Аня ехала домой с работы. Торопилась. Утром как всегда торопилась на работу, вечером с работы. Как все нормальные мамы. Утром надо доставить своих двоих крошек в сад, потом на работу. Вечером - соответственно, в обратном порядке. И всего делов. Выйти из дома в 6.30, держа за руки девчонок, одной три года, другой два, протопать три автобусные остановки против одностороннего движения, перейти на светофоре оживленную улицу, дождаться автобуса или троллейбуса, быстро забросить малышню, вскарабкаться самой, проехать одну остановку, снова перейти улицу, ещё один маленький рывок - и мы у цели. Почти. Группы в разных зданиях. Сначала младшую. Она спокойнее. Молча дает себя раздеть, идет в группу, и вот тут надо не оплошать - помахать ручкой, схватить за шкирку старшую, которая уже затянула свою традиционную мантру "не хочу в сааад, не хочу в сааад, не хочу в саааааад!", И успеть выскочить на крыльцо, пока не настиг голос воспитательныцы: "Мамочка Даши, вернитесь!". Это значило всегда одно и то же: эта вредная мелюзга, войдя в группу, быстро спинала с ног туфельки и двумя руками одновременно раскидала их вправо-влево, зная, что сейчас её вернут в раздевалку, и мама снова повторит ритуал обувания, завязывания шнурочков, скажет, ну, будь умницей!, И сорвется бежать. Тогда можно ещё раз попытаться повторить успех, Даша очень способная девочка, быстрая как ветерок. Но и мама уже тренированная. А ещё Машу надо довести до группы, это рядом, в соседнем доме на втором этаже. Маша гундосит как заевшая пластинка свою утреннюю песню, но не сопротивляется, идет... Фух! Сдала! Теперь ключ на старт. Возвращаемся, снова переходим дорогу, добегаем до станции, дожидаемся электрички - ура, поехали. 20 минут дышим ровно, обычно стоя, ну и что, ручки-то вот они, свободны, уцепись за что-нибудь да стой отдыхай. Потом ещё 15 минут пешочком, в любую погодку, и - финиш! 7.45 - начало рабочего дня в Гипротрансе. Влетела! Здрасьте! Пальто в шкаф, сама - бух- за стол. Всё, Аня инженер, шутки в сторону. До 16 часов, потом снова мать до самого утра. Мужики улыбаются, сибирячка! Румянец во все щеки. Побегали бы вы так с утра, друзья мои, коллеги дорогие.
Опускаем описание всего что происходило в тот день до того момента как открылась дверь в группу, где ждала Маша, а ещё в сто раз сильнее ждала воспитательница Зинаидамитовна, как звала её Маша. Голова немолодой Зинаиды Дмитриевны была обвязана то ли платком, то ли полотенцем.
- Она всё время гудит!, - простонала воспитательница. Аня была готова сквозь землю. Но что изменилось бы, провались она сию же минуту? Вечерняя песня была "Где моя мама?(!)". Ну всё, пошли, моя хорошая, ещё немножко, и мы будем дома. Забрали Дашу, пошли. Зашли в магазин, может, хлеба купить, а может, просто погреться, автобус нужный ходил нечасто, по расписанию, зато прямо до дома, вечером одностороннее движение ехало в правильном направлении. А в магазине, в корзине с сопутствующими товарами, внимание Маши привлекла клюшка. Хоккейная. Ни больше, ни меньше. И включилась новая пластинка: "Купи клюшку! Купи клюшку! Купи клюшку!". Не купила. Не мать, а ехидна. Были уже зимние сумерки.Автобус ещё надо было подождать. Песня исполнялась басом. На девочке была цигейковая шуба коричневая и такая же шапка с идиотским малюсеньким шариком на макушке. Пойди разбери кто это тут гундосит про клюшку. И пришел тот, кого так не хватало. Откуда ни возьмись нарисовался нетрезвый гражданин, как-то он сзади обошел мать с детьми, и изрек:
- Ты чего, пацан, баушку не слушаешься?
Песня оборвалась, стало тихо на секунду. Дальше Маша возразила:
- Это не бабушка, это мама моя!...
- Мамку, пацан, тем более надо слушаться! Дядька погрозил пальцем и пошел вдаль, в сумерки, по синусоиде.
Маша, вытерев всё мокрое, что было на лице, одним движением варежки, глядя ему в след, сказала:
-Хм... Какой дядя атиресный!
Маша вообще молчала редко. Утром она замечала как дворники метут снег, хвалила их, хорошие дяди, дорожку нам чистят, или гундосила типа "Штанам холодно!", Но озвучивала мысли свои неустанно. Младшенькая топала обычно молча, и высказывалась не в бровь а в глаз. Однажды Аня везла куда-то обеих дочек в электричке. Был конец рабочего дня, народу было много. Местечко нашлось удачно, прямо у двери. Даша сидела у матери на коленях, смотрела в окно. Маша полулежала, прислонившись к Аниному боку, и, как всегда, нараспев выражала недовольство ситуацией, чем немножечко достала окружающих. Никто ничего, конечно, не говорил, но это было ясно, чего тут долго думать. Приближалась станция, где надо было сойти, народ подсобрался у дверей, много глаз смотрели на мамашу с двумя детьми. Одна ноет всё время, а другая, белокурый маленький ангел, сидит молча, улыбается, ямочки на щеках, умиление. И вдруг ангел что-то вспомнил , и громко выпалил:
- А у нас в саду сегодня у одного мальчика жопа болела!
Аня от неожиданности сказала:
- Что?...
Текст был произнесен на "бис" без промедления и в полной тишине. Ничто человеческое не чуждо маленьким ангелам.
Поклон. Занавес.
Тому мальчику, у которого были временные трудности в саду в тот день, уже хорошо за тридцать. Пусть у него не болит ничего! Чего и всем желаю. От всей души.