День двенадцатый, 13-е июля. Утром перво-наперво я собралась и освободила комнату. Затем направилась через еще спящий поселок к дацану. Церемония (или как правильно?) должна была начаться через полчаса, и в дацане обнаружилась только девочка лет десяти бурятско-монгольской внешности. Я попыталась её разговорить. Она сперва стеснялась, а затем рассказала о себе, что живет в Монголии и учится там в русской школе. Среди родных есть и монголы, и буряты, говорит она на обоих этих языках, а сейчас в Аршане гостит у бабушки. Внятных пояснений относительно внутреннего устройства дацана она дать не смогла.
До начала церемонии я успела осмотреть территорию снаружи: живописное небольшое здание дацана с барабанами по углам (говорят, до недавнего времени здание было деревянным и довольно ветхим), жилой дом для ламы, две белоснежные ступы и деревянный каркас для развешивания ленточек. Тропинки между всем этим были протоптаны прямо в высокой нескошенной траве.
К началу церемонии подтянулось немалое количество людей. Часть, и бурятского, и русского вида, расселись в дацане на лавках вдоль стен, а часть отправились обходить ступы, крутить барабаны и фотать. На церемонии не происходило ничего интересного. Лама гортанным голосом тянул мантры и периодически подливал из позолоченного чайничка в позолоченное блюдо молоко, в изобилии жертвуемое прихожанами. Через некоторое время он ускорил темп чтения и начал в такт ударять в бубен. До конца я не досмотрела.
Следующей и главной моей задачей было пройти сколько возможно дальше вдоль русла горной речки, осмотреть «дикие» водопады, коих обещано было более десятка, затем вернуться, заскочить за вещами и сесть на последний, четырёхчасовой автобус в Иркутск.
До цивильного водопада я добралась быстро, а вот дальше начались трудности. Проход к диким водопадам был неочевиден, его искали еще несколько человек, и эти люди мне потом сильно помогли. Сперва я ошибочно взобралась на стену ущелья по малопроходимой тропе, еле сверзлась с оттуда, и только потом поняла куда идти.
А идти стоило. По мере продвижения стены ущелья то сходились близко друг к другу и нависали над головой, но расходились, пропускали свет и милостиво позволяли захватить себя в кадр.
Вода в реке была быстра, чиста и холодна. Я даже искупалась в некоем подобии ванночки, ответвившимся от русла. Интересно, что за время пути я так и не нашла ничего, что достоверно являлось бы водопадом. Первый, цивильный, туда-сюда, но выше по течению то, что я видела, можно было бы назвать, скажем, порогами, бурунами, но не водопадами. Люди, тоже идущие вверх по руслу, с которыми мы периодически пересекались, ситуацию прояснить не смогли. Возможно, конечно, что я до настоящих водопадов просто не дошла, но это маловероятно.
Тропа периодически переходила с одного берега реки на другой, где-то по бревнам, где-то по навесным мостам.
Видно было, что некоторое время назад тропой целенаправленно занимались. Не только навешивали мосты, но и вбивали скобы в камни, за которые трудно было бы зацепиться, прикручивали к крючкам тросы, чтобы держаться.
Но все это пришло в запустение: прикрученные болты выскакивали из камней, скобы наполовину отпали, наполовину прогнулись и сильно шатались, а навесные мосты частично растеряли перекладины, неимоверно раскачивались и кособочились при переправе через них.
Но идти было огромной радостью. Солнце стояло высоко, достигало лучами дна ущелья и реки. Окружающие виды с трудом, но все же помещались в кадр, что в таких узких местах редкость.
Итак, вчера я имела возможность осмотреть кромку Саян с высоты, сегодня же – хоть немного, но углубиться между гор в их сердце. Предгорье и предсердие Саян. Неплохо.
Портила настроение необходимость следить за временем. Я всё сомневалась, не стоит ли мне наплевать на купленый билет и уехать завтра. Может, лучше было идти вдоль русла до самого конца, докуда возможно? До сих пор сомневаюсь. По мере того, как я углублялась в ущелье, люди, с которыми мы до этого периодически обгоняли друг друга, постепенно отстали. Лишь один человек ушел вперед – мужик, нагруженный тяжелым рюкзаком и всевозможной амуницией. Но он о маршруте ничего объяснить не мог и шел, по-видимому, наугад. Тропа же становилась все более труднопроходимой. В общем, я решила возвращаться и уезжать из Аршана.
Обратный путь, как водится, занял гораздо меньше времени. Я успела напиться напоследок воды из родников, забрать из дома вещи и выйти к автобусной остановке, а до отправления автобуса оставалось еще целых 50 минут. Тогда я решилась сгонять посмотреть на последнюю оставшуюся в Аршане достопримечательность – каменную реку, оставшуюся от разрушительного селя, который обрушился на посёлок в 2014 г (https://www.baikal-daily.ru/news/20/92389/).
Я на тот момент знала о случившемся только со слов местных жителей, и думала, что произошло это буквально пару лет назад, поэтому удивилась, видя, что валуны каменной реки совсем чистые, а поломанные деревья успели засохнуть. Сейчас каменная река выглядела довольно красиво.
От трехэтажного корпуса, с крыши которого детей по рассказам эвакуировали вертолётом, камни были аккуратно отодвинуты экскаваторами. Образовавшийся каменный вал успел порасти полынью. Стены здания были покарябаны до уровня начала второго этажа.
Сев на автобус, я всё время пути внимательно читала доступную информацию об истории и архитектуре Иркутска и вечером, вполне подготовленная, приехала в избу к Насте и Арине (Аделина на тот момент была уже в Монголии).
Продолжение следует
