С началом спецоперации начались не очень заметные кадровые перемены в верхах российской власти. Первым их симптомом стало полное исчезновение из публичной сферы заместителя главы администрации президента Дмитрия Козака, отвечавшего до 24 февраля за политику по отношению к Украине и переговоры с Киевом. После этой даты он никак себя не обозначил, нет ни одного сообщения о посещении им освобожденных территорий, тогда как там уже побывало множество чиновников, начиная с первого замглавы администрации президента Сергея Кириенко. Так что сам факт по себе примечательный.
После своей отставки в середине июля с поста главы Роскосмоса не слышно и о Дмитрии Рогозине. Сам он за все это время отметился лишь несколькими сообщениями в социальных сетях. И лишь 27 сентября в «Ведомостях» появилась информация, что его, возможно, назначат полпредом в новый федеральный округ, в который войдут присоединенные к России территории Украины. Но пока ни округа, ни полпреда нет и все это остается на уровне домыслов и слухов.
Да, очень может быть, что Рогозин и придет туда, ведь его предшественник по Роскосмосу Игорь Комаров является полпредом в Приволжском округе. Так что прецедент имеется. Более того, такая должность будет соответствовать больше темпераменту и склонностям Рогозина, с учетом его немалого политического опыта, причем опыта публичной политики.
С самого начала СВО слышно много разговоров о необходимости перестройки всей жизни государства, решительной кадровой чистки, выдвижения новых лидеров. Мол, ситуация в России резко и необратимо поменялась, а после указа о частичной мобилизации и референдумах на Украине — тем более. Поэтому и решать задачи, стоящие перед страной, должны свежие люди. Тем более что кампания по мобилизации сразу обнажила множество проблем государственного аппарата, в первую очередь военкоматов. Но дальше обсуждения дело пока не шло. Владимир Путин вообще не любит принимать резких и поспешных кадровых решений — это его фирменный стиль.
Тем не менее проблема никуда не исчезает — сможет ли Россия с кадрами прежней элиты не только проводить успешно спецоперацию на Украине, но и противостоять коллективному Западу, который ведет против нас необъявленную войну, вводя санкции, снабжая безгранично Киев самым современным оружием?
Последний раз нечто подобное происходило в России после 1999 года, в разгар второй чеченской войны, когда Владимир Путин и пришел к власти, сменив Бориса Ельцина. Его появление означало довольно значительную «зачистку», приход питерцев, правящей элиты. Процесс, впрочем, растянулся на несколько лет и был довольно плавным. Завершением переходного периода можно считать осень 2003 года, когда доверенный человек Владимира Путина — Дмитрий Медведев — сменил на посту главы АП представителя ельцинской Семьи Александра Волошина. Тогда же был арестован Михаил Ходорковский. Это событие стало знаковым, означая разрыв с предшествующей традицией влияния олигархов на федеральную политику.
Кампания в Чечне способствовала выдвижению новых людей, в первую очередь в спецслужбах и армии. Кроме того, ветераны Чечни могли переходить на важные посты в госуправлении, как ставшие полпредами Виктор Казанцев, Константин Пуликовский, Михаил Бабич и Анатолий Квашнин или такие политические менеджеры, как Андрей Ярин.
Сразу оговоримся, войны или другие чрезвычайные события не обязательно должны вести к обширным кадровым заменам. Классический пример — Великая Отечественная война. С кем Сталин вошел в войну, с теми из нее и вышел. Естественно, резко изменился генеральский корпус, но на высших постах государства в 1945-м стояли те же люди, что и в 1941-м.
Что касается российских генералов, то на днях было заявлено об уходе в отставку одного из ключевых руководителей Минобороны РФ — генерала Дмитрия Булгакова, руководившего тылом вооруженных сил. Кроме того, сменивший Рогозина в Роскосмосе Юрий Борисов до того был вице-премьером, курировавшим военно-промышленный комплекс. Его функции в правительстве теперь исполняет Денис Мантуров, уже не просто министр промышленности и торговли. Так что в ВПК также случились кадровые подвижки. Не забудем и про замену в конце весны сразу пяти губернаторов.
