенный в пути ворами товар!
Надо бы кондукторов снабдить, прежде всего, хорошо освещающими фонарями, затем револьверами и усилить наблюдение за путями в местах краж, то есть при подъёмах путей. Здесь следовало бы иметь большое количество сторожей, да не мешало бы и их вооружить револьверами, а также, пожалуй, кое-где иметь и верховых лошадей на будках в таких местах, так чтобы в случае нужды, при сигнальных свистках кондукторов, во время нападения воров на поезд, с будки бежали бы и скакали сторожа на сигналы… А то, ведь, на днях был такой случай: на одном подъёме ночью воры напали на поезд, во время хода его, и стали выбрасывать из вагонов различное добро, поезд был остановлен заметившими воров кондукторами и последние бросились вдогонку за ворами; но воры начали отстреливаться и кондуктора, естественно, струсили, а воры благополучно скрылись с наворованным добром…
Кражи затем обыкновенно происходят ночью, когда на южном участке воронежско-ростовской дороги обыкновенно проходят вагоны товаро-пассажирские, в которых, как лучше охраняемых, обыкновенно, идут и более дорогие товары, и эти поезда, главным образом, здесь и обворовываются…
С не меньшим успехом, как я уже сказал ранее, обворовываются и пассажиры в поездах, причём воры столь же быстро скрываются от преследования, как и после кражи товаров, да даже ещё и лучше, потому что в пассажирских поездах они бывают совсем невидимы, как будто находятся в шапках-невидимках! И здесь уже никто и никак за ними не следит; хотя же и существуют «обслуживающие» вагоны кондуктора, но вероятно, «обслуживание» это существует только на бумаге, а не в действительности…
Само министерство путей сообщения признало, очевидно, что настоящее положение вещей невозможно и, как сообщают столичные газеты, вырабатывает проект о более существенном и действительном охранении как пассажиров так и товаров от покушения на них добрых молодцев; к чему же приведёт этот проект, - поживём-увидим!
Газета «Донская речь» № 9 от 5 августа 1918 года.
Навигатор ← Из истории области войска Донского