27 сентября на 69-м году жизни умер певец и балетмейстер Борис Моисеев.
Он никогда не был всеобщим любимцем, зато был смелым человеком. Мы не будем вспоминать о всех его словах и фактах биографии, но посмотрим на те, которые формировали Баруха Мойсеса (или Бориса Моисеева).
Мать Геня Борисовна (Геня Мойсес) была остра на язык и высказывала свое мнение без стеснений. За это ее свободолюбие ее отправили в тюрьму, как политическую заключенную, где 4 марта 1954 года и родился будущий танцор и певец. Детство Бориса прошло в еврейском квартале белорусского города Могилев. Здоровье у мальчика было слабое, поэтому мама отдала его на танцы, что во многом предопределило его будущее.
«Мы из польских евреев, и года до 25-го наша фамилия была не Моисеев, а Мойсес. Мойсесы были богатыми людьми, имели свои кожевенные фабрики, выпускали обувь и сумки (этот лейбл и сейчас существует), но в те годы в Польше, как и по всей Европе, на евреев начались большие гонения. Маминому отцу посоветовали: если хочешь, чтобы ты и все твои дети (у матери было восемь братьев и сестер) остались живы, уйди из этого бизнеса и никогда туда не возвращайся. В результате вся большая семья переехала в Белоруссию.»
Он был нерадивым учеником, имел плохие отметки по общеобразовательным дисциплинам из-за того, что никогда учебники не читал, не готовился к занятиям, зато классику танцевал превосходно – это его и спасало.
Уже в подростковом возрасте он переехал в Минск, где поступил в хореографическое училище, которое впоследствии закончил как классический танцовщик. Его педагогом по училищу была знаменитая балерина Мариинского театра Нина Млодзинская, которая работала с великой Анной Павловой.
В 1974-м по окончании училища Борис получил распределение в Харьковский театр оперы и балета, в котором прошёл путь от рядового артиста до хореографа-постановщика.
От матери он унаследовал острый язык. За смелые высказывания артиста исключили из театра и комсомола, и ему пришлось срочно покинуть Украину.
Дух протеста всегда жил в нем. «Свобода – это знак, символ моего характера, моей жизни, того постоянного стремления к независимости, которое с самого детства подстегивало меня и определило очень многое в моей судьбе».
В 1975 году Борис Моисеев уехал в Каунас, один из самых независимых городов тогдашнего СССР, где танцевал в музыкальном театре, а позже стал главным балетмейстером литовского оркестра «Тринитас». Там же он начал свой проект – в 1978 году артист создал танцевальное трио «Экспрессия», с которым позже перешел работать в «Театр песни» легендарной советской и российской певицы Аллы Пугачёвой.
Дальше были сольные проекты, роли в кино, выступления с мировыми звездами, гастроли…
Однажды Борис Моисеев был на гастролях в Израиле. На концерте присутствовала Софа Ландвер – в тот момент министр абсорбции и депутат, которая пригласила артиста в Кнессет, где его тепло приняли русскоязычные и сотрудники израильского Парламента. А Софа Ландвер вручила Моисееву специально приготовленную для этой встречи серебряную мезузу. Борис Моисеев был тронут: «Я рад, что меня пригласили сюда, моя мама могла бы гордиться своим сыном: меня, простого еврейского мальчика из Могилева, пригласили в Кнессет».
Яркий. Эпатажный. Неоднозначный. Возможно, он не был всеобщим любимцем, но точно не оставлял никого безразличным. Свою роль в этом мире Борис определял так: «Я чувствую себя пылинкой среди огромного вакуума. Я таким способом борюсь за планету. Я призываю всех вылезти из своих футляров и сказать окружающим: “С добрым утром!”».