Предлагаем практиковаться в восприятии современного искусства постепенно. Публикуем каждый день Диалоги художника Павла Пискарёва ( Художник. Архитектор. Доктор психологических наук. Основатель Института Психологии Творчества.) и искусствоведа Эрики Робертс.
Эрика:
Ремесленники в Средние века создавали произведения, опираясь на Священное писание и, конечно, на заказ. Я не случайно назвала художников – ремесленниками. В эпоху Средневековья вакансий на профессию «художник» особо не было) И это, к слову, еще одна разница зависимостей и свобод: современное искусство свободно в выборе творчества.
Но вот еще один вопрос, который меня волнует. Павел, Вы затронули Микеланджело, и я вспомнила, что в наше время есть ряд художников, которые все время на слуху: Леонардо да Винчи, Микеланджело, Ван Гог итд. О них часто говорят, их часто изображают на всевозможных предметах быта. С Ван Гогом так вообще интересная история. Я пару лет назад проводила исследование и спрашивала у детей разного возраста, каких художников они знают. Многие ответили, что знают Ван Гога. Думаю, что интерес к Ван Гогу не только у подросткового поколения. Спрашивая людей взрослых, часто встречаю заинтересованность к работам автора, да и многие знают знаменитую «Звездную ночь» или «Подсолнухи».
Павел:
Почему все любят Ван Гога? Потому что он метамодернист. Потому что он был достаточно сумасшедший, чтобы делать что-то абсолютно свое, даже в мире импрессионистов, он оказался единственным настолько сумасшедшим. Могу вспомнить другие имена, Утрилло, Модильяни, которые тоже были бескомпромиссны. Идеология художника никогда не опубликована текстом, она опубликована переживанием.
Давайте честно посмотрим сейчас на вещи. Когда человек говорит, что я тоже так могу, то можно по-разному попытаться прочитать, что он сказал. Я тоже могу сколотить какие-нибудь доски и выставить инсталляцию. Ну, возможно. Каждый мог бы выставить писсуар Дюшана, но почему-то не выставил, дерзости не хватило, ещё чего-то не хватило. Сейчас, мне кажется, люди соскучились по хорошему. Люди соскучились по чистоте, люди соскучились по красоте, люди соскучились по любви. У людей есть огромное недоверие к тому, что вообще что-то может быть красиво. Люди идут в музей, на выставку исцеляться. Исцеляются, с одной стороны, произведениями прошлого.
Мы упоминали сегодня великих, которые просто творили из состояния красоты. Такой заказ чаще всего был у церкви – выдать гармонию божественного. А как только началось право человека на безбожие, человек все дальше уходил от этой красоты, в праве выразить свой излом, свою какую-то уникальную фактуру. Ну хорошо, выразил, а что дальше? Кто через тебя получил вот это «благо искусства»? Имеешь ли ты вообще право называть себя художником, если ты благо не несешь?
Мы уже об этой ответственности не раз говорили. Взять, например, сюжетные картины. Сколько сюжетов из божественных историй? Греческие истории, греческий Пантеон подарили бесконечное количество сюжетов европейской живописи. Как только мы берём фрагмент мифа, мы сразу ведь берём весь миф. Мы рассматриваем там сцену похищения, бык похищает Европу, и сразу говорим, что миф существует. Раз существует миф, значит существует связь времён. А раз это всё сейчас существует, значит мир универсален. И даже сюжетная живопись, она всё равно говорит о метафизике. Потому что переживание фрагмента возвращает нас опять в универсальное человеческое переживание.
Интересно? Подписывайтесь, жмите лайк и продолжим завтра Диалоги художника Павла Пискарёва и искусствоведа Эрики Робертс