Но в целом по итогам семи месяцев СВО нельзя говорить про какие-то принципиальные замены в элите. Их нет. Однако это не означает, что не идут подспудные процессы, которые будут иметь своим окончанием такой результат. Надо принимать во внимание несколько факторов. Важная кадровая зачистка произошла за два года до СВО, после отставки Дмитрия Медведева и прихода Михаила Мишустина. Таким образом, в спецоперацию Россия вступила с новой правительственной командой.
В силовом блоке таких изменений не было. Министр обороны Сергей Шойгу и начальник Генерального штаба Валерий Герасимов занимают свои должности с 2012 года, то есть уже десять лет, став, таким образом, рекордсменами в истории военного ведомства постсоветской России. Директор ФСБ Александр Бортников и секретарь Совбеза Николай Патрушев находятся на постах с 2008 года. Но надо помнить, что высокопоставленные силовики — это люди, лично давно известные Владимиру Путину, они отбирались тщательно и вошли в его ближний круг не случайно. Соответственно, с учетом этого фактора не стоит ждать скорых решений.
Экономический блок в целом неплохо справляется со своими обязанностями. Инфляция, курс рубля, другие макроэкономические показатели — под контролем. То же касается и «социалки». Основные вопросы на этом направлении возникают в отношении ВПК, куратором которого теперь стал Мантуров. Как показала ситуация, представление о высоком уровне оснащения российской армии часто не выдерживает критики. Да, пока не начались крупномасштабные боевые действия, выявить все недостатки невозможно. В Крыму в 2014 году и в Сирии ВС РФ отлично себя показали, но теперь некоторые проблемы режут глаз. И решать их после ухода Борисова и Булгакова должны новые люди.
Времени для этого имеется крайне мало, а изменения должны быть внесены существенные, ведь по сравнению с временами ВОВ техника очень усложнилась. Тогда возможно было за полгода начать производство новых видов самолетов, а сегодня даже беспилотный аппарат за такой срок не освоишь. Нужны нестандартные решения. Производство любого вида техники и оружия требует по цепочке множества комплектующих, которые уже не купишь за границей. Поэтому можно предположить, что в сфере ВПК произойдут первые серьезные изменения — и кадровые, и организационные.
Мобилизация также стала хорошей проверкой способности региональных властей организовывать и контролировать процесс, а также взаимодействовать с гражданским обществом. Думается, и по ее итогам тоже будут сделаны выводы, пусть и не сразу. Смогут ли все губернаторы перестроиться на военный лад? Ведь подавляющее большинство из них в армии не служило. В 90-е уклонение от службы было «доблестью», а сегодня на это посмотрят косо.
Новые территории, присоединяемые к России, предоставят большое поле возможностей. Уже летом там высадился целый «десант» молодых чиновников из России, которые взяли в свои руки управление регионами. Думается, если у них получится, то вот — готовый кадровый резерв для занятия должностей в правительстве. Не всем, правда, повезло. Мэр Краснодара Андрей Алексеенко, пришедший в харьковскую администрацию в конце августа, уже в начале сентября лишился территории деятельности в результате контрнаступления ВСУ. Но это исключение, подтверждающее правило, и, думается, ему подберут что-то взамен.
Подведем итог. Судьба Дмитрия Козака, с которого мы начали, иллюстрирует тезис об отсутствии намерений у президента быстро расставаться с кадрами, особенно из числа старых соратников. Да, возможно, он оказался не ко двору со своими предложениями по украинскому вопросу. Но показательно снимать его не станут. «Ближний круг» главы государства сейчас меняться не будет. С этой командой Владимир Путин останется до конца спецоперации. В ВПК можно ожидать быстрых и скорых замен, но они будут очевидны только специалистам, вовлеченным в производство и поставку техники. На уровне губернаторов и местного самоуправления перемены начнутся не сразу, но все ошибки фиксируются и выводы будут со временем сделаны.