Четвёртая стадия с метастазами - это приговор?
Я христианка по крещению, атеистка по воспитанию, верю в Бога, на всякий случай.
Всякий раз, когда со мной происходят чудеса, я думаю: «А вдруг это не случайность, а дела Всевышнего?». Ещё во мне много языческого. Когда я теряю вещи, прошу Барабашку перестать шутить, и вещи находятся.
Маме поставили диагноз «4-я стадия, с метастазами». Об этом она сообщила мне без всякой паники, по телефону. И это было не от незнания, что стоит за этим диагнозом. Мама прекрасно всё понимала, она врач.
Вот такая она у меня. Стойкий оловянный солдатик.
Внутри у меня всё рухнуло. Я тоже всё знала не понаслышке. Несколько лет назад до этого я прошла эти пытки со свекровью, замечательным добрым человеком. Мы долго боролись, но тщетно.
"4-я стадия с метастазами" - прозвучало приговором. Только чудо может спасти! Только чудо!
Я прервала отдых в Болгарии и примчалась спасать, обнимать, любить, поддерживать, быть рядом.
Две операции за короткий срок.
Маму привезли из реанимации всю в трубочках. Наглядное пособие пищеварительной системы. Я гляжу на эти трубочки и думаю: Кто Вы, Господи?! Наверное, вселенский ученый! Как же всё хитро и просто задумано!
Мама боялась делать операцию в этот день. Хотела на девять дней позже. Луна где-то не там находилось, где надо было маме. Но доктор в лунные влияния на ход операции не верит. Он знает одно: процесс идёт ежеминутно, вражеских клеток становится всё больше. И счёт уже не в нашу пользу.
Мама держится молодцом. Я живу вместе с ней в палате. Просто повезло: лето, пациентов немного, разрешили.
Мама слаба, давление поднимается. Делаю ей массаж ступней, кровь приливает к ногам и давление снижается. Меня никто этому не учил. Интуиция. Подсказка Всевышнего.
Мы с ней дышим в трубочку, делаем пузырьки в стакане. Доктор сказал развивать лёгкие. Поём песни, глядя в окошко. Мама уже встаёт, хоть и с большим трудом. Я радуюсь каждому малейшему признаку выздоровления. Но что-то идёт не так. Я это замечаю по тревожному лицу хирурга и старшей медсестры. Система никак не налаживается.
Я пересаживаю маму в коляску и везу её на процедуры в соседний корпус. Наши маленькие путешествия.
Особенно интересно ехать по стеклянному переходу между корпусами. За окном август бушует листвой. В мире всё устойчиво, на века. В отличии от маминого организма.
На девятый день после операции старшая медсестра подняла тревогу. Что-то в маминых трубочках и мешочках ей совсем не нравится. Она звонит в операционную, где мамин хирург колдует над распростёртым на столе больным. Оторвавшись от операции, доктор командует срочно везти маму на узи.
Я с ужасом сижу у двери и жду решения. Уффф! Узи ничего страшного не показало! Облегчённо вздыхаю. Но с лица старшей медсестры не сходит тревожное выражение.
Хирург, не отдохнув после предыдущей операции, собирает консилиум. Стайка врачей собрались вокруг моей мамочки и курлыкают на своём языке. Ангелы.
Приняли решение оперировать. Разрежем, посмотрим. Вот так запросто у хирургов. Возможен перитонит.
Моё сердце сжимается. А мама… О, моя потрясающая мама! Она приподнимается и вещает, подняв указательный палец: «Вот! Как я и говорила!
Сегодня, по лунному календарю, благоприятный день для операций! И не надо было со мной в прошлый раз спорить!» Ну, что с ней поделаешь?!
Маму увозят на кровати. Я слышу, как она поёт на весь коридор: «Цапала, царапалась, визжала и дралась! На сто втором киллОметре я всё-же отдалась!».
Медсёстры смеются. А я думаю: «Господи, сделай так, чтобы это не были последние слова, которые я услышала от мамы!»
Сижу у кабинета хирурга, жду исхода операции, и молюсь стихами. Я по-другому не умею. В моём стихотворении всё должно закончится хорошо. Я уже заметила, что напишу то часто сбывается.
Ставлю точку. Всё. Операция должна закончится. Прошло уже два часа. Но ещё час томительного ожидания. Время 20-00. Вот он - наш хирург идёт по полутёмному коридору. Я молча подхожу. Он смотрит на меня усталыми глазами доктора Айболита:
«Диагноз подтвердился. Перитонит. Операция прошла успешно. Вовремя успели. Теперь дело за послеоперационным уходом».
Маму отвезли в реанимацию. Потянулись страшные дни ожидания.
Утром двадцать капель валерьянки и можно звонить в реанимацию. Как прошла ночь? От встречного вопроса: «Кем вы являетесь больному?» - внутри всё обрывается. «Почему она спрашивает? Почему сразу не говорит?..»
Неделя показалась месяцем. Но вот, наконец-то: «Завтра переводим в палату».
Наутро я мчусь в больницу. Встречаю маму в её обжитой палате. Она ещё слишком слаба.
Просыпается на пятнадцать минут и снова проваливается в сон. Я научилась следить за трубочками, менять мешочки. Стала понимать, что и для чего.
В этот раз выздоровление пошло стремительно. Наверное, луна помогала.
В какой-то момент мама спрашивает, как я смогла проникнуть в реанимацию?
- Я там не была.
- Как это не была?! Ты рядом со мной всё-время сидела. Я точно помню.
Песню мне ещё пела: «Я, потерянная где-то, возвращусь сама к себе». Я же чётко видела!
Чудеса? Или…
Я поздравляю всех замечательных врачей и свою удивительную мамочку с международным днём врача, который отмечается 3 октября!
А стихи, написанные мной в день маминой операции и в дни её пребывания в реанимации я обязательно опубликую в ближайшие дни.
Если Вы захотите их прочитать - не забудьте подписаться!
Здоровья вам, дорогие мои подписчики! :)) Чудо есть! Его не может не быть!
#чудесноеисцеление #лечениерака #раковыйбольнойвыздоровел #леналещенкожизньврифму #деньврача