Мой последний год в качестве человека начался, когда мы с мамой вернулись на ферму дедушки.
Эта ферма не похожа ни на одну из тех, что я видел раньше. Это массивное место, расположенное в долине, окруженной крутыми вулканическими горами. Он выращивает ячмень, хмель, фундук и яблоки. Кроме того, там растут дикие ягоды и абрикосы. Это процветающее место, и все местные твари это знают. В каждой комнате усадьбы есть медвежий ковер. Уход за имуществом — это работа на полный рабочий день для каждого из шести старших братьев и сестер мамы. Думаю, их было шесть.
Поскольку вся семья живет в главном особняке, мы с мамой остановились в ветхом плавучем доме на озере Блоаут, в нескольких ярдах от огорода. Снаружи плавучий дом знавал лучшие времена, но внутри?
Внутри мозаичные полы ручной работы моей мамы до сих пор сияют яркими сценами яркой морской жизни. Он креативный и богемный, как и она сама, но новая жена дедушки его ненавидит. Жена дедушки — очень красивая женщина, но мне потребовалось около часа, чтобы понять, что ей нечего сказать ни о ком, особенно о моей маме. О чем думает дедушка, позволяя этому снобу околачиваться здесь?
Надеюсь, я никогда не забуду, как моя мама сидела со мной на причале, опустив ноги в воду.
Я надеюсь, что никогда не забуду запах всех ее красочных татуировок, намазанных бананово-кокосовым солнцезащитным кремом.
Надеюсь, я никогда не забуду, как она просто пожимала плечами и тихонько игнорировала гадости, которые дедушкина жена говорила о ней.
Я знаю, что больше не буду собой, но все же надеюсь, что эти воспоминания останутся.
Я просто хотел бы вспомнить имя моей мамы.
Мне не потребовалось много времени, чтобы заметить что-то странное в воде в озере Блоаут. Рыба в нем не плавает. Сельскохозяйственные животные не будут пить из него. Озеро Блоаут кажется водой, но что-то в моем позвоночнике сжимается, когда я прикасаюсь к нему. Мои кишки клянутся, что это вовсе не вода.
Мое тело умоляло меня не пить его.
Озеро Блоаут начиналось как большой кратер за фермой моего дедушки. Выцветшие газетные статьи в пыльных рамках на стенах плавучего дома утверждают, что озеро Блоаут появилось после того, как в 1950-х годах туда упал метеорит. В конце концов, когда мой дедушка стал достаточно взрослым, чтобы управлять семейной фермой, он построил причал и установил плавучий дом.
В городе ходят слухи, что метеор все еще лежит на дне… просто лежит, стоит миллионы, но они ошибаются. Надеюсь, они никогда не узнают, как они ошибались.
Я просто хотел бы запомнить их имена.
Большинство озер здесь кристально чистые. У большинства озер здесь хорошо видно дно, несмотря на то, что во многих местах их глубина превышает сотню футов. Озеро Блааут довольно широкое, но его глубина всего около пятидесяти футов. Вся поверхность воды подобна металлическому зеркалу, в котором красиво отражается небо, но дна совсем не видно. Раньше я представлял, что наш плавучий дом не стоит на озере, а плывет в облаках.
У нас был свой остров «Новый старт» в небе.
Мы жили в ржавом дирижабле с неограниченными возможностями.
Мне нравилось жить в таких мечтах.
…Но это было раньше, я думаю… Да. Это было до того, как я спустился вниз.
Одним из недостатков жизни в шатком старом плавучем доме является техническое обслуживание. Несмотря на мою недавнюю эволюцию, я не понимаю, как инженерия, стоящая за всем этим, работает, но дедушка провел целую неделю, обучая меня, как безопасно плавать с аквалангом в холодной пресной воде, чтобы добраться до различных клапанов и тому подобного под плавучим домом.
Сначала я презирал панику, возникающую при вдохе только через мундштук акваланга. Это ужасно. Как дышат ртом на поверхности?
Раньше я думал, что дышащие ртом глупее и злее остальных из нас, потому что их мозгу не хватает кислорода, но теперь я не могу припомнить, чтобы встречался с кем-то еще.
Я так рада, что мне больше не нужен акваланг, чтобы дышать здесь.
Когда старый я привык к новизне снаряжения для подводного плавания, думаю, я почувствовал, что у меня появилась новая сверхспособность. Думаю, мне не терпелось исследовать этот новый мир под нашим плавучим домом. Я знаю, что должен был сам увидеть этот метеор на дне Блоаут-Лейк. Я не помню точно, когда мой дедушка исчез, но это было вскоре после этого.
Я был почти на дне, прежде чем это случилось. Покалывание началось на кончиках пальцев ног, дрожь пробиралась к моему черепу. Сначала я подумал, что у меня неисправный кислородный баллон или клапан или что-то в этом роде, но я ошибался. Я исцелялась, улучшалась, развивалась.
То, что лежит на дне Блоаут-Лейк, не метеор, а круглое. Он металлический. И его интеллект сильно жаждет расширения. Мерцающие чешуйки какой-то технологии медленно сползают с этой штуки, покрывая вулканические породы на дне озера голодным разумом. Раньше мне было интересно, как долго дедушка подчиняется его приказам, но теперь моя очередь подчиняться.
Поручения, которые он мне поручает, каждый день разные, но я чувствую, что их ценят. Я просто хотел бы, чтобы он зациклился на пожирании вулканических пород в качестве топлива. В последнее время оно просит крови, и мои поручения становится не только труднее выполнять, но и все труднее скрывать.
Несмотря на мою недавнюю эволюцию, я не понимаю, как работает инженерия, стоящая за всем этим. Все, что я знаю, это то, что я нужен ему для развития его технологий.
Каждый раз, когда я приношу ему еду, он становится немного больше, и я меняюсь немного быстрее. Теперь мне приходится покрывать руки и горло густым гримом, чтобы скрыть серебристые чешуйки технологий, растущие на моей коже. Иногда, чтобы справиться с особо кровавыми поручениями, я пытаюсь помечтать.
Иногда я мечтаю о своих ранних днях, когда я учился ходить в городском пентхаусе на 77-м этаже.
Иногда мне снятся мои ранние дни, когда я был окружен кирпичами, металлом, бетоном и стеклом.
Иногда я притворяюсь, что вырасту человеком, который носит дорогую деловую одежду и делает стрижку за 500 долларов.
Я просто хотел бы вспомнить свое имя.