Дон Педро Вальдес смотрел на удаляющиеся корабли с тоской и презрением. Его галеон "Нуэстра Сеньора дель Росарио" еле-еле полз по волнам, и угнаться за флотом просто не мог, по причине разбитого бушприта и так некстати рухнувшей грот-мачты. И помощи ждать было неоткуда - его, адмирала Андалусской эскадры, попросту бросили на растерзание, вместе с флагманом. А сзади приближались корабли английского флота - не рискнув вступить в ближний бой с основными силами испанской армады, англичане вряд ли упустят лёгкую добычу, которую из себя представляла "Росарио." Единственное, что мог сделать дон Педро - уйти в сторону от курса армады и шедших по её следу англичан и молиться - молиться, чтобы английские "морские псы" продолжали преследовать главные силы испанцев, а на одинокий галеон не обратили внимания.
С самого отплытия из Лиссабона, испанский флот преследовали неудачи. Сначала шторм загнал армаду обратно в устье Тежу, потом, когда флот отдалился от берегов Португалии - очередной шторм разбросал корабли по морю и вынудил испанцев сделать промежуточную остановку в Ла Корунье, чтобы снова собрать всё силы вместе. Вдобавок, на кораблях начала ощущаться нехватка продовольствия, провиант портился с невероятной скоростью, а среди солдат и матросов появилось много больных, по причине скверного питания. Казалось, что сам Бог противится этому походу - но, несмотря на всё препятствия, испанский флот всё же добрался до Англии. И тут, можно сказать, испанцам улыбнулась удача.
Большая часть английского флота стояла в гавани Плимута, и не могла её покинуть, из-за встречного ветра. Стоило лишь заблокировать выход из бухты - и англичане оказались бы в ловушке. Правда, судя по донесениям разведчиков, где-то в море находилась эскадра Дрейка, но она была невелика, всего около тридцати вымпелов, и серьёзной угрозы для ста тридцати галеонов не представляла. Однако командующий армадой, герцог де Медина-Сидония, не решился взять на себя ответственность и отдать прямой приказ, вместо этого собрав военный совет, на котором, как и следовало ожидать, голоса разделились. За немедленное нападение выступили Алонсо де Лейва и Хуан Мартинес де Рекальде, к ним присоединился Мигель де Окенда - однако Диего Флорес и Вальдес, вице-адмирал всей армады и главный советник Медина-Сидонии, рекомендованный лично Филиппом II, был решительно против. У испанцев не хватало сил, чтобы высадить полноценный десант, и при этом блокада Плимута представлялась весьма сомнительным предприятием, успешным лишь до того момента, пока английская армия не придёт из Кента. И что тогда? Нет, следовало действовать так, как предписывал Филипп II, не ввязываться в сражения, и идти на соединение с армией Фарнезе, чтобы помочь тому переправиться из Фландрии в Англию. А уж тогда тридцать тысяч ветеранов покажут англичанам, где раки зимуют…
Дон Педро на совете промолчал. Диего Флорес был его кузеном, и питал по отношению к Педро воистину братскую, ничем не замутненную ненависть - справедливости ради нужно сказать, что чувства кузенов были вполне взаимны. Обострять и без того напряжённые отношения накануне битвы Педро Вальдес не решился. Но, видимо, Диего занёс молчание дона Педро в и без того немалый список взаимных обид, и не преминул отомстить - во всяком случае, Педро Вальдес нисколько не сомневался в том, кто посоветовал Медина-Сидонии бросить "Росарио" на произвол судьбы.
Увы, блокада Плимута так и не состоялась. Испанские адмиралы совещались всю ночь, а когда рассвело - оказалось, что решать уже нечего. Англичане не сидели сложа руки, Джон Хокинс мобилизовал все рыбацкие суда, пинасы…всё, что могло двигаться на "весельной тяге", и за ночь, работая как проклятые, английские моряки отбуксировали свои корабли прямиком в тыл испанского флота. Теперь ветер благоприятствовал им - а испанцам действительно не оставалось ничего другого, как следовать первоначальному плану и плыть к берегам Фландрии. Однако ни у кого не было сомнений, что англичане приложат все возможные усилия к тому, чтобы разрушить планы испанцев.
Сражение началось 31 июля. Главные силы английского флота, которыми командовал адмирал Говард, находились в тылу у испанцев, однако с севера подошла эскадра Дрейка. Испанцы же выстроили флот полумесяцем, причём в авангарде шли транспортные суда, а главные силы Медина-Сидония приказал разместить в арьергарде, справедливо полагая, что нападения следует ждать именно оттуда. Он не ошибся, около девяти утра эскадра Говарда, следуя курсом на север, начала обстрел. Тут же выяснилось, что испанцы, хоть и предполагали преимущество англичан в артиллерийском деле, но никак не ожидали, что оно столь велико - английские пушки били с дистанции 300-500 метров, а ядра испанцев не пролетали и половины этого расстояния. А если пролетали - то не причиняли кораблям особого вреда на излёте. И скорость стрельбы у английских канониров была больше, на каждый залп испанцев они отвечали тремя. Однако существенного урона испанским кораблям английские ядра тоже не причиняли.
В это время Дрейк начал обстрел северного крыла испанского флота, которым командовал Рекальде. А с юга к эскадре Рекальде уже приближались корабли Говарда, и испанский адмирал оказался в очень опасном положении. Видя это, Медина-Сидония отдал приказ всей армаде повернуть на север - и теперь Рекальде и Дрейк поменялись местами, если раньше окружение грозило испанцу, то теперь в положении дичи оказался англичанин - ему не оставалось ничего иного, как отступать. Англичанам повезло - их корабли смогли оторваться от испанских галеонов. А везение Педро Вальдеса закончилось около четырёх пополудни.
Выполняя манёвр поворота, "Росарио" столкнулся с собственным вице-флагманом "Санта-Катарина", и если столкновение не причинило особых повреждений "Санта-Катарине", то на "Росарио" был разбит бушприт - а немного погодя рухнула грот-мачта. Корабль потерял не только скорость, но и управление. Педро Вальдес немедленно подал сигнал бедствия, на который особого внимания не обратили, у Медина-Сидонии были другие заботы - по неизвестной причине загорелся один из галеонов на правом фланге, "Сан-Сальвадор", и когда огонь добрался до порохового погреба - прогремел взрыв. "Сан-Сальвадор" был полностью искалечен, но оставался на плаву - герцог немедленно отправил на помощь соседние корабли, чтобы снять с пострадавшего галеона выживших. А когда ему доложили о сигналах с "Росарио" - флагман Андалусской эскадры уже отстал от флота… Но, возможно, Алонсо де Гусман, герцог де Медина-Сидония, всё же отправил кого-нибудь на помощь Педро Вальдесу - если бы не слова Диего Флореса и Вальдеса:
- Не следует думать об одном корабле, когда опасность угрожает всему флоту.
Что же, герцог внял словам советника, которого ему рекомендовал сам король. Однако слова его записал в свой личный дневник, и не преминул указать автора этих слов. Так что Педро Вальдес был абсолютно прав в своих подозрениях - совет бросить "Росарио" исходил именно от его кузена Диего.
Продолжение по ссылке ниже...